— Ты лишь детская выдумка, и я отвечаю тебе лишь потому что чертовски пьян.
— Это мы исправим, — пообещал незнакомец.
Короткий вскрик боли, тонкий скулеж, а затем тишина.
— Так лучше? — насмешливо спросили барона.
— Кто ты? Как ты можешь быть здесь?..
Из голоса Тадеуша пропали пьяные интонации, но зато появился страх.
— О, ты ведь уже узнал меня. Продолжим с того, чем закончили. Твоя невеста, Ната. Ты ведь хочешь ее вернуть?
— Хочу. Но также я слышал, что сделки с тобой не приносят ничего хорошего.
— Я не прошу ничего такого, что идет вразрез с твоей совестью. Лишь найди нужную девушку, и передай мой подарок.
— Эту безделушку? Что она делает? Выпивает душу, сводит с ума?
Сухой каркающий смех, от которого холодеет в кишках.
— Ничего такого. Лишь свадебный подарок…
Сибор не выдерживает, и все-таки заглядывает в щелочку двери. Вначале слуге показалось, что барон спорит лишь с пустотой — там, куда он смотрел, никого не было. И лишь опустив взгляд, старик заметил неровную, колышущуюся тень, никак не могущую принадлежать его хозяину.
Юджина Доэрти
Юджина была истинной горожанкой, пусть даже городок их был не слишком-то велик, и на деревенских, высыпавшихся посмотреть, кто же к ним зашел, смотрела несколько снисходительно и высокомерно. Не забывая, впрочем, держаться ближе к Хассею. На всякий случай.
Пока змей и глава деревни обсуждали, сколько же стоит на самом деле одна хлипкая повозка и один крепкий мерин, превратившаяся благодаря искусно-подвешенному языку Хассея в "доходягу, которая скоро сама сдохнет", Юджина оглядывалась по сторонам. Взгляд мазнул по высокому светловолосому парню, сыну главы, выбравший именно этот момент, чтобы нарубить дров неподалеку без рубашки, то и дело искоса на нее поглядывая. В конце концов, его невнимательность привела к ошибке. Топор, уверенно занесенный в воздухе, повело, и вместо того, чтобы расколоть полено, острие впилось в землю, совсем недалеко от ноги парня.
— Ой, что же вы! — испугалась девушка.
Парень вытер вспотевшие ладони о рубаху, и неловко улыбнулся, не скрываясь рассматривая красивую незнакомку. Впрочем, не он один. За плетью стояло еще несколько селян, все мужчины, от совсем еще отрока, до подслеповатого старичка с палкой вместо трости.
— Красавица! — позвал ее старичок, — подойди!
Родители учили девушку быть вежливой со старшими, поэтому она неохотно, но все же подошла. Старик порылся в растянутом кармане на штанах и достал немного помятые ежевику, завернутые в широкий лист.
— Вот! — сказал он, растягивая губы в почти беззубой улыбке. — Угощайся.
— Спасибо, — смущенно поблагодарила его Юджина, принимая подарок.
Это стало сигналом остальным. Отрок предлагал показать, где растет ежевика, пухлый коротышка зазывал зайти в гости и отдохнуть, а рыжеволосый парнишка, едва ли намного старше Фредерика, предлагал показать дорогу до города. Даже попытался схватить ее за руку и повести прочь, но тот же старик ударил его палкой, и под возмущенные взгляды вытолкал прочь. И если девушка вначале держалась отстранено, скрывая за высокомерием неловкость, то спустя пару минут уже расцвела, наслаждаясь вниманием.
— Юджина! Нам пора! — недовольно позвал Хассей девушку.
— Может останетесь с сестрой переночевать? До ночи то недалеко, — сказал глава деревни, хмуро поглядывая на то, как его сын мнется позади толпы, собравшейся вокруг девушки. — Денег не возьму.
— Нет, мы спешим, простите, — вежливо ответил Хассей. Вообще-то он с удовольствием остался бы, тем более что еще одна ночь в лесу его не прельщала, а насладиться местью медведю, оставив его за порогом, хотелось. Вот только бастет вызывала слишком много интереса, и при этом ухудшала ситуацию.
Только когда Юджину удалось нагрузить обязанностями, заставив держать на поводу мерина, пока сам Хассей нагружал повозку купленными вещами, ее наконец удалось отвлечь от неожиданных поклонников.
Когда они выехали из деревни (едва не снеся хлипкие ворота — Юджи на самом деле оказалась плохим возничим), Хассей решил прояснить один вопрос.:
— У тебя давно так?
Несколько злясь, змей забыл о своей былой вежливости.
— Что? — рассеянно отозвалась девушка.
— С мужчинами.
Юджина покраснела.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать.
— Если так пойдет и дальше, глазом моргнуть не успеешь, как окажешься с кем-нибудь в кустах.
— Как ты смеешь! Я порядочная девица!
— Едва ли на слишком долгое время, — уже более спокойно ответил Хассей. — Природа берет свое.
— Ты о чем? Ты же видел, я ничего не делала! Они сами подошли ко мне.
— Лишь только потому, что ты не контролируешь свою вторую сущность. Я не знаю, как это происходит у бастет, но вервульфы в период созревания и обретения второй сущности тоже сталкиваются с проблемой контроля. Животное начало в этот момент пытается взять верх, и все инстинкты обостряться. В том числе и инстинкт размножения. И люди, как более слабые существа, откликаются на этот призыв. Кроме того, как я слышал, бастет сами по себе весьма любвеобильны.
— И что теперь? — с ужасом спросила Юджина. Она остановила повозку в условленном месте, где их должен был ждать Фредерик. — Что, теперь всегда так будет?
— Ну, по крайней мере, пока ты не научишься контролировать себя. Или не найдешь своего мужчину и успокоишься. В этом бастет повезло больше кицунэ, которые питаются человеческими желаниями и эмоциями, и вынуждены постоянно менять партнеров.
— А я думал, у кошек это только весной, — Фредерик вылез из кустов, сонно потягиваясь.
— Дурак, — беззлобно ответил наг. — Бастет — не просто кошки, хотя кое-что конечно они от них взяли. Строго говоря, они даже не слишком похожи на остальных двусущных. Единственные, кто рождаются не среди себе подобных, а среди людей, и до взросления живут как обычные смертные, не зная о своей истинной природе. Впрочем, и позже, вспомнив прошлые жизни, бастет не становятся полноценными оборотнями. Двусущными — да, безусловно, но вот только оборот — на физическом уровне, для этого клана практически невозможен.
Юджина, в глубине души уже начавшая мечтать, как же она развлечется, если удастся превратиться в кошку, сникла.
— И что, одни дурацкие инстинкты, без настоящего превращения? — жалобно спросила она. — И какой в этот прок?
Фредерик, проигнорировав беспокойства мерина, учуявшего его запах, забрался в повозку, и усевшись за спиной Юджины, погладил ее по плечу.
— Ну не расстраивайся, — добродушно сказал он. — Ты мне и такая нравишься.
Хассей зловеще улыбнулся:
— Ну да, такова природа бастет, нравится другим. Только чем больше бастет обожают, тем больше их потом же и ненавидят — когда понимают, что не заполучить и не оставить себе. А что не твое — нужно уничтожить, чтобы не досталось другим.
Юджина вздрогнула, вспомнив Грейда, похитившего ее, и Шиана, пришедшего следом.
— Прекрати, — тихо сказал Хассей, и в добродушных голубых глазах впервые за все это время появился холод. — Прекрати пугать Юджи. Мне наплевать, что ты хочешь этим добиться, но причинять
