Резкий, будто раскат грома, треск автомата заставил Упыря инстинктивно втянуть голову в плечи, схватившись за лежавшее на коленях оружие.
– Твою ж мать… – выругался сталкер, взглянув на шатавшегося метрах в ста справа зомби, усиленно изображавшего активные боевые действия. – Даже попасть не могут, долбодятлы. Сталкеры, блин, тупые. И так патронов ни хрена нет, а они их еще и жгут. Ну дебилы, конечно, ну дебилы…
Но стоило легенде Зоны посетовать на непутевых товарищей – как послышался третий выстрел, навсегда угомонивший излишне любопытного кадавра.
– Чем он вам мешал? – продолжал сотрясать воздух Упырь. Еще пару недель назад он бы подорвался, забрался на холм – и лично объяснил бы легкомысленным часовым, почему стоило придержать огонь. Напомнил бы им, что огороженная забором фабрика, зловещие очертания которой виднелись позади упокоенного зомби, давно стала пристанищем для живых мертвецов. По неизвестным причинам кадавры стекались к бывшему предприятию чуть ли не со всех уголков аномальной территории, словно повинуясь чьему-то ментальному приказу. И одни только Хозяева Зоны знают, как поведут себя зомби, услышав близкую стрельбу. Упырю меньше всего хотелось навлекать на свою голову гнев пары десятков агрессивных дикарей – никто не гарантировал, что у них поголовно неисправно оружие, а пуля, как говорится, дура и жертв выбирает случайно…
Где-то позади утробно взвыл прыгун – еще один неприятный сосед разбивших лагерь у вертолета сталкеров. Эти клыкастые человекоподобные твари с костяными шипами-наростами на спине и локтях оккупировали небольшие островки посреди дурно пахнущей жижи цвета застоявшихся соплей и с интересом наблюдали за людьми с безопасного расстояния. Пока наблюдали. Стоит бродягам Зоны отвлечься на подтянувшихся с фабрики зомби – и прыгуны тут же ринутся добывать свежее мясо для урчащих животов. Сталкеры окажутся зажатыми между молотом и наковальней – и их рисковый, почти самоубийственный поход закончится, не успев толком начаться.
Кстати о походе… А почему, собственно, они до сих пор топчутся посреди Озера? Почему до сих пор не выступили? Кого они так долго ждут? Уже вот-вот темнеть начнет!
– Нда… Как отмычка последняя, ей-богу… А еще важный такой. Упырь, видите ли! Легенда! Да какая ты, нахрен, легенда, Мишаня? Да ты ж… Ты ж ничему не научился! Как был голимым желторотиком – так и остался!
– Иди ты нахрен, – равнодушно отозвался легендарный сталкер, запрокинув голову и устало прикрыв глаза. Но в этот раз отогнать галлюцинацию было не так просто.
– Ходил-ходил по Зоне, ходил-ходил – и все без толку. А я те сразу говорил: без-на-де-га! Валил бы се домой, к мамке, – и не позорил меня и мою гребаную профессию! Сталкером он себя называет, долбодятел, блин…
– Пошел нахрен. Из. Моей. Головы! – Из груди Упыря вырвался первобытный, практически животный рык. Скиталец в одно мгновение оказался на ногах, направив автомат на возникший перед ним силуэт. Знакомый силуэт человека, который нашел свою смерть около четырех лет назад. Человека, который просто не мог быть здесь, среди балансирующих на грани отчаяния сталкеров, собравшихся на Озере перед последним рывком к позициям «Рубежа».
И тем не менее Майор стоял перед Упырем как живой. Все те же висящие, словно шаровары, мешковатые штаны. Все та же разодранная куртка с гипертрофированными звездами, неаккуратно нашитыми на погоны. И, разумеется, все тот же надменный взгляд. Маленькие голубые глаза на скуластом, волевом лице, которое почти никогда не покидала презрительная ухмылка, всегда смотрели на Упыря свысока. Что бы он ни сделал, из какого пекла бы ни выбрался и сколько бы артефактов ни прибрал к рукам, Майор все равно смотрел на него, как на зеленого новичка, у которого все еще впереди. У которого полно иллюзий, старательно вбитых ему в голову посетителями сталкерских форумов. И у которого еще есть вера. Вера в то, что перед лицом нависшей, как дамоклов меч, опасности люди не станут грызть друг другу глотки ради наживы, а сплотятся, забыв старые обиды. Станут плечом к плечу – и бросят вызов коварным аномалиям, кровожадным мутантам, подлым мародерам и мифическим фанатикам Третьего Глаза. Будут, не жалея себя, помогать другим, будут рисковать жизнью, чтобы вытащить раненого товарища из-под занесенной косы смерти. Будут бороться за сохранение человеческих идеалов в этом жутком и бесчеловечном уголке Земли. Вот что читалось во взгляде Майора. Вот каким он видел Упыря: глупым, недальновидным и скованным цепями предрассудков неудачником.
– Не, Миша, – продолжал глумиться покойник. – Ни хрена ты не сталкер. Ну, нагреб ты артов столько, сколько я за всю жизнь не видел, – и че? Дальше че? Какой во всем этом смысл, если ты вот так просто даешь себя сожрать?
– Ты? Ты на что намекаешь? – сузив глаза, переспросил Упырь, опустив автомат.
– Миша, ты совсем тупой или как? – Майор недовольно вздохнул. – Я те сколько раз говорил: только ты слышишь шум в своей гребаной башке… Да ну нахрен! Я просто зря трачу свое время. Да мне надо было пристрелить тя еще тогда – и забыть. Глядишь, сам бы живой остался – и был бы в этой гребаной Зоне хоть один настоящий сталкер…
– Я – настоящий сталкер! – Упырь в одно мгновение оказался с Майором почти нос к носу. – Я – легенда этой гребаной Зоны! Я! Я, твою мать! – Знаменитый скиталец гордо ткнул себя в грудь большим пальцем. – Я собрал столько артов, сколько ты, ты, урод, даже не видел! Я заработал столько бабла, что мог бы купить себе гребаный домик у гребаного озера, о котором ты все время трындел! Это все я! Я был в такой жопе, в которую ты, именно ты бы зассал лезть! Да даже в половину бы зассал! Ты! Ты бы послал вперед отмычку, а если б он сдох – развернулся бы
