— Не слишком, — бормотнула Ани, критически разглядывая собственное отражение в мутноватом, оббитом по краям зеркале.
Все-таки предусмотрительность — это очень хорошо. Чтобы она сейчас делала, если б, купив новое платье, не прихватила с собой старое? Отстирывала наряд в страшненьком жестяном тазике, стоявшем в еще более страшной ванне? А потом ждала, пока высохнет, завернувшись в какое-нибудь одеяло? Или Кайрен халат свой одолжил?
— Бараш, ты там не утонула? — окликнул этот самый Кайрен.
— Нет, — отозвалась Анет, повысив голос. — Я сейчас.
Сатор еще разок придирчиво осмотрела себя, обеими ладонями попыталась пригладить упорно торчащие на висках кудряшки — без всякого успеха, понятно. Вздохнула и толкнула обшарпанную, словно струпьями покрытую дверь.
Вообще, вся квартира Нелдера на больную походила. Не то, чтобы неухоженная или запущенная: пол здесь чистым был, комки пыли не мотались, паутины не висела, но и уюта нет. Конечно, жилье не просило, а молило о ремонте, только и это не главное. До блеска вымытые окна неплохо бы занавесками прикрыть, на затянутый сиротским серым покрывалом диван яркие подушки бросить, цветы в вазу поставить — все не так тоскливо.
Одинокая это была квартира — вот как.
— Ты куда пропала? — поинтересовался Кайрен, появляясь в кухонном проеме.
Анет закашлялась, пытаясь сдержать не слишком уместный смешок. Уж больно замечательно выглядел Нелдер: в одной руке чугунная сковородка, явно приходящаяся бабушкой всем столичным сковородкам, в правой — вилка со здоровенным куском помидора. А вокруг талии передничек повязан, кружевной такой, кокетливый, словно только что с гостиничной горничной сдернутый.
— Смешно? — осведомился пират, смачно откусывая от помидора.
— Да, — честно ответила Ани, все-таки хихикнув.
— Бывает, — пожал плечами Нелдер, снова в кухне скрываясь. — Ты сюда проходи. Прости, что по-простому, но политесам не обучены. Да и лень мне церемонии разводить. Что госпожа предпочитает? Покрепче, послаще?
Сатор бочком протиснулась в крохотную кухоньку — проход перегораживал старый буфет, — пристроилась на шаткой табуретке. Вот стол тут знатный стоял: массивный, на пузатых ножках, такому самое место как раз в гостиной.
— Так как? — переспросил Кайрен, демонстрируя графин с чем-то прозрачным и вполне приличную на вид, чуть запыленную бутылку.
— Спасибо, я не пью, — вежливо поблагодарила Ани. — Если можно, чаю.
— Чай — это само собой, но потом, — сбить Нелдера с панталыку было все-таки сложно, если вообще возможно. — А сейчас необходимо выпить и хорошенько поесть, это я тебя как врач с Хаос каким стажем говорю. Все-таки день выдался нестандартным, можно сказать, стрессовым. А стресс снимать надо.
— Да вроде ничего особенного и не случилось, — равнодушно пожала плечами Анет. — Мы же врачи.
— Плюнь в рожу тому, кто такое сказал, — посоветовал Кайрен, разливая вино по явно старинным, рубинового стекла, бокалам. — Круглые сутки врачом быть невозможно, свихнешься. И даже профессионал из профессионалов имеет право растеряться, если на башку сваливается пациент, когда он, скажем, собачку выгуливает. В смысле, профессионал выгуливает. Хотя, можно и наоборот.
— А вы?
— Что я?
— Тоже теряетесь?
— Я нет, — с непередаваемой мужской снисходительностью и глубокой любовью к себе ответил Нелдер, раскладывая по тарелкам куски мяса, размерами больше смахивающие на кирпичи, чем на эскалопы, хотя вроде были обещаны последние. — Но я не профессионал, у меня просто опыт богатый.
— Ну а как же, — протянула Ани, не без опаски поглядывая на тарелку. — Лучше скажите, зачем вы меня разозлить пытались? Тогда… В смысле, перед тем как все случилось.
— Перед тем как четверо пьяных придурков втетерились в столб? — уточнил Кайрен, глянув исподлобья. — Да просто мне показалось, что если тебя разозлить, то ты перестанешь манной кашей растекаться.
— И как, перестала? — совсем незаинтересованно осведомилась Сатор, рассматривая собственное ломанное изображение в гранях бокала, хотя, конечно, такое сравнение ее и задело.
Мягко говоря, задело. А, вообще-то, откровенно обидело. Впрочем, деликатности от Нелдера ждать тоже не стоило.
— Перестала. Если уж совсем честным быть, то я такого не ожидал. Очень спокойно сработала, четко. К агональному не кинулась, все правильно оценила, молодец.
— Да ничего такого я не сделала… — промямлила Анет, естественно, маковым цветом загораясь.
— А я тебя и не хвалю, — заявил Нелдер.
«Корсар» обошел стол, присел рядом на корточки, и Ани почувствовала, что щеки у нее теперь не горят, а попросту полыхают, может, даже и температура подскочила. Эта кайреновская манера на корточки садиться смущала невероятно, потому что заставляла чувствовать себя эдакой девочкой-девочкой, по-настоящему ребенком. Хотя, вроде бы с чего? Это же он ниже Сатор оказывался.
— Впрочем, заслуженную похвалу тоже нужно уметь принимать, — добавил «пират», помолчав.
А потом поднял руку, кончиками пальцев, едва касаясь, провел ей по бровям, будто пригладил, по виску и снова ладонь на колено себе положил.
— Знаешь, что? — сказал тихо. — Не будем мы с тобой ни ужинать, ни вино пить. Отправляйся-ка ты домой и выспись хорошенько. Завтра на работу.
— Почему? — спросила Ани, хотя и не хотела, само так получилось.
А когда получилось, все поджилки мигом в узел завязались, да еще и замерзли. На самом деле показалось, будто в желудке кусок льда очутился. Потому как Сатор прекрасно знала, что дальше будет: сейчас Кайрен ляпнет насмешливо-едкое, после чего только пойти топиться и останется, лишь бы жалкие лоскуты гордости сохранить.
Нелдер усмехнулся так, словно не только мысли ее читал, а и всю насквозь видел.
— Понимаю, по-свински это, но устал я, сил никаких нет. Усну прямо за столом, что делать станешь? — выдал совершенно не то, что Ани ждала. — Давай отложим посиделки до лучших времен, идет?
Сатор лишь кивнула, не сообразив, что ответить. Уж больно двусмысленной ситуация стала. И, главное, непонятно, радоваться такому окончанию стоит, обижаться или вовсе злиться?
____________
[1] Николас ван Тюльп, голландский врач (1593–1674 гг.)
Глава 4
Смена началась бодро. И это несмотря на хмурую физиономию Кайрена, который вместо приветствия буркнул нечто, в равной степени способное сойти и за: «Доброе утро!», и за: «Катитесь все в Хаос» и больше ни слова не сказавший. Зато когда Плюха затормозил возле дома, в котором жаждали с утра пораньше видеть СЭПовцев, как всю мажорность словно рукой сняло.
Ани не успела укладку взять, собственно, она из кресла-то только подниматься начала, а дверь кареты распахнулась и тут же захлопнулась. Ввалившийся внутрь парень, дико глянув на
