«Черт! Без сомнения, мальчик перепутал канюка с ублюдком… — Люциус прекрасно помнил отвратительную тетку Блэк и был сейчас абсолютно согласен с Джорджем Уизли. — Старая летучая мышь и сука! Даже смерть не смогла изменить ее мерзкий и ужасный нрав».
— Ну… поступок и впрямь не очень хороший… Хотя, я понимаю — эта пожилая леди разозлила и обидела тебя, — мягко обратился он к Элиасу. — Как насчет того, чтобы в следующий раз попробовать ее просто игнорировать? Не замечать, понимаешь?
— Да, сэр, я попытаюсь, — Элиас встретился глазами с Малфоем и слегка улыбнулся. — А твои цветы колются и щекочут меня.
Люциус рассмеялся и поставил ребенка на пол, заодно проверяя, не раздавлен ли букет крепкими объятиями сына.
— Это для мамы, — пояснил он.
— Она сказала, что вы собираетесь ужин, но на этот раз он будет только для взрослых. А я должен остаться с дядей Гарри, — Элиас выглядел откровенно разочарованным.
— Да, сегодняшний ужин только для взрослых. Но мы обязательно поедем ужинать все вместе. Очень скоро. Хорошо? — Люциус погладил взъерошенные кудри мальчика и улыбнулся. — А разве ты уже не должен быть в пижаме?
— Должен. Ты почитаешь мне? — спросил тот.
— Не сегодня, Элиас, но я уверен, что тебе обязательно почитает дядя Гарри…
«Да что это со мной? Я определенно не хочу, чтобы какой-то другой мужчина читал моему сыну на ночь!»
Было в этом ритуале что-то особенно важное для Малфоя, еще с того, самого первого раза, когда Элиас попросил его.
— Малыш, я тут подумал… Если ты поторопишься, то я смогу почитать тебе перед сном и сам. Пока мама еще не готова.
— Хорошо, я переоденусь супер-быстро, обещаю! — обрадовался Элиас и тут же кинулся по коридору в свою комнату.
— Вы меня удивляете, — раздался голос подошедшего Гарри. — Неужели вы и в самом деле любите его?
— Элиас — мой сын, конечно, я люблю его. По-моему любить своих детей — это одна из самых естественных в мире вещей, — слегка обиженно ответил Люциус.
«Почему люди считают, что я не могу любить?»
— Не смей делать им больно, Малфой, — тихо, но с нажимом произнес Гарри.
— Даже не думал! Я знаю, что ты мне не веришь и не доверяешь. И имеешь на это полное право. Но я хочу заботиться о них, хочу сделать их жизнь лучше и стать частью этой жизни… Они нужны мне. Очень. Оба! И я никогда не причиню им вред, — признание обожгло ему горло.
«Черт! Так раскрыть свою уязвимость, свою слабость… И перед кем? Перед мальчишкой Поттером!»
Только то, что Гарри был для Гермионы другом, братом, да практически самым родным человеком, останавливало Люциуса от открытой стычки. Хотя и раздражало безумно.
— Надеюсь, ты понимаешь, что у вас с Гермионой уже все не так, как у нормальных людей? — Гарри покачал головой. — Я имею в виду, что сначала ты переспал с ней, заделал ребенка, а теперь решил походить по свиданиям! Мерлин! У вас уже все через задницу идет…
— Ну, знаешь ли, когда все происходит правильно — это тоже не всегда интересно! — с сарказмом заметил Люциус, едва удерживаясь от желания схватить сопляка за грудки и настоятельно посоветовать ему заниматься собственными делами. Но пришлось промолчать.
— Я бы хотел ошибиться, Малфой. Хотел бы признать, что оказался неправ по отношению к тебе и к тому, что сейчас происходит. Пока все идет хорошо. Но постарайся и дальше не разочаровывать меня, потому что я пойду на все, чтобы защитить их. Запомни! — Люциус оказался впечатлен той спокойной, но убедительной угрозой, что сквозила в голосе Поттера.
«Хм… Возможно, мальчишка сохранил в себе больше тьмы от Темного Лорда, чем думают окружающие…»
— Что ж, я тебя понял. Спасибо за предупреждение. А теперь, извини, но мне нужно идти. Я, видишь ли, еще хочу успеть почитать своему сыну на ночь, — Малфой снял пальто, положил на спинку стула и направился в комнату Элиаса.
___________________________________________________________________
Невольно подрагивая от нервного возбуждения, Гермиона вошла в гостиную и увидела сидящего на диване Гарри с журналом по квиддичу в руках. Разбросанные карандаши и книжки Элиаса до сих пор валялись на ковре, но сына нигде видно не было.
— А где Элиас? — она оглянулась по сторонам.
Гарри поднял глаза и выразительно присвистнул.
— Ничего себе! Гермиона, ты выглядишь… блин! С ума сойти! — он усмехнулся, когда та покраснела и одернула юбку.
— Гм… спасибо, Гарри. Так где же Элиас?
— Малфой пришел, — Гарри кивком указал на лилии, лежащие на столе и пальто, накинутое на спинку стула. — Он укладывает Элиаса спать.
— Да, обычно Люциус делает это с удовольствием, хотя и терпеть не может сказок доктора Сьюза, — на губах Гермионы заиграла мягкая улыбка, и Гарри напрягся.
«Ну почему она так доверяет Малфою? Почему она верит, что он сможет стать Элиасу хорошим отцом? Мерлинова борода! Ну почему она вообще так легко поверила этому мерзавцу? Слишком легко! Разве мог он настолько измениться?»
— Я пойду, посмотрю, как они… — голос Гермионы нарушил его невеселые размышления.
Подойдя к комнате сына, она услышала, как Элиас с Люциусом обсуждают возможное посещение цирка. Маленький хитрец пытался убедить отца, что это просто невероятно здорово и интересно, и тот уже готов к капитуляции.
«Господи! Мне нужно срочно поговорить с Люциусом, иначе он избалует мальчика окончательно, причем в самые кратчайшие сроки!»
Она вошла в комнату и невольно замерла на пороге. Люциус Малфой, одетый в черный костюм, который, вероятно, стоил больше, чем она заработала месяца за четыре, вытянулся рядом с Элиасом, скрестив лодыжки. Он уже закончил читать, потому что яркая книжка лежала закрытой на тумбочке у кровати. Сегодня Люциус собрал волосы на затылке, и это лишь подчеркивало легкое серебро на его висках и будто высеченное из мрамора, лицо. Этот мужчина был настолько красив, и женщины постоянно обращали на него внимание, но по какой-то странной причине он выбрал именно ее.
— О-о-о-о… Мам, как ты классно выглядишь! — поднявшись с плеча отца, восхищенно протянул Элиас.
— Спасибо, детка, — улыбаясь, Гермиона подошла к ним и наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб. — Пора спать, дорогой. Я люблю тебя.
Она отстранилась как раз тогда, когда Люциус поднялся с кровати и, поправив одеяло, ласково потрепал кудряшки Элиаса, прежде чем повернуться к ней. А взглянув, вдруг слегка закашлялся.
Ее непокорные локоны оказались уложены мягкими волнами. Кожа была гладкой и сияющей, а
