Еще я понял, что быть жрецом — не мое. Собственно, я в этом и раньше не сомневался. Никогда к попам никакого пиетета не испытывал. Наоборот, брезгливость. Торгуют воздухом, а сами смотрят на всех сверху вниз. Наверное, не все, но мне другие по жизни не попадались. Хотя, не могу сказать, что со многими священниками общаться довелось. Причащаться никогда не ходил, но на нескольких отпеваниях побывать пришлось. Не самые приятные воспоминания. Но это на Земле было. А тут боги на единственность и всемогущество не претендуют, но, действительно, есть. И собравшиеся перед деревом некроманты явно ждали, что я какую-нибудь службу проведу. Но я сказал, что общаться с богом надо мысленно каждому самому по себе, не надо на других ответственность перекладывать. И служить надо не словами, а делами. В общем, всех работать погнал и, вроде как, выкрутился. Но ситуация, все равно, напрягает. Надо будет хоть какие-нибудь молитвы узнать, не "отче наш" же Абзу декламировать? Хотя я и его только приблизительно помню.
Что-то мне от всех этих мыслей тоскливо стало, и канава с грязью перед оградкой получилась довольно глубокой.
Наконец, мастеров и рабочих-строителей вместе с некромантами отправил на противоположный берег. Звать с собой в столовую никого не стал. Наверное, Академия не обеднела бы, но постеснялся, не хозяин я тут. А в моем домике условий для приема оравы гостей попросту нет. Крохотный он у меня, вроде строительного вагончика.
Вообще возникло ощущение, что я как бы на даче обустраиваюсь. А что? Участок земли — есть. Дерево на нем растет, сам посадил. Заборчик вокруг сделали. Теперь и домик щитовой появился. Из двух комнат. Крохотная спальня (два на два метра) и гостиная, она же кухня — метров шесть. И уже с мебелью. Самую простую выбрал, но кровать, стол и четыре стула имеются. И еще сундук для вещей. В общем, все, как у нормального дачника на первый год освоения. С удобствами пока не очень, но скворечник туалета мне сделали. Умывальник сам на рынке купил, прибил на стена снаружи. Осталось только цветочки развести или там крыжовник какой.
Хотя, не столько дачник, сколько "Ленин в Разливе". С Бираттом в роли Зиновьева? Где революцию делать будем? Меня пробило на нервный смех. Хорошо, не видит никто.
То есть, видят, конечно. Какие-то студенты за стройкой наблюдали, но не вмешивались. Знакомых среди них не заметил.
Поход к ректору неожиданно оказался неудачным. Приняли меня далеко не сразу. Больше часа в приемной просидел. Какое-то срочное совещание, как мне помощница сказала. Довольно симпатичная магиня. Относительно молодая. Очень относительно. Раза в два постарше Халы будет. К сожалению, совершенно неразговорчивая. Смотрела сквозь меня и листала какие-то гроссбухи. Делала вид, что очень занята. Причем делала это виртуозно. Мастер своего дела. Слышал, что имитация деятельности гораздо более трудная работа, чем обычная. Так что ничего интересного у нее не узнал. И приемная не впечатлила. Пустая какая-то. Ее стол с двумя тумбами и какими-то, видимо, артефактами на нем, шкаф с книгами и папками, три дивана вдоль стен для посетителей и все. Ни картин, ни стендов с достижениями, ни хотя бы растений в кадках. А помещение немаленькое, метров пятьдесят. Зачем? Чтобы посетитель проникся своей незначительностью?
Наконец, магиня подняла на меня глаза и сказала:
— Проходите.
Небрежно так сказала, сквозь зубы. Не нацепил бы на себя заранее "острый слух", не услышал бы. Хоть какая-то польза от баффа оказалась. Я-то надеялся разговоры в кабинете послушать, но звукоизоляция была идеальной. Не иначе, как "сфера тишины" повешена.
Зашел. Совещание закончилось? Почему-то никто не выходил. Или есть еще один выход?
Оказалось, что в кабинете ректор не один. Помимо известного мне декана Гидаша, там было еще четверо, трое довольно солидного вида господ и дама. По другому не скажу. В осанке, в том, как они смотрели на меня и (реже) друг на друга, чувствовалось сознание собственной важности и привычка повелевать. Архимаги, что ли? Как выяснилось, не все.
— Блистательные Зиус и Нимрод, непревзойденные Инхурсаг и Энки, позвольте представить вам нашего стажера из Шима, божественного Ламашту, — вот так ректор неожиданно представил присутствующим меня, а заодно и мне дал некоторую информацию о присутствующих. Понять бы еще, к кому какое имя относится.
Странно, сидели они не за расположенном у дальней стены "Т-образным" типичным столом начальника, а за другим, обычным, поставленным ближе к окнам. И сидели все в ряд, на боковой стороне, как раз спиной к свету. Мне, естественно, выделили место напротив, что мне не очень понравилось. Но сесть все-таки предложили.
Была еще одна странность, ректор Никмеп, вроде как, и вел совещание, но одновременно от руководства им уклонился. Все присутствующие брали слово, когда хотели, а он демонстративно сосредоточил свое внимание на какой-то лежащий перед ним папке с документами, которые с интересом изучал. При этом лишь изредка включался в общий разговор, обращаясь в полголоса исключительно к одному из сидевших рядом с ним мужчин. А вот этот господин вел себя довольно активно:
— Божественный Ламашту, — заговорил он, и никакого уважительно отношения в обращении "божественный" при этом слышно не было: — Непревзойденный Гидаш сообщил нам, что вы приехали в Академиюна стажировку. Но при этом сразу же стали устанавливать здесь свои порядки. Чего вы добивались своим поступком?! Это демонстрация вашей личной силы или вы захотели показать, что некромантов рано списали со счетов?
Это что, наезд? Хотя, если быть объективным, он прав. Я именно продемонстрировал силу. И именно, как некроманта, хотя без артефактов Каштилиаша ничего сделать бы не смог. Но сознаваться в этом никак нельзя. Придется вспоминать опыт поведения дипломатов во время трансляций заседаний ООН. Одни, пылая праведным гневом, шельмуют политку какой-нибудь страны, обвиняют ее во всех смертных грехах (причем часто обоснованно), а в ответ слышат произносимую с легкой улыбкой официальную позицию своих соперников, которые даже не пытаются вступать в полемику. Таковы правила игры. И гнев, и спокойствие абсолютно напускные. Попробую и я отыграть такую же партию.
— Блистательный, — судя по почтительному обращению к этому господину ректора, сотрудником Академии он не является. Так что должен быть одним из двух присутствующих в кабинете немагов: —
