– Кто все эти люди? – с беспокойством спросила Элизабет. – Похоже, они ждут нас.
Натаниэль скользнул на ее сторону кареты, выглянул в окно и выругался.
– Канцлер Эшкрофт впустил прессу в свое поместье. Думаю, нам от них никуда не деться. Мужайся, Скривнер. Все это скоро закончится.
Когда Сайлас открыл дверь, карету тут же захлестнула волна звуков. Никто не удостоил демона взглядом. Все они сосредоточились на Элизабет, толкаясь между собой, чтобы занять место повыгоднее, когда она вышла из экипажа.
– Мисс Скривнер! У вас есть минутка? Меня зовут мистер Февершам, я представляю газету «Брассбриджский следователь»… Сюда, мисс Скривнер! Скажите, какой у вас рост, мисс Скривнер?
– Здравствуйте, – смущенно произнесла она. Все журналисты были очень похожи друг на друга. Никогда прежде она не видела столько усов в одном месте. – Простите, я понятия не имею. – Она выросла с тех пор, как Катрин в последний раз измеряла ее.
– Это правда, что вы победили малефикт Восьмой ступени в Саммерсхолле? – спросил один из мужчин, лихорадочно царапая что-то в блокноте.
– Да, это правда.
– В одиночку?
Она кивнула. Глаза мужчины чуть не вылезли из орбит, поэтому она любезно добавила:
– У меня был меч.
Еще один репортер в твидовом костюме нырнул в просвет в толпе.
– Я вижу, вы проводите много времени наедине с Магистром Торном. Он уже заявил о своих намерениях?
– Я бы очень этого хотела, – сказала Элизабет. – Но иногда я едва понимаю, что ему нужно. Быть в курсе его намерений было бы весьма кстати.
Натаниэль сдавленно застонал.
– Она не это имела в виду, – заверил он всех, хватая Элизабет за руку. – Видите ли, это всего лишь одичавшая девчонка из библиотеки, воспитанная книжной тлей. Все это весьма трагично… – Мужчина вытащил ее из толпы и потащил вверх по ступеням особняка.
На входных дверях был выгравирован грифон в стиле барокко. Перед ними стоял лакей в золотой ливрее. Элизабет подозрительно посмотрела на него: его глаза были обычного цвета, и он не пытался подавить ее волю, как обычно это делал Сайлас, когда применял к ней свою магию. Это был человек, а не демон.
– Канцлер прибудет с минуты на минуту, – сказал слуга. Натаниэль снова застонал.
– Что такое? – спросила она.
– Эшкрофт любит устраивать грандиозные представления. Он – невыносимый сноб. Пресса буквально не может насытиться им.
Элизабет посчитала лицемерием для Натаниэля жаловаться на это в то время, когда он сам прибыл в Саммерсхолл в карете, покрытой барельефами из шипов, а затем оживил каждую статую во дворе библиотеке, и одна из них даже размахивала мечом. Однако она решила оставить это при себе, потому что в тот же миг учуяла запах эфирного горения.
Элизабет отшатнулась, когда нить золотого света зигзагом пронеслась в воздухе перед ней, словно распоротый шов на куске ткани. Двери в поместье дрогнули и распахнулись. Из них показался мужчина, за спиной которого можно было рассмотреть тепло освещенный кабинет. Девушка моргнула, пытаясь понять, что она видит. Будто весь мир превратился в сцену, нарисованную на занавесе, и комната была тем, что лежало за ним. Канцлер опустил занавес, и полоска кабинета скрылась из виду. Реальность быстро вернулась в нормальное русло.
Канцлер Эшкрофт просиял и поклонился репортерам, которые тут же разразились аплодисментами. Хотя он годился Элизабет в отцы, но был несомненно красив. Его ослепительная улыбка рассыпала сеть морщинок вокруг глаз, которые придавали ему вид озорного весельчака, а густые, блестящие светлые волосы не выказывали и намека на седину. На нем был золотой плащ, надетый поверх жемчужно-белого костюма, под которым виднелся вышитый золотом жилет.
– Я так рад тебя видеть, Натаниэль, – сказал он. – А вы, должно быть, мисс Скривнер. Я – Оберон Эшкрофт, Канцлер Магии. Приятно познакомиться.
Он взял ее руку и поцеловал. Все мысли вылетели из головы Элизабет, словно стая испуганных голубей. Никто никогда раньше не целовал ее – даже руку. Когда Эшкрофт снова выпрямился, она увидела, что его правый глаз был ярко-синим, а левый – темно-красным, сверкающим словно рубин. Вспомнив, что говорил ей Сайлас, девушка догадалась: алый глаз был его демонической меткой.
– Мисс Скривнер, должен извиниться за опасность, с которой вы столкнулись прошлой ночью. Я не представлял себе, что такое может случиться – все эти демоны, носящиеся по улицам. Однако это вовсе не оправдание тому, что мы не смогли обеспечить вашу безопасность в то время, как вы находились под защитой Магистериума.
– Вы имеете в виду под стражей Магистериума? – уточнила она. Несколько репортеров ахнули, и Элизабет замерла, чувствуя, как ее охватывает паника.
Но Эшкрофт вовсе не рассердился. Вместо этого он печально улыбнулся.
– Вы абсолютно правы. Магистериум совершил ошибку, и мне было бы неприятно притворяться, что это не так. Как вы держитесь?
Его беспокойство застало ее врасплох.
– Я…
– Вы прошли через ужасное испытание – обвиненная в преступлении, которого не совершали, заключенная под стражу, атакованная демонами. Ну и, конечно же, потеря Наставницы – Ирены… Она была замечательной женщиной. Я имел удовольствие познакомиться с ней несколько лет назад.
Внезапно глаза Элизабет наполнились невыплаканными слезами.
– Я в порядке, – сказала она, расправляя плечи и стараясь сдержать поток, рвущийся из глаз. Впервые кто-то сказал ей, что она имеет право оплакивать смерть Наставницы, а не обвинил ее в том, что она несет за это ответственность. Эшкрофт даже знал ее по имени. – Я просто хочу, чтобы тот, кто это сделал, был пойман.
– Безусловно. – Он серьезно посмотрел на нее. – Конечно, я понимаю. Прошу прощения, одну минуту.
Он повернулся к репортерам.
– Я созвал пресс-конференцию, чтобы сделать короткое заявление. После вчерашних событий и рассмотрения некоторых несоответствий в официальном отчете Саммерсхолла мисс Элизабет Скривнер больше не является подозреваемой в нашем расследовании.
Элизабет словно ударило молнией.
– Напротив, Магистериум восхищен ее храбростью, проявленной в Саммерсхолле, которая спасла бесчисленное множество жизней. Потеря гримуара Восьмой ступени опустошительна для всего магического сообщества Аустермера, однако мисс Скривнер сделала правильный выбор в этой критической ситуации и проявила себя с самой лучшей стороны. Я лично отправлю рекомендательное письмо в Духовенство, советуя наставникам рассмотреть ее для обучения в качестве хранительницы, когда она завершит свое ученичество в библиотеке Саммерсхолла.
Элизабет покачнулась. Чья-то рука поддержала ее легким, неожиданным прикосновением между лопаток. Натаниэль стоял рядом с ней, глядя прямо перед собой.
– Как вам известно, – продолжал Эшкрофт, – Великие библиотеки были построены моим предком Корнелиусом, поэтому моя прямая обязанность – привлечь преступника к ответственности. Для меня это представляет нечто
