– А остальные Арманиусы? – поинтересовалась я, когда император потянулся за бокалом и графином с водой. – Они ведь почти все умерли за десять лет. Их тоже?..
– Брат Берта был охранителем, он погиб в борьбе с демоном, – покачал головой Арен. – Айлис… его мама… После смерти Агаты она заболела магическим раком, а ты наверняка знаешь, как там низок процент выживаемости. А вот глава семьи, Артуро Арманиус, возможно, умер не своей смертью. У него был сердечный приступ, который закончился фатально, следов воздействия тогда не нашли, но сейчас, после выяснения подробностей дела Агаты, проверим еще раз. Артуро был очень мудрым человеком, мог что-то выяснить, из-за чего его и убрали.
Мне бы не хотелось, чтобы это было так, однако я понимала – то, что целая семья практически вымерла за десять лет, вряд ли совпадение.
– А я потеряла память все-таки из-за кольца Арчибальда или?..
– Не совсем, я полагаю, хотя теперь можно только строить теории. Помнишь Атрея Альдеуса? Он обнаружил на твоем амулете, который сделал Рон, остатки ментального заклинания.
– Да, и это нормально, там оно всегда и было, еще с института. Защитное…
– Я думаю, оно тоже сыграло свою роль, войдя в резонанс с магией кольца и с портальной ловушкой. И кстати, по-видимому, это заклинание тебе не помогло именно потому, что было обычным, а Байрон воздействовал на тебя родовой магией.
– На него тоже воздействовали.
– Верно. Я полагаю, через артефакты, которые он купил у одного из коллег Рона. Среди них много соратников моего брата, аристократов там всегда было достаточно. Более утонченная работа, чем драться с демонами.
Император замолчал, вновь выпил воды, посмотрел на браслет связи, проверяя время. Вздохнул и спросил:
– Ты что-то еще хотела узнать, Эн?
Мне было неловко. Я понимала, что мешаю, да и оставшиеся вопросы не так чтобы очень важные… Но все-таки поинтересовалась:
– Я поняла, что вы проверяли меня той ночью, ваше величество. Чтобы решить, давать кристалл или нет. А роза? Это ведь было уже после.
– Роза… Мне просто не хотелось, чтобы ты подумала, будто я счел тебя непривлекательной. Я и так доставил тебе множество неприятных эмоций. Добавлять еще и комплексы не желал.
Я так удивилась, что чуть не открыла рот.
– Но зачем это вообще вам понадобилось? Я не только про розу, про все… Вы ведь… простите, вы ведь ничего просто так не делаете… А это как будто бы просто так…
Он улыбнулся, поглаживая Эклера, который абсолютно блаженно расползся по его груди и, кстати, был уже не угольно-черным, скорее, темно-серым.
– Нет, не просто так. Я скажу тебе почему. Эн, мы, Альго, по-настоящему любим только раз в жизни.
Я нахмурилась.
– Как это?
– Мы суть огонь. Он загорается в нашей душе только раз. Если человек не отвечает на наши чувства или умирает, огонь гаснет, оставляя только пепел.
Меня прошиб холодный пот. Получается, Арчибальд?..
– Нет-нет, – Арен покачал головой, – у Арчи была невеста. Давно. Она погибла. Не думай, будто мы становимся бесчувственными, нет, мы способны на глубокую и искреннюю привязанность, но это не то. Настоящая любовь с нами случается только раз в жизни. Вы с Бертом, конечно, не Альго, но мне бы хотелось, чтобы вы были счастливы. Берт будет рад, если ты примешь его поступок. Я только не был уверен, что ты сможешь это сделать, но ты доказала мне обратное.
Я смотрела на императора, глупо хлопая глазами.
– И… все?
Он усмехнулся и тоже посмотрел на меня.
– А этого мало?
Нет, этого было много. Очень, очень много. И я никак не могла выразить словами то, что чувствовала сейчас, в эту самую секунду. Но мне хотелось что-то сказать ему, безумно хотелось.
– Вы… вы найдете свою любовь, я уверена…
Арен продолжал улыбаться, но я видела – он не верит в это.
– Я уже нашел, – сказал он тихо и, осторожно перехватив мурчащего Эклера, который опять стал черным, передал его мне на руки. – Если ты все спросила, иди, Эн. Я думаю, твое присутствие сейчас нужнее в другом месте. Тебя отвезут на магмобиле, куда скажешь.
Я понимающе кивнула – действительно, пора и честь знать, – и, встав, вежливо попрощалась:
– До свидания, ваше величество. Спасибо вам.
– Не за что, – ответил он, касаясь браслета связи. Поднял его повыше и произнес: – Грегор, запускай.
Я как раз шла к выходу из комнаты, когда дверь вдруг распахнулась и внутрь вбежали двое детей.
– Папа, папа! – закричали они и промчались мимо, кажется даже не обратив на меня внимания. Я заметила, что Эклер на моих руках побелел, и не выдержала, обернулась.
Император стоял на коленях, чтобы быть со своими детьми одного роста, и прижимал к себе обоих, и от улыбки его веяло спокойным счастьем – тем, которое испытываешь каждый раз, когда возвращаешься домой.
Никто не удивлялся, что я делала столько часов в покоях Арена, никто ничего не спрашивал, хотя у меня возникло впечатление, что всем после утреннего происшествия на Дворцовой площади просто-напросто не до таких глупостей.
Сначала меня отвезли на магмобиле в Императорский госпиталь – необходимо было посмотреть, как там наш с Байроном больной, и я, договорившись с водителем, чтобы немного подождал, побежала в хирургию.
Асириус уже был здесь, и мы вместе проверили подопытного. Все оказалось в порядке. От того, что мы прервали процедуру, никаких изменений не случилось – прогресс попросту остановился. Запустив следующую процедуру на двенадцать часов, я попросила дежурную медсестру отчитаться мне после завершения и покинула госпиталь.
Магмобиль, доставив меня к крыльцу дома Берта, уехал. Я проводила его взглядом, а затем развернулась и стала подниматься по лестнице.
Пока я поднималась, сжимая в объятиях Эклера, нас чуть не замело снегом. Метель на улице оказалась сильнейшая. Утром было ясно, а сейчас, после обеда, с неба повалили крупные белые хлопья. Они были мягкие и совсем незлые, и даже ветер, взметнувший полы пальто, показался мне каким-то ласковым и нежным. Хотя, возможно, дело было вовсе не в ветре, а в настроении, с которым я шла теперь в этот дом.
Шла для того, чтобы больше никогда не уходить. Ну, если только на работу…
Я позвонила в дверь, и она открылась через секунду. Быстро сбросив верхнюю одежду в прихожей и надев тапочки, я побежала наверх, в библиотеку, ощущая жар во всем теле, особенно на щеках. И Эклер стал нежно-розовым, и мне хотелось улыбаться, когда я на него смотрела.
Берт сидел на диване, читал какую-то книгу, но встал, увидев меня. Выглядел он немного потрепанно – особенно уставшими были глаза, и седины в волосах явно прибавилось, – но в пределах нормы. Я прищурилась, изучая контур… да, и он в порядке. С прежним резервом в семь магоктав.
– Энни?
Я столько всего хотела сказать, но не могла. В груди клокотали боль и нежность, и я изо всех сил старалась не заплакать – нет-нет, только не сейчас.
– Ты обманул меня.
На его лице отразилось удивление.
– Обманул? Когда?
Я вздохнула.
– Когда обещал, что с тобой
