Судя по сомнению во взгляде Бергеля, он сомневался в этом чуть меньше. Да и дед начал как-то посматривать…
— Твои глаза… — тихо сказал он.
Я опустила взгляд. Судя по всему, глаза снова пожелтели.
— А вы уверены, что чистота крови точно не пострадает, айри… Изенгрим? — ядовито спросила я. — Мой дед тот еще хитрец. Смотрите, чтобы он не надул вас с договором, всучив… неведомую зверюшку вместо приличной жены-арэнаи.
— Я достаточно изучил вас, айрин, — вежливо, но холодно ответил Бергель. — Меня все устраивает.
И я все же хлопнула дверью, да так, что шум внизу стихает. И лучшее, что я могла придумать, чтобы не показываться на люди в столь растрепанных чувствах, это выйти через черный вход.
Что делают немного выпившие, и сильно расстроенные девушки, когда у них проблемы в личной жизни? Точно, вспоминают о бывших.
Грег был не единственным моим бывшим, и даже не самым лучшим. Но он был рядом, и неплохо разбирался в том, как устроенны взаимоотношения в семьях арэнаи. Надеюсь, Грег все еще во дворце, из которого не вылезал с самого приезда алисканцев.
Почтение к старшим. Все ради семьи… Что со мной не так, что я не воспринимаю это как должное? Прав дед. Воспитание матери-менталистки меня испортило. Но он слишком стар и упрям, чтобы признать, что от меня не будет пользы.
Если я выйду замуж за этого… Бергеля, все будут довольны. Кроме меня. Если откажусь, стану всеобщим разочарованием, и подведу клан. Рорик мне этого не простит. И возможно, не переживет сам.
Во дворце у Грега были личные покои, и я совсем не была удивлена, что меня туда пропустили без проблем. Бывших службистов не бывает, да?
Но судя по тому, что на канцлере был один халат, он меня совсем не ждал.
— Агнесса, что-то случилось? Элоиза?
Я молча помотала головой, едва сдерживая слезы. Грег сощурил темные глаза.
— Садись и рассказывай.
Выпить он мне предлагать не стал. Вместо этого накапал успокаивающей настойки в воду. Я судорожно выпила половину, и закашляла.
— Дед… Рорик решил выдать меня замуж.
Сбивчиво и местами путано я рассказала о своей сегодняшней встрече с Бергелем. Но получила совсем не ту реакцию, которую ожидала. Может, и не жалости, но хотя бы понимания. Уж кто-то, а Нортон должен хорошо знать, насколько я не люблю, когда вмешиваются в мою жизнь. Но он… сказал совсем иное, чем я хотела бы услышать.
— А чего ты, собственно, ожидала? Разве у боевых магов не все так устроенно? Первый брак твоего отца был тоже по расчету, и кажется, от этого тогда выиграли обе семьи.
Внутри меня все сжалось. Я смотрела на холодное лицо Грега, явно недовольного тем, что я побеспокоила его из-за пустяков. Даже не госпереворот — всего лишь проблемы с навязанным женихом. Он так изменился за последние годы? Или просто я не замечала его душевную черствость?
— Но ведь… Отец ведь встретил потом мою мать. А я… не смогу развестись с Изенгримом. Это навсегда, понимаешь?
— Кто тебе такое сказал? — хмыкнул Нортон, устало потирая шею. — Поиграете в парочку с десяток лет, заведете с ним пару-тройку детишек, и больше никто не будет от тебя требовать верности до гроба, или любви. Думаю, все закроют глаза, если вы займетесь своими делами. Разводиться для этого не обязательно.
Я молча пыталась найти хоть какие-то слова в ответ, и понимала, что этому чужому человеку мне больше нечего сказать. Мы просто спали вместе. Ничего больше. А сейчас нас связывает только служба.
— Чего ты от меня, в конце концов, хочешь? — как мне показалось, раздраженно спросил Нортон. — При всех моих полномочиях вмешательство в дела арэнаи мне не простят. Хотя, я могу попробовать надавить на твоего деда. Он мне кое-что должен?
— Нет, — у меня наконец прорезался голос. — Ничего такого… мне не надо.
Взгляд канцлера чуть смягчился.
— Несс. Это все неожиданно для тебя, и болезненно, но не наделай глупостей. Твой резкий отказ и конфликт с главой семьи не приведет ни к чему хорошему.
— А к чему приведет? — с болезненным любопытством спрашиваю.
Нортон пожал плечами.
— Ты лучше меня знаешь Рорика Эйнхери. С него станется изгнать тебя из семьи. И даже если он сам об этом пожалеет, мнения своего не изменит. Так было уже с твоим братом.
— Может… у него сейчас все хорошо.
— Ты сама веришь, что это возможно? Вас, боевых магов, с детства учат, что полагаться можно только на своих. А когда своих не станет… Ты справишься одна?
Одна… Точно. Я оставалась одна, изображая затворницу. Это были не такие уж плохие времена. И в детстве я с с отцом и матерью тоже жила в отдельном от деда доме, в своем маленьком уютном мирке.
И все же никогда от меня не отворачивались. Мне было куда и к кому возвращаться. А сейчас… Да, отец не перестанет любить меня, и кузены, в тайне, может поддержат. Но без своей семьи я стану изгоем.
Даже Грегори в меня не верил, не говоря о том, чтобы оставаться на моей стороне.
— Скажи одно. Ты знал об этом… договоре?
— Нет, — спокойно ответил маг. — Но о сближении Бергелей и Эйнхери говорили уже некоторое время. И логично, что для скрепления союза использовали двух самых талантливых магов своих поколений. Хотя тебе все еще не хватает выдержки, в отличие от Грима. Но так он и старше, кажется…
— На сотню лет.
Точнее, ему сейчас около стодвадцати. Для арэнаи, доживающих и до четырехсот, это даже еще не середина жизни. Да и я привыкла, что почти все маги вокруг меня гораздо старше. Не хочется признаваться, но Бергель был прав — мы вырождаемся. Магически-одаренных рождается все меньше. Так что по меркам того же Рорика, мы с Изенгримом почти ровесники.
Но как же раздражает быть вечным ребенком в мире взрослых! Вот даже Нортон, обычный человек, смотрит на меня едва ли не со снисхождением.
Я резко встала.
— Спасибо за… отрезвляющую беседу.
— С тобой точно все хорошо? — Какая неожиданная забота. Впрочем, ее причины тут же становятся ясны. — Завтра у принцессы свадьбы, нам нужно быть внимательными, чтобы все прошло как надо.
— Со мной будет все хорошо.
Я сухо кивнула и бесшумно вышла. Второй истерики за вечер я не вынесу.
И только у себя в комнате я заметила, что мои руки дрожат. Так сильно, что я случайно разбила бокал в руке, залив себя и платье вином и кровью, смешанной с осколками.
— Проклятье!
Пока я пыталась найти
