Кажется, ей пора завязывать с зельями. И с употреблением, и с приготовлением. Надышаться тоже можно до синих корабликов над головой. А Зои вон уже заговаривается. И глаза дергаются. Вряд ли драконы оценят.
В комнату меня благосклонно пустили. Вер и Дракошка с довольными мордами сидели у двери спальни. Вцепившись в сумку, чтобы не сильно удивиться, когда увижу сотворенную ими красоту, я потянула за ручку.
Кошачьей корзинки не было. Зато имелось нечто очень близкое. Спальня посветлела. На спинке кровати появился узор из бус, такой же на шторе. Одеяло обзавелось цветочным орнаментом, нарисованным какой-то краской прямо на ткани. У подушек сидела самодельная игрушка: нечто из алых ленточек, отдаленно напоминающее не то поросенка, не то слона без хобота. Люстра радовала синими облаками и кривыми ласточками. Бантиков не было, ни одного!
Я прижала сумку к груди и шмыгнула носом. Что это со мной? Импы не плачут… Не умеют плакать. И я не умею. Не умела. А теперь в носу щиплет, перед глазами плывет. Потому что это безумно нежно, тепло и мило.
Вер и Дракошка засыпали меня встревоженными грезами. Мне не нравится? Меня кто-то обидел? Кого покусать? Дара?
— Нет! — всхлипнула я, уронила сумку на пол и сгребла импов в охапку. — Мне очень нравится! Спасибо! Вы самые лучшие импы в этом мире! Вер, ты чудо! Коша, это просто невероятно! У тебя талант!
Ящерка довольно заявила, что давно бы так. А то Дракошка да Дракошка. А у нее имя есть.
— Коша? — Я села на кровать, сгрузила довольное зверье на одеяло. — Коша…
Да-да. Именно так! Она же мне показывала кошку, выглядывающую из-за угла? А половина кошки — это коша.
Я вытерла ладонью глаза и рассмеялась.
Диверсант и половина кошки. Однако.
Дракошка надулась, пришлось заверить, что я не над ней смеялась. Просто мне весело, потому что они так здорово все придумали. И тут из сумки донеслось сердитое шуршание. Застежка открылась, и наружу выполз свиток. С крайне обиженным видом, изгибаясь посередине, точно гусеница, двинулся к двери.
— Эй! Ты куда это?
Свиток, естественно, не ответил, бодро зашуршал дальше.
— А ну, стой! — Я догнала беглеца. — Ай!
Перехватив свиток посередине, чтобы вредная бумажка не смогла еще раз дотянуться до пальцев, я сунула прокушенный палец в рот.
— Что опять не так? — сердито поинтересовалась я и повернула свиток кусачим концом к себе.
Подошла к тумбочке, вытащила из стопки книг правила проживания. Но ничего нового про свитки не нашла.
— Ну и чего тебе ползать вздумалось?
Свиток оскорбленно перестал шуршать.
Интересно.
— Ты хочешь что-то мне показать?
Тишина. Только Вер смачно вгрызся в ботинок Дара, который ему приволокла из-под кровати ящерка.
— Я что-то не то сделала?
Задумчивое «шур-р-р».
Ага, осталось выяснить, что.
— Я что-то нарушила?
Коша слетела с кровати, подпорхнула к нам. Села на пол и осторожно потрогала лапой свиток. Бумажка огрызнулась.
— Слушай, свиток, я не знаю, правда. Что тебе не нравится? — Я озадаченно устроилась рядом с бумажкой и потерла виски, вспоминая, что делала до побега бумажки.
Радовалась перестановке, почти разревелась, обнимала импов, хвалила мелких. Стоп!
— Ты что, ревнуешь? — недоверчиво хмыкнула я, глядя на свиток.
Он уверенно зашуршал.
То есть, когда я назвала импов самыми лучшими, он оскорбился?
Превосходно!
Меня душил смех, но я держалась. Расхохочусь — буду полночи гоняться за вредным пропуском по всей башне. А так…
— Ты чего, глупый?
На меня зашипели.
— Ладно-ладно, извини, ты самый умный и самый красивый. И с самыми ровными строчками.
И с явной манией величия. Повезло мне.
— Ты чего, обиделся? Глупость какая. Ты тоже хороший! Самый лучший свиток!
Бумажка с подозрением зашипела.
— Нет, не вру. Ты правда самый-самый! Думаешь, я зря за тобой по академии охотилась? Ты меня очаровал!
Угу, тем, что ближе остальных был.
Свиток гордо зашуршал и пополз в сторону шкафа, куда я убирала его на ночь. Дверцу ему открыла Коша.
Я поспешно ретировалась в ванную. Насмеявшись под шум воды, ополоснулась. Переоделась в домашнее и, вернувшись в спальню, обнаружила двух квартирантов на второй подушке. Вер и Коша дружно сделали вид, что спят. Я со смешком улеглась на кровать.
Но нормально выспаться мне было не суждено. Только закрыла глаза, как тут же провалилась в кошмар.
Я снова была на болоте, окутанном туманом, — мертвым, опасным.
Сколько ни приглядывалась, Дара не увидела. Впрочем, как и импов.
Не придумав ничего лучше, я направилась к рощице ясноцветов, которую заметила рядом. Закрытые фиолетовые бутоны источали едва ощутимый аромат, от которого кружилась голова и появлялось странное чувство узнавания. Словно я когда-то уже нюхала эти цветы.
Ну когда я их могла нюхать?! Мне шесть лет от роду. И вообще я в чужом сне! Фантазии Дара можно только позавидовать. И чего его все на болота тянет?
В тумане зарычало, загрохотало.
Внимательно осматривая болотистую, пахнущую прелой травой и гнилью землю под ногами, я пошла на звук. Идти, не проверяя, не смогла себя заставить. Кошмар, сон, но какой реалистичный!
Башня выросла внезапно. Окутанная туманом, она все равно была знакомой. Раян. Только скалы не с одной стороны, а вокруг. И их как раз штурмовал отряд самого зверского вида. Воины больше напоминали бандитов или оборванцев, которые нацепили на грудь одну и ту же эмблему — перекрещенные клинки.
Ага, теперь хотя бы понятно, где я. Дракона заклинило на Брейдене времен болот. Это ж сколько надо прочесть, чтобы кошмары до такой степени были похожи на реальность? До последнего камушка, до дырок на повисшем тряпкой флаге на башне.
Дарена я заметила не сразу. Дракон парил над башней, со злостью выдыхал языки пламени. Но ни нападающие, ни засевшие в башне его не видели. Словно он был призраком.
Странно. С
