В тенях империи

поживший несколько лет в Империи.

Никто проверять не будет, а осведомленность объяснит.

– Можете ли вы процитировать, как они это называют, «Принципы Первого Государя»? – последние слова он произнес на дурном русском.

– Пожалуй.

– Сможете назвать третий?

– Парламент, иначе говоря Дума, не может избираться неквалифицированной массой на основе личных симпатий. Думу составляют результативные специалисты своей области, избранные коллегами и начальством, одобренные высочайшим повелением, иначе – бояре и думные бояре.

– Четвертый?

– Региональные вопросы решаются местными Думами, составленными из бояр. Боярская Дума, составленная из так называемых думных бояр, прошу прощения за тавтологию, консультирует правителя по общегосударственным вопросам, вырабатывая коллегиальные решения, учитывающие все аспекты дела. Возможно, неточно.

– Достаточно близко к тексту, – махнул рукой собеседник. Притихшая публика с интересом следила за допросом. – Второй принцип?

– Чувствую себя на экзамене… Как же там? Любое подверженное опасности коррупции ведомство дублируется.

– Первое?

– Государь или государыня необходимы.

– Отлично, – старикан театрально зааплодировал. – Вы действительно недурно образованы. Есть еще нулевой и одиннадцатый принципы. Вспомните?

– Нулевой – пожалуй. Больно номер интересный. «У подданных есть права и привилегии, но нет обязанностей по отношению к державе». А вот одиннадцатый…

– Одиннадцатый гласит: «Обязанность державы – заботиться об интересах подданных как отдельных личностей, а не народа или иной абстракции». Что из этого выходит? Подумайте!

– Конституция? – предположил я неуверенно. В точном значении этого слова я был не уверен.

– Мимо, – поморщился он. – Впрочем, нам так часто повторяли это, что даже мы не можем взглянуть на русских со стороны. Начнем с начала. Русская меритократия обладает всеми признаками таковой. Структура местного самоуправления. Парламент. В соответствии с принципом дублирования – они контролируют друг друга. Устойчивая система. Согласны?

– Наверное?.. – точно на экзамене. И меня позорно валят.

– Точно-точно. Это как с их спецслужбами. Две разведки. Две правоохранительные системы. Все сотрудничают, но не смешиваются.

Это он Шталя с Крониным не видел. Так сотрудничают, что прибить друг дружку ненароком могут.

А старец тем временем продолжал:

– И что же такое получается? Вдруг откуда ни возьмись выскакивает царь. Зачем он в самодостаточной системе? Из-за амбиций основателя? Нет, не дали бы. Умные люди рядом с ним стояли. Царя кто-то дублирует? Он кого-то? Нет! Чем занимается? Подписывает то, что по факту решает парламент? Царствует, но не правит, как английские короли с королевами? Тоже нет – абсолютная власть у него или, как сейчас, у неё. И как это соответствует тому, на чем они строят государство, на самом деле строят, не на экране?

Я задумался. И впрямь выходило странно.

– Ни один человек не может обработать такой поток информации, с которым ежедневно справляется Дума, – сказал задумчиво.

– Вот!

– Послушайте, а нулевой и этот… одиннадцатый? Они тут при чём?

– А тут ещё одно противоречие, друг мой. Посудите сами. На флаг подобные слова поднимали тысячи систем – от коммунистических до либертарианских. И ни одна не осуществляла это на практике. Это невозможно осуществить… Для всех, кроме русского государства, насколько мы можем судить. Как можно осуществлять пропагандистскую риторику в букве и духе – и преуспевать в этом, а? Это не может работать. Потому что не работает принципиально, как показывает история.

– Итак?

– Сложите два и два. Мы имеем декларируемый, но невозможный принцип управления. Мы имеем то, что выглядит как следование тому, что осуществить нельзя, если государство рационально – а оно рационально, раз существует и преуспевает. Следовательно, Российская Империя, как мы её знаем – миф. Мираж. Фьють. Её нет. Как такая страна может вообще существовать? Существует нечто иное. Что именно – не знают, полагаю, даже сами имперцы.

Я сидел, осознавая услышанное. Что-то в словах старого безумца было… этакое. Логичное, возможно, правдивое. Действительно, зачем нужны Государи? На самом деле, а не когда проводят разбор полётов таких, как я? Общая политика – ладно. Но не может ли существовать что-то еще?

Люди вокруг тоже присмурнели. Похоже, аргументация наконец проняла их.

– А ведь есть еще более странное, – заявил старик в воцарившейся тишине. – Не будем говорить о моральной стороне евгенической программы русских, известной как боярство. Но помимо бояр, чьи задачи известны и понятны, и первой купеческой гильдии существует еще такая категория, как княжеские фамилии, ветви императорского фамильного древа. Неужели в рационалистичной до ужаса Империи их единственная функция – поставка кандидатов на престол в случае несчастья с правителем? И почему мы еще не слышали ни об одном дворцовом заговоре со стороны ненаследных, не подлежащих обучению и экзаменам князей? Собственно, мы вообще мало что слышим о них, кроме того, что они есть.

Старик дождался финального эффекта. Встал, поклонился театрально.

– Профессор Бернхард Гнайде, доктор политологии, магистр социологии, Берлинский университет. А как ваше имя, милейший? Благодарен вам. Право, я нуждался в разумном собеседнике, чтобы облечь мысли в понятные простецам формы, – он поджал губу и обвел взглядом салон, показывая, кого включает в число «простецов», и что меня среди них нет.

Я встал и приготовился помянуть Тадеуша, но тут громкий зуммер прервал разговор.

– Пассажирам срочно занять ближайшее сидячее или лежачее место и не покидать его. Ситуация штатная, повторяю, штатная…

Рухнул обратно в кресло. Выехавшие ремни мягко обхватили торс, прижали руки к бокам.

– Что такое? Мы падаем? – голосила невпопад девица на диване – видимо, наземный транспорт был ей куда ближе космического.

– Всё в порядке, любезные! – успокаивал окружающих малый в лимонном пиджаке. – Экипаж не соврёт про степень опасности. Устав запрещает…

Я не обращал внимания. Глядел на забытый окружающими голоэкран, где вновь шли новости.

Мне было трудно. Очень трудно. Не сломаться бы.

…А ручное отключение ремней кто-то блокировал дистанционно.

Интерлюдия

Из прессы

Из коммюнике «Столичных новостей»:

…В результате тщательного расследования Имперской Службы Расследований оперативным сотрудникам стало известно, что к повлекшему смерть светлейшего князя Кирилла Прокофьевича инциденту может быть причастен русский подданный, высокопоставленный сотрудник дипломатического корпуса, подчиненный покойного посла.

В данный момент подозреваемый объявлен в общеимперский розыск, отправлен запрос в Интерпол…

Из интервью с г-ном Шталем, бывшим главой Имперской Безопасности, думным боярином в отставке

– Что вы можете сказать о том, что подозреваемый в причастности к гибели светлейшего князя ротмистр Ерёмин был, по слухам, вашим сотрудником для особых поручений?

– Что я могу сказать?! Это вы меня спрашиваете? Я могу сказать, милый мой, что вы наскочили на меня со своим микрофоном, будто бандит! Я чуть не споткнулся о вас… Эй ты, который оператор, стоять смирно, я позирую для грядущих поколений! Так вот, еще я могу сказать, что гранаты у меня в теплице…

– Не могли бы вы ближе к делу?

– Кто? Я? Я ближе всех! Так вот даже гранаты в теплице понимают, что такая дурость как вина моего ротмистра могла прийти только в межушную пустоту Сеньки из ИСР! И журналистам, о, журналистам! Да ротмистр тысячу ваших стоит.

– Вы можете добавить что-нибудь о подозреваемом? Возможно, о его личной заинтересованности в преступлении?

– Могу! Вас когда-нибудь