— От кого? — поинтересовался Малфой, и восторг Нарциссы несколько угас.
— Я не знаю. На открытке было лишь поздравление и только.
Малфой нахмурился. Эти цветы стоили, должно быть, целое состояние. Во всей Англии осталось не так много семей, которые знали страсть Нарциссы к лилиям и могли себе это позволить.
— Там есть название магазина?
— Увы, — вздохнула она, но тут же мечтательно улыбнулась и ещё раз вдохнула аромат цветов.
Никто из них не знал, что где-то далеко, в магловском Лондоне, Гермиона Грейнджер пьёт какао из большой кружки, смотрит на крупный, пушистый снег из окна и гладит пальцами единственный подарок, который она так и не решилась отправить. Подарок для Драко Малфоя.
========== Часть вторая. V ==========
Гермиона вынырнула из-за вороха бумаг на своём столе и потянулась, разминая затёкшие мышцы. К концу января в Лондон пришло потепление, и вместо волшебного, белоснежного снега город был покрыт ледяной крошкой, перемешанной с песком. Зимний дождь вперемешку с мокрым снегом лениво стучал по крышам и лип к окнам. Единственной радостью для Гермионы от смены погоды было то, что окно в ванной комнате вновь пропускало свет и больше не походило на сугроб изнутри.
Весь месяц она работала, почти не отвлекаясь на другие проекты. Этому поспособствовали и праздники, и послепраздничная ленца — заказы почти иссякли, и на её свободное время никто не покушался. Раз или два её попросили перевести тексты, ради которых Гермионе не пришлось даже идти за справочником. Она так усердно работала над собственным проклятьем, что наторела в переводах с древних рун.
В остальное время Гермиона писала книгу.
Магловский мир назвал бы этот жанр «научный роман». Чтобы выплеснуть все эмоции и расстаться с болезненными воспоминаниями о произошедшем, она решила включить в книгу о поиске способа снятия проклятья двоих учёных-магов, ищущих способ помочь другу и коллеге. В процессе повествования они всё ближе и ближе знакомились друг с другом, проникались симпатией и, в конце концов, влюблялись. В самом начале Гермиона планировала убить их проклятого друга, навсегда разлучив двоих учёных, но сейчас уже не была столь уверена в этой концовке. По её задумке, каждый из них должен был обвинить в неудаче другого и на этой почве расстаться в страданиях, но спустя этот долгий месяц Гермиона настолько трепетно привязалась к своим героям, что уже и помыслить не могла о том, чтобы сделать им больно. Пусть и на бумаге.
Сейчас она заканчивала второй вариант черновика концовки — хэппи энд. Первый уже лежал в её столе, и теперь ей предстояло найти первых читателей и посоветоваться — которая из развязок окажется самой логичной? Сама она, увы, уже не могла быть беспристрастна. Ей нужен был свежий, незамыленный взгляд на весь текст романа, и она надеялась его получить от Джинни.
Знакомая серая сова постучала по оконной раме кабинета, и Гермиона поднялась, чтобы её впустить. Письмо от Эйми было крайне странным.
«Дорогая Гермиона!
(Эйми никогда не опускалась до таких любезностей, и Грейнджер это крайне насторожило)
Не найдётся ли у тебя шкурки бумсланга? Это срочно. Пришли с этой же совой.
Твоя Эйми».
Гермиона с презрением спалила письмо коротким инсендио и решила аппарировать к Эйми самой, чтобы разобраться, что случилось. Никогда в жизни та не обращалась к ней в таком нежном тоне, всегда была строга к себе и окружающим.
Она нашла её, завёрнутую в плед по самую макушку. Увидев Гермиону, Эйми вскрикнула:
— Не приближайся! У меня обсыпной лишай!
— Ты выглядишь вполне здоровой, — возразила Гермиона и только сейчас заметила прытко-пишущее перо, зависшее над диваном. Вопрос о внезапной любезности Эйми был закрыт.
— У меня слабая форма, — вздохнула она. — Врождённый иммунитет. Чувствую себя паршиво, но не покрываюсь струпьями. Заразна, правда, так же, как и остальные заболевшие. Так что приближаться ближе, чем на два метра, не советую.
— Зачем тебе шкурка бумсланга? — полюбопытствовала Гермиона и присела в кресло на безопасном расстоянии. В комнате были открыты все окна, гулял морозный ветер, но её это не смутило. Взмах палочки, и согревающие чары надёжно защищали её от холода. — И где, позволь узнать, ты смогла подцепить эту дрянь?
— Понятия не имею и знать не желаю. — Эйми шмыгнула носом. — Есть одно забытое зельице для экстренного лечения лишая… — Она взглянула на часы и вздохнула. — Но мы всё равно уже не успеем. Надо было отправлять тебе первый вариант письма, написанного этим безмозглым пером, и не мучить его три четверти часа. — Она устало прикрыла глаза. — Сегодня день рождения у Тео. Он пригласил своих друзей, должна была состояться небольшая вечеринка. Начало через час. Зелью нужно полтора часа, чтобы настояться. Гермиона?
— М-м-м? — Она постаралась не рассмеяться из-за истории с пером, в красках представляя, как его отчитывает болеющая Эйми, пытаясь заставить написать строгое письмо в собственном стиле.
— Ты не могла бы предупредить Тео? Мой камин подключён к его гостиной. Мне лучше ни к кому не приближаться…
— Ладно, страдалица, предупрежу.
Камин находился в коридоре, и ей пришлось выйти из комнаты. В старом доме каминная сеть была продумана так, что человек выходил из зелёного пламени будто из второй входной двери, дабы случайно не потревожить домочадцев. Малые же камины в каждой комнате соединялись лишь для разговора и только внутри дома.
Бросая дымолётный порох в огонь, Гермиона никак не ожидала, что в гостиной Нотта увидит Драко Малфоя, увлечённо целующегося с девушкой, сидящей на его коленях. Невольно она закашлялась, тем самым привлекая внимание пары. Она благодарила всех богов за то, что каминная сеть была неидеальна и не передавала все эмоции на лице говорящего.
— Тебя не учили, что подсматривать за другими нехорошо, Грейнджер? — холодно поинтересовался Малфой, а девушка на его коленях тихо засмеялась.
— А тебя не учили, Малфой, что подобными занятиями нужно заниматься в спальне? — Она гордилась тем, что её голос не дрожал, хотя руки инстинктивно сжались в кулаки. Оказалось, так просто вернуться к колкостям, если вспомнить заносчивого мальчишку из её школьного прошлого и не вспоминать мужчину, который был с ней близок ещё совсем недавно.
— Думаю, ты можешь оставить своё мнение для собственного дома, а не распоряжаться в чужом, Грейнджер.
— Бинго! Это и не твой дом, Малфой, чтобы пытаться тут мной командовать, — фыркнула она и уже спокойнее спросила: — Где Тео? Мне он нужен.
— Если твоей конуре дали доступ к камину Тео, это ещё не означает, что ты можешь звать его, как верного щенка, в любое угодное тебе время.
— В моей конуре нет камина
