Затем, хлопая крыльями, она взмыла в воздух, закручиваясь спиралью. Солнечный луч коснулся её тела; он искрил на её крыльях и чешуе, сверкал на кончиках её когтей и зубах, пока она по низкой дуге облетала колонию, широко распахнув пасть. Вспыхнуло жёлтое пламя. Потом ещё раз. И затем, когда огонь угас, в воздухе эхом пронёсся рёв неудержимого стремления. Самка, взмахивая крыльями, улетала в сторону восходящего солнца и далёких зубчатых скал.
Глава двадцать седьмая
Пронзительный крик эхом пронёсся в пустоте. Девушка-змеерод повернула голову.
Она стояла на краю высокой крапчатой скалы: одна рука на талии, в другой – устрашающего вида родокопьё. Жемчужно-белый костюм из душекожи, украшенный бусинами дождевых капель, обтягивал её стройное тело, переливаясь всеми цветами радуги. Когда она обернулась, ветер подхватил её длинные прямые волосы и отбросил ей на лицо. Золотисто-серые, цвета выветренной сосны, её волосы блестели на свету; она стояла, повернув своё завораживающе красивое лицо к небу.
Её взгляд упал на маленького змеёныша, который кружился во влажном воздухе. Он учился.
Теперь каждый вечер, выбираясь из огненной расщелины, он поднимался в воздух, и с каждым разом его полёт длился всё дольше, в нём появлялось всё больше грации и мастерства. Он вяло взмахнул крылом, перевернулся в воздухе на другую сторону и полетел по ровной широкой дуге. Он раскрыл пасть, и из неё вырвался огонь; затем он погас, а через мгновение появился снова, когда змеёныш усатой мордой поймал поток воздуха, который по спирали увлёк его в небо.
Девушка обернулась к великому белозмею, сидевшему позади неё, и посмотрела ему в глаза. Змей склонил свою могучую голову, изогнув длинную шею с неровным чёрным шрамом, и их лбы почти соприкоснулись.
Змеёныш подлетел к вершине скалы; пригнув крылья, он отвёл их назад и с силой хлопал ими в воздухе; его четыре когтистые лапы готовы были к приземлению. Он легко опустился, лапы согнулись, затем выпрямились, но стояли прочно. Змеёныш сложил крылья и замер.
Склонив голову набок, он осмотрелся. Одним глазом он изучал девушку и белозмея, и вертикальная щель зрачка на мгновение расширилась. Затем он опустил голову и поспешил к узкой расщелине, где скрылся в тепле огненного жерла.
Девушка-змеерод продолжала пристально смотреть в глаза белозмея. Их привычный золотисто-жёлтый цвет потемнел и теперь стал насыщенно-янтарным, а чёрные зрачки расширились.
И тут моросящий ветер снова донёс до них далёкий крик. Это были протяжные стенания, дикие, страстные и угрожающие. Белозмей отвёл взгляд от девушки. Его длинная шея задрожала и резко повернулась: он пристально посмотрел в ту сторону, откуда доносился вопль.
Девушка протянула руку и положила ладонь на дрожащую шею белозмея. Её губы побледнели и плотно сжались.
Снова прозвучал крик. Громче. Ближе.
Великий белозмей взволнованно метался из стороны в сторону, едва касаясь земли. Он широко раскрыл пасть в беззвучном рёве, из его ноздрей вырывался белый дым, то и дело вспыхивало жёлтое пламя. Могучие крылья сгибались и разгибались; массивный хвост раскачивался из стороны в сторону, расшвыривая камни, которые со стуком падали с вершины скалы; белозмей вытягивал длинную шею к небу.
– Асиль, Асиль, – выдохнула девушка и прикусила губу, проводя пальцами по зигзагу чёрного шрама на шее белозмея, сотрясаемой дрожью.
Девушка закрыла глаза и прижалась лицом к его груди. Она почувствовала, как быстро бьётся его сердце; однако её сердце билось ещё быстрей.
И снова пронзительный вопль прорезал небо, настойчивый и требовательный.
Белозмей запрокинул голову, в его горле завибрировал низкий грохочущий рык; челюсти разомкнулись, и рык превратился в тихий шипящий вздох.
– Ай… – эл… -за-а-а…
Из его пасти вырвался клуб дыма, и во влажный воздух выплеснулось пламя, превратившее капли дождя в пар. Плечи змея напряглись, сжались, а его крылья раскрылись и захлопали, срывая его с крапчатой скалы и поднимая в воздух.
Девушка-змеерод безвольно опустила руку, наблюдая, как великий белозмей один, без неё поднимается в небо и удаляется с каждым взмахом могучих крыльев. Она стояла неподвижно и так сжимала кулак, что ногти врезались в ладонь. Она провожала своего змея взглядом, пока он не скрылся из виду в тёмном дождливом небе.
Капля крови скатилась с её сжатого кулака и упала на мокрый камень. Девушка склонила голову, и золотисто-серые волосы саваном накрыли её лицо. Её обёрнутое змеекожей тело содрогнулось от сдерживаемых рыданий.
Глава двадцать восьмая
– Напомни мне, что мы там ищем? – спросил Исав, выпятив грудь колесом и почёсывая колтун светлой бороды на подбородке.
Это был мужчина крупного телосложения, с головой в форме каменной глыбы; с квадратной челюстью, плоским лбом и таким же плоским носом – последствием ожесточённых драк и кулачных боёв на протяжении десятка лет.
– Это будет уже третье напоминание, – рассмеялся Соломон Таллоу, и его белые ровные зубы блеснули на фоне иссиня-чёрной щетины подбородка. – А я считаю, что три раза – это слишком даже для такого тупоголового верзилы, как ты, Исав. Я прав, Иессей?
Следовавший за ними Иессей одобрительно фыркнул.
Позади них по дороге брели две женщины, Бетесда и Лея. Они обменялись взглядами.
– Просто скажи мне, Сол, – взмолился Исав.
– Чёрт побери, Исав, – Соломон покачал головой. – Если б объём мускулов зависел от величины мозга, ты бы скукожился прямо у меня на глазах. Ты просто тупоголовый верзила.
Лицо Исава скривилось, как от боли.
– Знаешь, мне это не очень нравится, Сол, – сказал Исав. – Мне не нравится, что ты всё время зовёшь меня тупым верзилой.
Бетесда догнала его, просунула свою маленькую ладонь в огромную лапу Исава и утешительно сжала её. На фоне остальных она выглядела совсем низенькой и хрупкой, её маленькое лицо в форме сердца пряталось под спутанными пепельно-коричневыми волосами. Своим остреньким носом, глазами-бусинками и тонкой верхней губой, которая едва прикрывала выпирающие передние зубы, она напоминала любопытную крысу.
– Мы ищем крапчатую скалу, – прошептала она.
– Крапчатую скалу, – повторил Исав. – Я твой должник, Бетесда.
– Всё верно, – кивнул Соломон. – А теперь повтори.
Исав пожал плечами.
– Доставь мне такое удовольствие, Исав. Я хочу услышать эти слова.
– Крапчатая скала, – пробормотал Исав.
Ровные белые зубы Соломона блеснули в широкой улыбке.
– Запомни их как следует. Тупоголовый ты верзила.
Иессей снова фыркнул.
– Парень говорил, что скала примерно в четырёх днях ходьбы, – сказал Соломон. – Но если этот дождь – и ваша бесконечная болтовня – не прекратятся, то путь займёт у нас куда больше времени.
Он отвернулся и зашагал дальше; жёсткие подошвы его ботинок задавали ритм, которого волей-неволей вынуждены были придерживаться все остальные. Шёл он почти вприпрыжку, несмотря на тяжёлый походный мешок за плечами, доверху набитый провизией, приобретённой в логове Менял, и крепкий арбалет, привязанный к мешку сбоку.
Лея догнала его и
