— А то как же? — отозвался доктор из глубин темного коридора. — Любимая пациентка, госпожа Миртл, звезда имперских подмостков. Хроническая астма и гипертония. — Нелдер, который вроде довольно далеко утопать успел, вдруг появился прямо перед Ани, рванул ее за плечо, выдернув из дверей в коридор вместе с проклятыми носилками. — На самом деле актриса еще та, — добавил таинственным шепотом Кайрен, зачем-то глаза округлив. — Не тормози, Бараш, двигай.
Сатор, послушно семеня за доктором, покосилась на ковыляющую следом бабку. Если б кто решил мнением Анет поинтересоваться, она бы сказала: старуха категорически не походила на звезду подмостков, даже бывшую. На гардеробщицу разве что, да и то с натяжкой.
А вот интерьеры квартиры на самом деле поражали: хрусталь, бархат, бронза, позолота и зеркала — все как в дорогом борделе. По крайней мере, Ани именно так их обстановку представляла. В общем, богато. Зато еще одна старуха, обнаружившаяся за очередным дверьми, на саму Регентшу смахивала — не лицом, а царственностью. На широченной постели, заваленной пышно-кружевными подушками, она возлежала, по-другому и не скажешь. А пухлую, щедро оперстненную ручку навстречу Нелдеру бабуля подала с истинно царственным величием.
Правда, Кайрен протянутую ладонь проигнорировал, артритные пальчики целовать не стал, но пациентку это нисколько не смутило.
— Дружочек мой, — прогудела старуха неожиданным басом, — как я рада вас видеть, вы представить себе не можете глубину моего счастья! Я ведь, грешным делом, боялась, что опять пришлют, да простит меня Лорд, какую-нибудь профурсетку.
— А я-то как счастлив! — порадовался в ответ Нелдер, садясь на услужливо пододвинутый первой старушкой стул. — Аж беспокоиться начал: куда это госпожа Миртл запропастилась. Третью смену не зовет, не пишет.
— Ах, доктор, — пробасила толстуха, прижимая пальцы к вискам. — Вам бы вот все шуточки, а ведь у меня в голове настоящая кузня. Так и бьет молотом в виски: тук, да тук! Это просто невыносимо, хаосовые муки!
— Погода, наверное, меняется? — участливо, правда, непонятно к чему поинтересовался Кайрен, поудобнее устраиваясь на стуле, даже руки на животе сложил эдак значительно.
А вот пациенткой он заниматься явно не собирался.
— Ваша правда, дружочек мой, — согласилась старуха. — Не иначе как гроза будет.
— Микстурку выпили? — заботливо поинтересовался врач.
— Выпила, выпила. И ту, что доктор приписал, и другую. А еще мне волшебное средство присоветовали, поверьте, просто волшебное! Я как его приняла, так все будто рукой сняло, сразу давить и перестало! Значит так, берете сушеных ноготков и настаиваете их в двух…
— Перестало давить? — уточнил Нелдер.
— Словно и не было ничего! — торжественно покивала старуха.
— А нас-то тогда зачем вызвали? — возмущенно ляпнула Ани.
— Ну и ладушки, — порадовался Кайрен, хмуро глянув на Сатор так, будто она провинилась в чем. — Сейчас моя помощница посмотрит, что у нас да как. Потом еще одно зельице забодяжим для верности, да и на бочок. Говорю, помощница моя посмотрим, что, да как! — повысил голос «корсар», многозначительно бровь поскребя.
Ани, очнувшись, оттолкнула ластящиеся щенком носилки, зачем-то укладку схватила, взгромоздила ее на стол поверх тонкой кружевной скатерти — Нелдер только вздохнул мученически. Анет, виновато голову в плечи вжимая, стащила чемодан обратно на пол, ломая ногти, открыла защелки, неловко вытащила тонометр. Нагнулась над старухой, прилаживая на руку плотную, выделанной драконьей кожи манжету.
— Фу! — капризно протянула пациентка, отворачиваясь. — Что у вас за духи, милочка? Не иначе как на кошачьей моче настоянные?
— Хорошие духи, — пробормотала Сатор, с трудом тугую помпу сдавливая, — дорогие.
— Обманули вас, милаяя моя, — надменно заявила старуха, демонстративно кашляя. — Надо было…
Что ей надо было сделать, Ани узнать не довелось, потому как бывшая звезда имперских подмостков, так и не прокашлявшись, длинно свистнула, побагровела лицом, обильно вспотела и начала задыхаться.
* * *Анет даже из кареты выйти не решилась — как забилась в угол своего кресла, прижав к груди укладку, так и осталась сидеть. Нелдер уж конечно не упустил такого случая, и язык на подстанции сейчас наверняка работали быстрее, чем ветряки, поминая и ее, Сатор, лично, и ни в чем не повинного дядю, и всех «блатников» скопом.
Нет, Ани понимала: виновата, унижение в качестве наказания вполне заслужила. Только ведь одно дело осознать свои прегрешения и совсем другое на публичную казнь по собственной воле выйти. На это еще смелости набраться нужно. Только где она, смелость-то?
Дверца кареты надсадно скрипнула, впустив в полутемное нутро неуместно радостный солнечный свет. Правда, его тут же мужской силуэт загородил.
— Ну ты чего, Бараш? — спросил красавец даже и участливо, садясь рядом с экипажем на корточки. Только вот от этого участия Сатор совсем тошно стало. — Ревешь, что ли?
— Нет, — прогундосила Анет, старательно сглатывая сопливо-горький комок.
— Ну и правильно, — согласился «корсар». — Твою методику надо на вооружение брать, а то «пустышки»[3] сплошняком идут, за такое безобразие страховая по голове не гладит. Вот пусть учатся: приезжаешь, провоцируешь развитие статуса[4] и полный профит! Вызов оправдан, помощь оказана, пациент госпитализирован, все герои и просто молодцы!
— Ну что вы, в самом-то деле! — не выдержала Ани. — Я же не специально!
— Серьезно? — удивился красавчик. — А я думал, обиделась, решила бабке доходчиво объяснить, чтоб, значит, зазря нас не гоняла.
— Вы с ума сошли?
— Да вроде нет, — с некоторым сомнением отозвался Кайрен, — и ты не сходи, а еще слушай старших. Вас в академиях не учили, что астматикам от резких запахов поплохеть может? Какого Хаоса ты к больной полезла, роза благоуханная?
— Я не подумала… — промямлила Анет. — То есть забыла. Вернее…
— А зря, думать иногда полезно бывает, — усмехнулся Нелдер. — Ладно, не разводи сырость, всякое в этом мире случается. Просто перед сменой больше в одеколоне не купайся, а то мы на тебя бабушек не напасемся. Это первое. И второе: Бараш, любить всех ты не должна, а вот облизывать каждого вызывающего обязана. Ибо вызывающий — тварь подлая и лютая, на жалобы быстрая, кровь пьющая и геморрой обеспечивающая. Причем именно вызывающий, болезные обычно мирные. Уяснила?
Анет кивнула, а говорить ничего не стала.
— Не вешай нос, — ласково посоветовал Нелдер и под этим самым носом, который вешать не стоило, невесть откуда появилась роза — пунцовая, даже вызывающе яркая и здоровая, словно капустный кочан. — Не тушуйся — и все будет в порядке. И не смей обижаться, если я на тебя ору. Работа у нас нервная.
— Это вы так извиняетесь? — буркнула Сатор, цветок, явно только что содранный с клумбы возле ангаров ящеров, принимать не торопясь.
— Можно сказать и так, — не стал отпираться Кайрен. — Ну что, мир?
— Мир, — согласилась Ани, все-таки беря розу.
— Тогда по ящерам, — радостно заявил Нелдер, по-простецки хлопнув Анет по коленке. — Нас ждут великие дела!
— И не называйте меня этой дурацкой кличкой! — потребовала доктор уже у спины «корсара», забирающегося в карету.
Но, кажется, Кайрен ее не
