– Нет, благодарю, – поспешно отозвалась она. – Я могу одеться самостоятельно.
Его поднятая бровь выразила сомнение в ее словах, однако он почтительно поклонился и вышел, оставляя Элизабет в одиночестве с кучей вопросов и остывающей чашкой чая.
* * *Когда она отворила дверь спустя пятнадцать минут, Сайласа не было поблизости. Элизабет выглянула в коридор и осмотрелась. Она никогда не проводила в настоящем доме более нескольких минут, и этот показался ей невероятно огромным в сравнении с домами Саммерсхолла. Коридор, обитый панелями из темного дерева и усеянный поразительным количеством дверей, простирался далеко в стороны. По какой-то причине все окна в нем были зашторены, приглушая яркий солнечный свет до сумеречного полумрака.
Она прокралась наружу и пошла вдоль стены. Несмотря на свое великолепие, дом выглядел заброшенным. Нигде не было видно слуг – ни демонов, ни обычных людей, а вокруг казалось настолько тихо, что методичное тиканье старых напольных часов где-то в глубине поместья отстукивало в такт ее шагов, словно биение сердца. От всех окружавших ее вещей веяло запахом эфирного горения, словно весь фундамент этого здания был пропитан магией.
Сделав несколько поворотов в этом бесконечном лабиринте, Элизабет почувствовала, что запах усилился. Принюхиваясь, она последовала за ним и обнаружила, что тот сочился из-под одной из закрытых дверей. Полотно ее было покрыто толстым слоем пыли, а дерево вокруг изысканной ручки испещрено царапинами, словно чья-то рука то и дело соскальзывала с нее, пытаясь отворить.
Элизабет вздрогнула. Она определенно не собиралась трогать эту зловещую дверь в доме чародея, хотя…
Задержав дыхание, она наклонилась, чтобы посмотреть в замочную скважину. В комнате за дверью была сплошная темнота. Она придвинулась плотнее.
– Мисс Скривнер, – раздался у нее за спиной мягкий голос Сайласа.
Она отпрыгнула, врезавшись в стену с такой силой, что от удара чуть не сломала зуб. Как Сайласу удается передвигаться столь бесшумно? Прошлой ночью он проделал тот же трюк с тем мужчиной, прежде чем убил его.
Выражение лица демона было отрешенным, однако он заговорил со всей присущей ему вежливостью.
– Я не хотел напугать вас, но, боюсь, эту комнату лучше не тревожить.
– Что там внутри? – Во рту у Элизабет стало сухо, словно в пустыне.
– Поверьте, вы не хотите это знать. Сюда, пожалуйста.
Он проводил ее по коридору туда, откуда она пришла, и свернул на широкую извивающуюся лестницу с бархатным ковром, покрывающим ее до самого фойе двумя этажами ниже. Хрусталь люстр над ее головой поблескивал в полумраке, и шаги Элизабет отдавались эхом на мраморном полу с шахматным узором. Величие дома навеяло ей воспоминания о заброшенных замках из сказок. В ее воображении мрачное запустение особняка сменялось светом, музыкой и звонким смехом, и она недоумевала, как можно содержать дом в таком состоянии, когда можно превратить его в столь красивое место.
– Магистр Торн вскоре к нам присоединится, – сказал Сайлас. Затем добавил: – Вы можете осмотреться, если желаете.
Не дожидаясь разрешения, Элизабет пересекла фойе и остановилась, взвешивая в руках хрустальный подсвечник. С виноватым видом она поставила его на место. Опуская руку, девушка увидела отражение глаз Натаниэля в десятках хрустальных граней и ахнула от удивления, однако, когда обернулась, позади никого не было. Хрусталь отразил портрет, висящий на стене. Мужчина на картине был гораздо старше Натаниэля, хоть и очень похож на него. Даже такая же седая прядь поблескивала на его черных волосах.
С другой стороны, его улыбка… она была теплой, доброй и такой приветливой – гораздо более счастливой, чем та, которую она видела на лице Натаниэлся.
– Это отец моего господина, Алистер Торн, – пояснил Сайлас. – Я служил ему в свое время.
«Он мертв», – осознала она, и дрожь пробежала по всему телу. Он определенно должен быть мертв. Внезапно ей стало не по себе. Взгляд остановился на фигуре белого кота, которого художник изобразил сидящим на коленях Алистера. Это было грациозное существо с длинной шерстью, старательно вылизывающее лапу – именно в этот момент запечатлел его мастер.
Воздух колыхнулся, и за спиной Элизабет оказался Сайлас, внимательно изучающий следующий портрет. На нем была изображена светловолосая женщина в сиреневом платье. На этот раз Элизабет удалось уловить некое сходство с Натаниэлем в выражении лица, словно ее глаза светились от сдавленного смешка или невысказанной шутки. Однако у нее это не было похоже на издевку. Женщина выглядела дружелюбной и словно излучала любовь.
– Его мать, Шарлотта, – произнес Сайлас.
Тоска подернула сердце Элизабет.
– Она прекрасна.
– Да, она действительно была очень красива.
Элизабет мельком взглянула на Сайласа. Она готова была высказать сожаление, однако тот оставался невозмутим и лишь внимательно смотрел на портреты, висящие на стене. Неожиданно она почувствовала себя глупо из-за того, что почти извинилась перед демоном, перед существом, которое никого не любило. Просто потому, что демоны не могут любить и испытывать сострадание или чувство утраты.
Молча он указал на третий, последний, портрет.
Элизабет сделала шаг вперед и стала внимательно его разглядывать. С картины на нее смотрел мальчик лет семи, бледный и мрачный, с застегнутым на все пуговицы высоким темным воротником. Он выглядел чрезвычайно серьезным. Возможно, тяжелая ноша наследника семейства Торнов сказывалась на нем. Знал ли он уже тогда все эти истории о своем предке Бальтазаре? Казалось странным думать о том, что Натаниэль когда-то тоже был невинным ребенком.
– Так он родился без седины в волосах, – произнесла она, глядя на Сайласа.
– Конечно. Седая прядь – это символ нашей с ним сделки. У каждого чародея своя уникальная метка, это зависит от демона, который ему прислуживает. Однако на портрете изображен не Магистр Торн, а его младший брат, Максимилиан. Он покинул нас спустя всего год после того, как был нарисован этот портрет.
Девушка отшатнулась. Волоски на ее руках встали дыбом. Дом производил впечатление мавзолея – такой холодный, пустой и словно наполненный призраками. Вся семья Натаниэля была мертва. В голове Элизабет всплыли слова из «Лексикона»: «Даже одна единственная сделка с демоном – это огромный риск, потому как в наилучших интересах его – увидеть хозяина мертвым…»
– Что с ними произошло? – прошептала она, сомневаясь при этом, что действительно хочет услышать ответ.
Сайлас замялся. Спустя мгновение он заговорил, и его шепчущий голос наполнил фойе словно туман:
– Шарлотта и Максимилиан погибли в результате несчастного случая. Такая бессмысленная трагедия для жены и сына чародея. Я знаю, о чем вы думаете, но меня не было рядом, когда это произошло. Алистер покинул этот мир спустя пару месяцев после их смерти. Тогда я присутствовал рядом с ним. Это был… тяжелый год для моего господина.
– Ты убил его, – прошептала Элизабет. – Убил Алистера.
Голос Сайласа прозвучал словно тихий вздох, чуть громче, чем тиканье старых каминных часов.
– Да.
– Натаниэль знает?
– Знает.
Элизабет пыталась уложить все в голове.
– И он все равно
