– Я понимаю, Эн, – сказал наставник спокойно. – Но ты же помнишь, что я тебе говорил, еще когда ты только начинала проходить здесь практику, – не всякого человека можно вылечить. Ты сделаешь все возможное. Но если не получится – отпустишь Берта жить с таким резервом.
– Как же мне узнать, все ли возможное я сделала или нет? – Я беспомощно улыбнулась. – Сейчас, по крайней мере, мне кажется, будто я что-то упускаю…
– Не упускаешь, – покачал головой Валлиус. – Ты делаешь то, что можешь, если говорить об официальной медицине.
– Об официальной?
– Да. Если хочешь, попробуй неофициальную.
Я задумалась. Шаманы… К ним частенько обращались в тех случаях, когда врачи оказывались бессильны, и иногда они даже помогали. Правда, редко. Среди шаманов большинство были шарлатанами.
Но попробовать стоит. Я ничем не рискую, если покажу кому-нибудь из них архимагистра.
– Да, пожалуй, в этом есть смысл. Но я не знаю ни одного… э-э-э… компетентного шамана.
– Я выясню и дам тебе координаты, – пообещал Валлиус. – А пока не отчаивайся, Эн. В любом случае чем бы ни кончилось восстановление контура Берта, он справится. Он же не умер. Начнет жизнь заново.
Я отвела взгляд.
«Не умер». Проработав с магами со сломанным контуром, я поняла – именно так они это и воспринимают. Как смерть. Если не всего себя, то части.
Правда, Арманиус реагировал совершенно иначе. Как человек, который шел на риск вполне сознательно и нисколько не удивился, когда получил то, что хотел.
Но он ведь не мог хотеть изменения резерва, правда?
Мы с Роном договорились после работы встретиться в нашей любимой пивнушке – трактире «Свинтус». В конце концов, пятница, грех не расслабиться. Мне ужасно хотелось местных пончиков, а Рону… ну, Рон вообще известный маг-обжорка.
– Я решил не пороть горячку, – заявил мне друг, как только мы сели за столик. – Вспомнил в конце концов, что в твоем браслете связи должна быть слабая следилка, привязанная к госпиталю.
Я на секунду задумалась.
– Да, точно, должна быть. Это обязательное условие при поступлении на работу в госпиталь – в браслет встраивают следилку на случай всяких непредвиденных обстоятельств, щитовые заклинания и… индикатор усталости.
– Ага, – Рон заулыбался, – совсем забыл тебе сказать, что это моя разработка. Валлиусу очень понравилось. Сказал, что это будет полезно хирургам, которые вечно норовят умереть прямо за операционным столом.
– Их не допускают на операции уже с ярко-оранжевым индикатором, – кивнула я. – Правда, на моей памяти до подобного состояния доводили себя только Валлиус и Мортимер. Так что там со следилкой?
– Я хотел переделать нить-артефакт. Помнишь, я повязывал ее тебе в первый день работы с Арманиусом? В общем, раз следилка в браслете связи есть, со своей не буду заморачиваться. Все равно чем меньше на тебе амулетов, тем лучше ты себя чувствуешь.
Да, это правда. У меня даже от браслета связи иногда начинала чесаться кожа на запястье под ним и болеть голова. Но только в тех случаях, когда я сильно уставала.
– Как Арманиус? – поинтересовался между тем Рон, листая меню. – Вернешь академии ректора и миру – архимагистра?
Признаваться в поражении было сложно.
– Вряд ли, – сказала я негромко, и друг поднял на меня округлившиеся глаза. – У него изменился резерв. Контур-то я восстановлю, но сам понимаешь – с семью магоктавами быть ректором и архимагистром ему светит только в случае смерти всех остальных архимагистров и претендентов на ректорство.
– Изменился резерв? – произнес Рон медленно. – Ты шутишь, да?
– Нет, не шучу.
– Но это же невозможно.
– Оказывается – возможно. Видимо, крайне редко, но все-таки бывает. Какой-то ему особенно злобный демон попался…
Несколько секунд друг смотрел на меня, барабаня пальцами по столу, будто что-то обдумывал. А потом, вздохнув, сказал:
– Знаешь, существует теория, что Геенна, если в нее войти, вытягивает силу.
Если бы было чем, я бы поперхнулась.
– Это?..
– Теория, не подтвержденная практикой. Что-то вроде слухов, наверное. Я читал об этом когда-то давно и запомнил.
Я была настолько поражена словами Рона, что мне казалось, будто в голове у меня не мозги, а какой-то кисель.
– Это все объясняет… – пробормотала я. – И то, что он не может мне ничего толком сказать про изменение резерва, и секретность, и то, что использовать эти знания не дадут. Да, если Арманиус заходил в Геенну… Но какого демона он там делал?!
Друг пожал плечами.
– Без понятия.
Мы сидели в «Свинтусе» практически до закрытия, болтая о разном. Гадали, что ректор мог делать в Геенне, если он действительно там был. И почему этого тогда никто не заметил? Или заметил, но все молчат?
Потом я рассказала другу про совместный с Байроном проект, после чего Рон начал грозить мне пальцем, говоря, чтобы я не спешила слишком уж сильно доверять «старому врагу». Я только смеялась. Враг из Асириуса, на мой скромный взгляд, давно был так себе.
В общежитие я вернулась ближе к часу ночи. Но ложиться спать не стала – вместо этого взяла тетрадь и принялась фиксировать в ней план лечения архимагистра вместе с теориями по методике восстановления резерва.
Но шамана мы все равно посетим, как только Валлиус добудет контакты. Не откладывая. Послушаю, что он скажет, а потом решу, что делать дальше. Защитник, хоть бы у меня получилось помочь ректору…
Берт прекрасно помнил, что Эн делала в эту субботу в прошлой реальности, – тогда она впервые втыкала в него иглы. Поэтому он нисколько не удивился, когда и сейчас она начала делать то же самое.
– Это не больно, – пообещала Эн, вынимая из своей сумки целый набор с длинными иглами. – Неприятно, но не больно. Одна из самых безболезненных процедур.
– Да это, в общем, не важно, больно или нет, – пожал плечами Арманиус. – Надо, значит, надо. Как ложиться?
– На спину. И халат снимайте.
Он вновь постепенно становился ежиком и изо всех сил старался не улыбаться, глядя на сосредоточенное лицо Эн, втыкающей ему иголку в переносицу.
Как же замечательно, что она теперь все помнит.
– Отлично! Теперь лежите и не двигайтесь, а я… сейчас еще кое-что начну делать.
Эн вытащила из сумки какой-то флакончик, побрызгала Берта содержимым – кажется, в той жизни она тоже это делала, – села рядом и начала медленно и методично растирать тело Арманиуса.
Да, точно… Теперь он вспомнил. Как только ощутил непроизвольную и типично мужскую реакцию тела, сразу вспомнил. Удивительно, но во второй раз было еще более неловко, чем в первый.
– Совет в семь, – сказал Берт и чуть поморщился – голос звучал хрипло и страстно. – Придешь к шести? Не передумала?
– Нет, – пробормотала Эн, и он вдруг заметил, что щеки у нее красные, да и сама она была напряженной. – Я очень хочу посмотреть на…
– Сборище старых маразматиков?
Она хихикнула и чуть расслабилась.
– Ну, там же не все старые, наверное?
– Не все, конечно. Я вот тоже… хотя я теперь не совсем архимагистр. Точнее, архимагистр ненадолго. Скорее всего, до сегодняшнего вечера. И в этом есть несомненный плюс.
– Плюс? – Эн так удивилась, что даже перестала его растирать. – Какой?
– Ты не сможешь больше называть меня архимагистром, – ответил
