— Но тебя он щадил.
Бастет молча кивнула. Юджина так и не смогла полностью понять, что испытывала к царю Менфера. Названный отец, дядя, убийца матери и враг. Почему, несмотря на все зло, причиненное им, она не могла радоваться его смерти? Может, потому что она помнила его другим. Все столь же эгоистичным и тщеславным, готовым на все ради достижения своей цели. Но все же неизменно лаковым с ребенком, которого его жена родила от другого.
Наэль неожиданно хмыкнул.
— Не находишь, моя дорогая матушка, что узнать правду о своем отце может быть немного болезненно?
Юджина вздрогнула.
— Да, я никогда не говорила тебе.
— Почему? Стыдилась, что спуталась с охотником?
Бастет не удержалась и щелкнула сына по носу.
— Ай!
— Так тебе и надо. Нет, я не стыдилась Шиана, но действительно скрывала… вас друг от друга. Думала, что так будет меньше шансов, что Каоран тебя найдет. Когда я была беременна тобой, он узнал о нашей связи с Ши, и я в панике бежала. Кто знает, что было бы, если я рассказала твоему отцу все тогда.
— Не думаю, что у нас получилась бы счастливая семейка. Твой Ши одиночка, ты заноза в заднице, а я… боюсь, был бы разочарованием для отца, — усмехнулся Наэль, но ту же стал серьезным. — И все же, я считаю, что вам надо попробовать. Снова.
— Не лезь в дела взрослых, котенок, — сказала Юджи, смягчив свои слова улыбкой.
— Ох, ладно. Все равно ты сделаешь по своему. — Наэль склонился и поцеловал мать в щеку. — Мне пора. Поправляйся, и не смей больше умирать.
Он вышел, и почти тут же вернулся обратно,
— А ты знаешь, как снова превратить дракона в человека?
— Нет. А ты собираешься?
— Только спрашиваю… О, змей! А я уже ухожу, так что можешь больше не слоняться вокруг, наводя тоску, а пойти и посекретничать с Юджи. Пока, мам! Все, теперь точно ушел!
— Вы очень похожи, — вежливо сказал Хассей, усевшись на стул на почтительно расстоянии от кровати Юджины.
Наг привык к ней другой. Молодой и наивной девчонке, которая слушала его едва ли не с приоткрытым ртом. Ну может, он немного и преувеличивал, но кое-какое влияние он на бастет имел. А теперь к Юджине вернулась память, и даже не смотря на свое состояние, именно она ощущалась теперь хозяйкой положения.
— Можешь посмотреть на меня. Я не кусаюсь, — весело сказала Юджи.
Хассей нерешительно поднял взгляд, и тут же отвел. Как сильно она изменилась с их первой встречи! Бастет выглядела усталой и изможденной, но еще более красивой, чем он помнил. Так и влюбиться недолго.
Но в бастет влюбляются только дураки и безумцы. Сам он себя таким не считал.
— Вам уже лучше… — он замешкался, не зная, как лучше к ней обратиться.
— Юджи. Хотя мне нравилось, когда ты называл меня «дханим*». Так ко мне обращался только Сейх. Кстати, ты тоже очень похож на своего предка, Хассей Таорос.
— Твои слова как мед для моих ушей.
— Разговоры о меде оставим Фредерику. Ты ведь пришел напомнить о своей просьбе? Сейх послал тебя за мной, потому что ему нужна моя помощь.
— И ты способна помочь? — утратив остатки былого спокойствия, спросил наг.
— Теперь да. Но лучше нам не тратить время, и отправиться к тебе домой уже сегодня.
Хассей.
Прощание двусущных с кошкой было неловким. Ведь они знали бастет совсем другой. Более… простой, что ли. Юджина и теперь держалась с двусущными дружелюбно, перешучиваясь с Рино, и ласково ероша Фредерику густую шевелюру. И все же все, кроме бьорна, чувствовали, что они ей не так уж интересны. Так, даже не приятели, а временные спутники на долгом и сложном пути жизни.
К порталу пришел даже барон Тадеуш Корбут, правда от Юджи держался подальше, при этом не сводя с нее напряженного взгляда. В какой-то момент бастет подозвала его, и что-то долго шептала на ухо, ласково поглаживая по напряженному плечу. Скорбная и злая гримаса, которая, казалось, никогда не сходила с лица вервольфа, постепенно разглаживалась, сменяясь… пока еще не спокойствием и умиротворением, но растерянностью. Да и в холодных и пустых глазах будто затеплилась надежда. Позже Хассей спросил Юджину, что же она сказала Тадеушу.
«Ничего особенного, просто напомнила, что смерть это не конец. Ни для кого из нас. И что каждый заслуживает шанс на прощение».
Ну не глупо ли, что волк оказался так сентиментален? Сам наг и представить не мог, что можно так по кому-то убиваться. Хотя… он ведь никогда не терял кого-то важного для себя.
Стоило только барону отойти, как перед Юджи возник Корино, демонстрируя в широкой улыбке острые зубки.
— О, сиятельная госпожа! День нашей разлуки станет худшим днем моей жизни! С этого момента все мои песни будут только о вас!
Хассею показалось, что Юджи вздрогнула.
— Пожалуй, я не достойна такой чести, — торопливо сказала она. — Да и Тиль я так и не смогла помочь. Хотя вижу, что она почти излечилась.
— Да, не без участия Наэля. Кто же знал, что я так буду радоваться, что бывший моей сестры окажется злобным ублюдком, — сказал кицунэ и жизнерадостно расхохотался. Но резко замолчал, тревожно уточнив: — что значит «почти излечилась»?
— К сожалению, резкое и позднее взросление не так уж и безопасно.
Хассей внимательно всмотрелся в ауру юной лисички — изорванную и грязную. Ничего опасного для жизни, но долгое и болезненное восстановление после скачка силы обеспечено.
— Не бойся, уж с этим я справиться могу, — подмигнула Юджина Рино, и повернулась к лисичке. — Милая, подойди сюда.
Тиль, резко застеснявшись, почему-то посмотрела на Тадеуша. А тот… ей ободряюще улыбнулся, заставив Рино возмущенно подпрыгнуть. Но ругаться при Юджине лис не осмелился.
Устав ждать, бастет подошла сама. А затем, обхватив круглое личико кицунэ своими ладонями, поцеловала девушку в изумленно раскрытые губы. Аура Тиль тут же начала светлеть, восстанавливаясь буквально на глазах. Зрелище поистине завораживающее.
— К-хм, отвернулся бы ты, что ли, — раздался басок совсем рядом. — Пялишься так… Фу.
Хассей искоса посмотрел на Фредерика. Лицо бьорна пылало так, будто сейчас целовали его, а не Тиль. Наг хмыкнул.
— Еще мне дитя лесов мораль будет читать, — беззлобно проворчал южанин, и все же отвел взгляд от затянувшегося поцелуя. — Ты сам чем теперь заниматься будешь?
— Ну, я бы с вами пошел, но Юджина говорит, что нельзя.
— Конечно нельзя. Земли нагов — закрыты и для людей, и для двусущных. Да и слишком опасны. Юджине я еще как-то могу гарантировать защиту, а
