Где показуха, там бардак и воровство. Впрочем, окончательно распилить камешек на части до полной потери целостности не удалось: пилой не вышли, да и те самые партнеры-инвесторы не дали.
Короче говоря: нашли веретенообразную каменюку, выдолбили внутри коридоры, раскрутили реактивными движками ради центробежной псевдогравитации, организовали внутри условно замкнутый экологический цикл – «условно», потому как на практике он требовал постоянной поддержки извне. В общем, соорудили какую-никакую инфраструктуру, включая космический курорт с прогулочными ботами и новый главный офис Роскосмоса.
По нынешним временам звучит, конечно, примитивно, но тогда это был довольно смелый инженерный проект.
Офис уже готовились обживать, но тут Федерация окончательно дала течь, и всем резко стало на какое-то время не до космоса. Проект заморозили на этапе, когда строительство было практически завершено, а заселение еще не началось.
Новорожденный Феникс, Вторая Империя, не слишком интересовалась позерством. Было много настоящих дел – и на земле, и в космосе.
В итоге долю в Астероидном Поясе, как и участие в венерианских проектах, сменяли на Марс в полную собственность – и не прогадали, стартовав проект терраморфинга и колонизации.
Евросоюз стал перед вопросом, что делать с никому не нужной станцией в Поясе, к тому же очень характерного профиля. Для шахтерской или научной базы она была велика, для заселения – слишком дурно выстроена и далека от логистических центров Пояса, для туризма – не соответствовала строгим европейским требованиям к безопасности, а любая переделка влетела бы в изрядную копеечку…
Не было бы счастья, да несчастье помогло.
В те дни, когда старые имперские земли потянулись к исторической метрополии, бытовало серьёзное опасение: русские начнут брать своё силой оружия.
То, что подобное мальчишество осталось в прошлом, еще никто не понимал. Тогда вообще казалось – большая война на пороге, из-за того ли, другого…
Еще были те, и некоторые из них – в самой Империи, что тревожились, не означает ли монархия диктаторский строй и тоталитаризм.
Какой-то «светлой» европейской голове – мы уже не узнаем, кому именно – взбрело на ум загрузить на следующие в Пояс транспортники пёструю компашку русских (и российских, выражаясь изящно) диссидентов, а также западно-украинских, прибалтийских и литвинских националистов.
Украинцев – в первую очередь, так как их страна добровольно – и без какого-либо явного вмешательства – попросилась под протекторат Короны.
Так появилась Новая Галиция – проект, чьей целью было показать общественности восточных славян с человеческим лицом, приведенных ласковой, но твердой рукой старших товарищей в демократический «рай».
…Жилось им неплохо. На витрине да в золоченой клетке – отчего бы не пожить? Когда Единая Европа раскололась на куски – поохали, кое-как переоснастили прогулочные кораблики для разработки астероидов. Выдюжили.
Но когда с разоренной Земли в небо устремились корабли железных недосверхлюдей, а мировая экономика захлебнулась – тут-то и настала дурная пора.
Тем паче, что помощи от русских они не принимали. Не имели дипотношений с Империей. Даже русский лайнер в их порту был уступкой нужде, сокрушительному факту, что другого транспорта в их регионе Пояса больше не существовало.
Такие дела.
…Я услышал тревожный зуммер. Поднял глаза на экран головида. Срочные новости.
Девочка в синем костюмчике, захлебываясь, сообщала о появлении на границе системы высоко над плоскостью эклиптики неизвестного корабля с предположительно знакомой сигнатурой двигателя.
Корабль был изрядно помят и дрейфовал на дорелятивистской скорости, скорректировав курс всего парой импульсов маневровых.
Голоэкран демонстрировал реконструированную по данным сканирования модель судна с разных ракурсов, а я смотрел невидящими глазами.
…Они боятся улыбок. Лицо Трифонова. Апельсинов – мертвец при жизни. Привет с Тритона. К-курва!
Было неприятно.
Об этом я узнал еще там, на Земле. Но одно дело – услышать, сидя на засыпанной снегом лавочке в пустом, открытом всем ветрам парке, попивая пивко – а другое увидеть.
Звездолёт не был похож на тот, с которым у меня было связано столько воспоминаний. Неуклюжий цилиндр с многочисленными отростками «ветвей», этакий древесный ствол…
Но было в нем что-то завораживающе знакомое, от чего хотелось то ли ругнуться, то ли промолиться часа три без передыху.
…Что я знал? Немногое. Это, да то, что предположительный курс прошьёт плоскость эклиптики по космическим меркам вблизи Новой Галиции. И что задание имеет непосредственную связь с этим.
Впрочем, о сути миссии я пока что не имел ни малейшего понятия. Легенду затвердил – благо ребята помогли с подробностями. Дескать, Мичиганский Технологический не горел желанием отправлять ценных научных сотрудников в Пояс. Зато с удовольствием нанял частного порученца с военным опытом.
Задача: сунуться на объект – вращающуюся неподалеку от Галиции каменюку, где изначальные строители колонии устроили то, что в рекламных проспектах звалось первым полноценным православным храмом в космосе, Спасом-в-Пустоте.
Достичь договоренности с местными; взлом; проникновение; голографирование; выход. По возможности – прихватить немного местного колорита с собой, но голографирование важнее.
Грязное дельце. И я на это, выходит, подписался, да еще реальным именем. Ну, спасибочки, дражайший Центр, век не забуду.
…Голоэкран звякнул, переключаясь на музыкальный канал. Обмершая секунду назад компания вновь принялась что-то горячо обсуждать.
Иногда меня поражает умение обывателя забывать будущее. Это еще не с нами, это нескоро, поживем-увидим – и юрк в норку повседневного трёпа ни о чём.
Тем временем дискуссия разразилась, судя по всему, нешуточная.
Какой-то сухонький старикан в древнем чёрном костюме излагал по-немецки с небывалой горячностью, а собравшиеся обмирали от причастности почти что к скандалу:
– Таким образом, дамы мои и господа, – сообщал он, – мы приходим к выводу и можем быть твёрдо уверены в том, что никакой Российской Империи не существует в принципе, как факта бытия.
Какая-то дама в брючном костюме поднесла ко рту платок; её душил хохот. Тип в лимонном пиджаке рассеянно улыбался, глядя в обшитую пласталью под дерево переборку.
Савелиев свалился за диван, где старец никак не мог его заметить, и дрыгал ногами – от большого счастья, видать.
Оратора стало откровенно жаль. Блаженный, что ли?
Сам не заметил, как поднялся и подошел к компании.
– Прошу прощения, что вмешиваюсь в беседу, – сказал я на терпимом немецком, возможно, даже не перепутав артикли. – Мне показалось, вы говорили, что Российской Империи не существует…
– Именно так, милостивый государь, – важно ответил старик, подкручивая вислый белый ус. – Лучше и не скажешь.
– Простите, я, очевидно, недопонимаю… – сказал я, выразительно поглядев на двуглавого орла на стене кают-компании.
– Присаживайтесь, – кивнул старик на соседнее кресло. – Вы, очевидно, человек образованный и более склонный к парадоксам, нежели эти питекантропы. У-у!
К восторгу собравшихся, он погрозил «питекантропам» пудовым кулаком. Таким кулаком грозить – самое милое дело. Лошадь пришибить можно. Или даже слона.
Мелкого.
– Итак, – продолжил он. – Насколько вы знакомы с имперской мифологемой?
– Полагаю, – пытаясь понять, что он имеет в виду, отвечаю, – что в той же мере, что и любой образованный человек,
