Узкое горло - пролив, отделяющий Архипелаг от большой земли - славился своим дурным нравом. Особенно в пору зимних ветров. Шторма тут будто с неба падали. Вот тебе чистый горизонт, вода, как масло, и попутный ненавязчивый ветер. И вдруг затишье, штиль буквально на десять минут. Потом вырастающие, словно из воды поднимающиеся, горы чёрных туч у края моря. А дальше остаётся молить духов, и вопрошать у мамы, зачем она тебя на свет родила.
Вот в такие штормовые ночи островитяне и навешивали на шеи коз масляные светильники, да выгоняли животных на скалы. Моряки, потерявшиеся в кипени урагана, видели огни, принимая их за прибрежную деревушку, да и разворачивались, надеясь переждать непогоду в тихой бухте. А нарывались на рифы. Местным же жителям оставалось с утра собрать на берегу выброшенное морем добро. А трупы потом утаскивали водные духи. И всем хорошо.
Поэтому Лан совсем не удивилась, когда то, что она поначалу за тушу морского котика приняла, зашевелилось и тихонько обречённо застонало. А Страх залаял, громко, с остервенением, как на покойника. Да, собственно, между камней именно его и зажало. Просто до элва ещё не дошло, что он уже помер. Наверняка переломан, да ещё целую ночь пробултыхался в стылой воде. Как тут выжить?
Ланар шмыгнула замершим носом, растёрла его меховой варежкой, да и отвернулась. В конце концов, её дома уже с факелами разыскивали. Мирка наверняка всю отцовскую стражу на ноги подняла. Няньке же не объяснишь, что в двенадцать лет элва имеет полное право на самостоятельность. Тем более на родном острове.
В общем, Лан совсем уж было собралась уйти, как труп опять застонал. Ну что с ним будешь делать? Самостоятельная элва горько вздохнула, отцепила пояс с налучем и колчаном, аккуратно положив их на камни. Подумала - и меховую курточку с плащом тоже сняла, а нож сунула в сапог - так, на всякий случай.
Страх тихонько зарычал, прихватив хозяйку за подол кожаной рубахи.
- А что ты предлагаешь делать? - сердито шикнула Лан, поправив шапку, съехавшую на нос. - Тут оставить? - судя по взгляду, пёс именно это и предлагал. - Да ладно, я только гляну. А ты сиди, сторожи. Всё равно вниз не спустишься.
Страх действительно мог добраться до берега только кубарем - уж слишком крут тут спуск был. Лан и сама едва не половину пути на попе проехала, обрушивая вниз лавину щебня. Хорошо, штаны крепкие и варежки догадалась оставить. Побилась немного, но ей ли к синякам привыкать?
А вот дальше началось самое неприятное.
До чёрных валунов, между которыми бедолагу зажало, не больше двадцати шагов. Да только не по каменистой земле, а в воде - холодной, аж сердце стыло. Да ещё брызги, как ледяные иголки, секли лицо. А каждая новая волна накатывала, захлёстывая по горлышко. Тут бы не забыть, как дышать. И обратно что есть силы не рвануть.
Но добрела до каменюк, даже уже и зубами не стучала - просто холода не чувствовала. Это было неплохо. А вот то, что девушка ни ног, ни рук не чувствовала - плохо. Приходилось смотреть, чтобы убедиться: гнутся они по-прежнему и делают, что хозяйке нужно.
Как на берег выбралась, Лан помнила не слишком отчётливо. От ледяной воды даже мозги замёрзли. Труп - или, всё же, ещё не очень труп, она так и не разобрала - по воде тащился легко. Гораздо сложнее было собственные ноги переставлять. А вот на суше он вес-то и набрал. Да так резко, что Ланар вместе со спасённым на гальку повалилась, отшибая себе рёбра.
Дальше на месте воспоминаний зияла здоровенная дыра. Только собственное хриплое дыхание, скользкий от изморози плащ, норовящий вывернуться из рук, да скулёж Страха помнились. Пёс прекрасно понимал, что надо за помощью бежать. Да хозяйку оставить страшно. До редкой полоски деревьев ещё далеко и сумеет ли она костёр развести, чтоб хоть самой отогреться - вопрос. Но всё же помощь привести надо...
И снова накатывает жар, а потом холод. И душистый ветер сменяется брызгами, а лён мехом. Льда всё меньше, тепла всё больше.
- Не смей, слышишь? - жёлтые глаза в темноте. Страх? Покойник из моря? Грех? - Возвращайся! Ты мне нужна...
- Зачем?
- Возвращайся. Тогда и расскажу.
Это надменное хмыканье она ненавидит. Бесит оно!
Постель уже не раскачивается, а в окна заглядывает любопытный глаз луны. На Островах Красное Око почти не видно.
***
Всё-таки для счастья нужно не так много. Например, чтобы голова не кружилась, ноги не подкашивались, а вилка с ножом из ватных пальцев не выпадали. Вернувшийся аппетит, хоть и обернувшийся волчьим голодом, радовал. Солнышко, ласково поглаживающее щёку, заставляло улыбаться без причины. Даже бессмысленное птичье щебетание казалось чем-то необыкновенным, вроде песен сирен.
- Выглядишь гораздо лучше, - вынес вердикт Грех, намазывая на хлеб масло. - По крайней мере, на духа уже не смахиваешь.
Лан глянула на элва исподлобья. И не выдержала - рассмеялась. Этим утром она готова была даже Натери любить.
- Зато ты на него и не переставал походить.
- Мне положено. Я мрачный и загадочный тип, - аэр скривил физиономию, которая больше всего походила на судорогу эпилептика.
- То-то твой дом начал напоминать склеп. Я раньше не замечала за тобой такой неуёмной тяги к цветам. Да ещё в вазах с младенцами и пастушками.
- Ты полагаешь, что в склепах ставят вазы с младенцами и пастушками? - выломил бровь Даймонд. - А в этом цветочном великолепии, которое меня, кстати, раздражает, виновата ты, а не я.
- В смысле?
- В прямом, - Грех покрутил хлеб с толстым слоем масла, критически осмотрев его со всех сторон. И отложил бутерброд на тарелку, брезгливо отерев пальцы салфеткой. - По одному букету от Канелла и Кейстера. Штук пять от твоего обожаемого Мика. А остальные двадцать или тридцать - я со счёта сбился - от Истэра. С наилучшими пожеланиями и неизбывной надеждой на скорейшее выздоровление.
- Ну, теперь, надеюсь, он перестанет скупать несчастные лютики телегами?
- Не перестанет, - усмехнулся Грех. - Пока ты не уедешь отсюда. Или не восстановишь его мужественность. Понятно, что для дела выгоден второй вариант.
Для счастья действительно нужно немного. А для того чтобы радость жизни поумерить, требуется ещё меньше. Всего лишь пара слов - и аппетит пропал, солнце не так радует, а щебетание пичуги перестаёт умилять, начиная раздражать. Да и улыбаться больше не тянет.
- Ты не передумала? Договор с королевой можно расторгнуть в любой момент, - напомнил Натери, откидываясь на спинку стула.
Лан отодвинула тарелку с недоеденным завтраком, начхав на весь этикет,
