Сколько Сатор у окна простояла, она не знала. Долго, наверное, терпеливо-смиренно дожидаясь, чего сама не понимала. И очнулась, лишь когда Саши вернулся, а вместе с ним появился представительный, на самом деле чуть полноватый господин, правда, ничуть на свинью не похожий.
Гоблинолог, не снимая пальто, подошел к Ани, обнял за плечи, не спеша ничего объяснять. Да и господин заговаривать не спешил, на Сатор вообще внимания не обратил, смотрел он только на красавицу, спящую, положив голову на руки. И взгляд у него был странным, жалостливо-брезгливым, что ли?
— Значит, мы с вами договорились? — сказал мужчина, наконец.
Голос у него тоже очень солидным оказался.
— Надеюсь, — отозвался Саши. — Если имя госпожи Сатор в этой истории не всплывет, то…
— Не волнуйтесь, на репутацию вашей Сатор и пятнышка не попадет, — отмахнулся господин и усмехнулся безрадостно.
— Если вам нужны консультации специалистов, — негромко и не сразу, похрипывая, выговорила Ани, — у меня дедушка…
— Да притаскивал я этих специалистов, — хмыкнул мужчина. — Говорили мудрено, а все к одному сводилось: характер, мол, такой. Истеричка.
— Одевайся, — Саши убрал руку с плеча Ани, — карета внизу ждет.
Анет кивнула, не спросив, куда это они ехать собираются.
* * *Видимо, сейчас у хирурга настроение было куда лучше, чем в их предыдущую встречу. По крайней мере, сегодня врач больше не шатуна напоминал, а эдакого громадного плюшевого мишку, пижамы с себя не срывал, кусаться, кажется, не собирался, даже улыбался, кивнул Сатор, как старой знакомой.
— А говорят, что молнии в одно и то же место не бьют, — пробормотала Ани, цепляясь за рукав Саши.
Не то чтобы у нее ноги подкашивались или там слабость одолела, просто вот так — держа его за рукав — Анет себя увереннее чувствовала, связь с реальностью, которая так и норовила истончиться до почти полного исчезновения, крепчала.
— Еще как бьют, — людоедом ухмыльнулся хирург, стягивая с коротко стриженной головы шапочку и засовывая ее в карман брюк, — особенно, когда у человека есть дурацкая привычка во время грозы в чистом поле гулять. А ваш, кажется, из таких.
— Ну как он? — эдаким специальным заискивающе-вопросительным тоном поинтересовался Саши.
Вот странно, стоит человеку в больнице очутиться и мигом, буквально ниоткуда, прилипают к нему такие специфические ярлычки: люди причастные — родственники там, друзья — начинают заглядывать врачам в глаза, будто ниже ростом становясь, заискивают. Пациенты, даже если у них порез на пальце, немедленно берутся помирать, говорят затихающим шепотом. А медики и те, кто около, пусть даже ветеринары, мигом заводят «профессиональные» беседы, непременно делясь собственным богатым опытом.
Впрочем, бывают еще причастные-скандалисты, больные, ни в какую не соглашающиеся лечиться, и молчащие как столб профессионалы, не желающие разглашать даже тайну времени наложения жгута, который сами же и затянули. Мол: «Вы тут все умные, справляйтесь, как знаете!».
Так что все, как обычно, относительно.
— Да ничего он, — отозвался хирург. — Глаз, слава Лорду, цел и даже не задет, на веке ерундовина, царапина. Вот щеку ему разодрали знатно, шрам останется. Ну да они только украшают. На руках тоже так, цапочки — пара швов и все дела. Вот с шеей пришлось повозиться, раны рваные и кончик этой пилки треклятой остался, убегать вздумал, да еще место-то такое, не слишком удобное. Кровопотеря, конечно знатная. Но ничего, мужик молодой, справится. Ну а мы подмогнем.
— То есть, поправится? — уточнил гоблинолог.
— Прогнозов дать не могу, — посуровел хирург. — тем более, он сам, оказывается, врач. А как коллега попадается, так обязательно напакостит! Или осложнение выдаст, или аномальную реакцию на какую-нибудь фигню, или еще что-нибудь.
— Сплюньте, — вяло улыбнулась Ани.
Про то, что медики действительно имеют обыкновение становиться самыми сложными пациентами, она баек наслушалась предостаточно.
— Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, — с чувством отплюнулся «медведь», гулко постучав себя костяшками по лбу. — Вы, чай, опять захотите у одра бдеть или другая красотка придет? — Анет пожала плечами, неуверенно глянула на Саши — гоблинолог заинтересовался противоположной стеной и никаких сигналов не подавал. — Ладно, я сегодня добрый, бдение разрешаю. Только никаких нарушений больничного режима с последующими ночевками. Вам все ясно?
— Да, спасибо, — отозвалась Сатор.
— Ну тогда все, выздоравливайте, — пожелал хирург и, насвистывая, не спеша пошел по коридору, широко загребая разношенными тапочками.
В свою бытность интерном Ани и сама завела такие же, а попробуй несколько часов у стола в туфлях простоять. Но почему-то сейчас эти совершенно домашние шлепки ей показались нелепыми, неуместными.
Саши снял очки, потер глаза, словно они болели, повертел стекла в руках, но на место надевать не стал, зачем-то сунул в нагрудный карман пиджака.
— Пойдешь к нему? — спросил тихо.
И куда только делся мужчина, советовавший стулья в окно кидать, а еще выговаривающий, что номера вообще не по нему? Стоит рядом весь растерянный, ссутулившийся. И жалко его, и что делать — непонятно.
— Пойду, — промямлила Ани, — мне кажется, сейчас так нужно.
— Это твое право, — еще тише отозвался гоблинолог.
— Я помню. Только как же «хватать и тикать»? — попытка пошутить провалилась с оглушительным треском, только еще тоскливее стало.
— Ани, — Саши решительно нацепил очки, — я могу показать тебе варианты. Могу помочь сделать выбор. Могу даже попытаться подтолкнуть к варианту, который мне кажется правильным. Но выбирать за тебя… Извини.
— Понимаю, — покивала Сатор и ничего больше добавлять не стала.
Хотя ей очень, ну просто невыносимо хотелось, чтобы как раз сейчас кто-нибудь сделал выбор за нее. Слишком уж все стало понятным, просто кристально ясным. Но вот облегчения это почему-то не принесло, наоборот.
— Ты только знай, пожалуйста, — Саши растрепал челку, снова потянулся за очками, но отдернул пальцы. — В общем, я буду тебя ждать.
— Сколько?
— Откуда ж мне знать? — попытался улыбнуться гоблинолог — вышло у него не очень правдоподобно. — Сколько выйдет.
— Романтичный герой сказал бы, что всю жизнь, — снова попробовала свести к шутке Анет.
Получилось еще хуже, чем в первый раз.
— Жаль, что я не он.
Сатор не поняла, кого имел в виду Кремнер — романтичного героя или кого-то другого, но переспрашивать не стала. Кажется, привычка не только мнение, но и вопросы при себе держать, возвращалась. К чему бы это?
* * *И снова Анет проснулась, и снова сначала не поняла, где это она очутилась. На мгновение накатило острое чувство «уже было». Но накатило и схлынуло, потому что это «просыпание» к прошлому никакого отношения не имело. Да и в голове прояснилось быстро. Просто стул — не самое удобное место для сна, а медицинский халат — не самое удобное одеяло.
А разбудил ее взгляд — это Сатор тоже
