– Все верно, – согласился Страж. – Кроме безмерной преданности царю, хотя, возможно, все-таки хорошо разыгрываемой, и полной нетерпимости к тем, кто богаче, умнее и сильнее его, Малюта славился еще и горячей привязанностью к своим дочерям. Вот это, наверное, было единственной его слабостью. И дело в том, что из четырех его дочек лишь одна оказалась Избранной.
– Елена? – тут же предположила девушка. – Самая младшая дочь. Малюта устроил старшим девочкам отличные партии. Одна стала царицей, другие две вошли в круг самых влиятельных семей государства Российского. Кроме Елены.
– Конечно, – кивнул Дан. – Это тоже распространенная практика. Вы же наверняка знаете это. Взрослые Избранные «прятали» своих одаренных детей, давая им возможность раньше перейти в Волшебный мир. Так было и с Еленой. Малюта выдал ее замуж за какого-то татарского князя. И вскоре молодые погибли. Муж – по-настоящему, а Елена – лишь для мира смертных. И вот тут-то и случилась неприятность. Когда Скуратов разыграл собственную смерть… В нашем мире дочери он не нашел. Она сбежала от него и долго пряталась.
– И это стало для него ударом, – закончила за напарника маг. – Он счел такое поведение дочери предательством, что сделало Малюту яростным и позволило ему больше не сдерживать своих пороков.
– Верно, – Дан улыбнулся и отодвинул тарелку. – Обед просто потрясающий, Ева. Спасибо. И пока мы разобрали с вами первый интересный момент нашей истории.
– Не совсем, – Ева чуть нахмурилась. – Мне кое-что кажется немного странным. Малюта был фанатично предан царю, как считается. В мире смертных. А вот в Волшебном мире он с тем же фанатизмом и яростью рвался к власти. И по поводу преданности семье… Он устроил весьма выгодные браки дочерям. Напомню, одна из них стала царицей… Все говорит о том, что все-таки и в мире людей для Скуратова власть имела очень большое значение.
– Наверное, вы правы, – задумчиво согласился Страж. – Тогда зачем ему так было нужно это почти рабское служение Ивану Грозному?
– Я маг-артефактор, – напомнила Ева. – И моя логика немного… односторонняя. Обычно я предполагаю, что какие-либо нестыковки в истории должны привести к артефакту. К тому же… Малюта был жаден. И это тоже известный факт…
– То есть, – продолжил Дан ее мысль. – Вы предполагаете, что Скуратов приблизился к царю для получения некоего секрета? Ну… В целом это очень даже может быть.
– Я также могу предположить, – маг рассуждала дальше. – Что Малюта все же получил этот секрет. И… из его дочерей только одна могла прожить долго. Очень долго по человеческим меркам. И именно ее смерть в мире людей Скуратов быстро организовал…
– Вы ведете к тому, – сделал вывод ее напарник. – Что этот самый секрет Скуратов мог передать Елене. Чтобы потом в мире Избранных забрать его обратно. И это был такой секрет, который мог дать ему власть и в новом мире… И, например, это могла быть тайна Отроч монастыря.
– Почему нет? – пожала девушка плечами. – Именно тут мы находим некие документы о семье Скуратовых-Бельских. Именно Малюта бывал в монастыре. И с нашим делом, как выясняется, связана его дочь, принадлежащая к Избранным.
– И вот тут я вам расскажу еще один интересный момент, – Дан улыбнулся немного интригующе. – Елена не просто пряталась в мире Избранных от отца. Она еще и организовала тайную войну с ним. Ведь она была боевым магом!
– Что подтверждает мою догадку! – обрадовалась маг. – Елена видит, кем на самом деле является ее отец. Она понимает, какую власть даст ему хранимый ею секрет и какой вред нанесет миру Скуратов, если заполучит эту тайну обратно. И тогда она просто отказывается передать ему это. И еще и восстает против него. Тогда причина ярости Малюты становится очень логична и объяснима.
– Дополню версию еще одним нюансом, – Дан выглядел довольным. – Не Скуратов подстроил смерть своей дочери. Похоже, она просто воспользовалась ситуацией, когда умирал ее муж. Тогда же она инсценировала и свою смерть. Сама.
– Чтобы как можно лучше спрятаться от отца, – поняла Ева. – Хорошо. Значит, именно Елена является хранительницей секрета Отроч монастыря. Тогда понятно, почему в тайном кабинете Главы Гильдии и его сына находятся ее вещи. Возможно даже, ее потомки продолжают охранять эту тайну. Оттуда и трупы… И это возвращает нас к тому же главному вопросу: что за тайна скрыта под монастырем?
– Верно, – Страж снова нахмурился. – И мы по-прежнему этого не знаем. Но мне все же не нравится мысль, что потомки Елены убивают молодых Избранных, желающих проникнуть в тайну. Также остается открытым вопрос: кто же тогда сейчас эту тайну хочет раскрыть, что посылает туда этих молодых людей. Я, кстати, проверял, кто в Волшебном мире является потомком Елены… И не получил ответа. В те времена прямо-таки истинной смуты, которая затронула смертных и мир магии, никто не вел родовых книг. Хранитель фонда долго сокрушался по этому поводу. Они уже пару десятков лет стараются восстановить всю информацию, но там осталось еще очень много белых пятен.
– Я тоже не смогу здесь помочь, – с сожалением сказала Ева. – Я пыталась с помощью зелья и заклятий восстановить подпись на портрете Елены. Но тщетно. Буквы не проявляются. Кто-то очень постарался скрыть имя того, кто заказывал ее изображение. Но мы можем попробовать узнать хоть что-то о Елене у Свинельда, ректора Академии. Он точно жил в те годы и может что-то помнить. А еще Кир!
При упоминании имени своего старшего кузена Кирилла Куракина девушка радостно улыбну– лась.
Кир Куракин был самым взрослым представителем семьи среди живущих в Волшебном мире сейчас. И явно удерживал титул самого оригинального и бесшабашного из Куракиных. Кир редко посещал светские мероприятия. Почти все время он проводил в своей тайной берлоге, где занимался изучением параллельных реальностей и Междумирья, которое он поэтично именовал Пустотой. С семьей Кир тоже общался редко. Кроме Евы. К этой своей младшей кузине старший Куракин был искренне и нежно привязан. И маг отвечала ему взаим– ностью.
– Обращение к вашему старшему кузену – это отличная мысль! – оживился Дан. – Он один из старейших Избранных, кого мы знаем и кому мы можем доверять. Сколько ему лет? Он старше вас веков на семь, наверное?
– Ничего подобного, – Еве стало весело. – Вижу, легенд вокруг Кира больше, чем я думала. Ему сейчас всего четыреста тридцать восемь лет. Мой возраст приближается к сотне, так что он старше меня всего на триста с небольшим.
– Значит, времена Ивана Грозного он не застал, – с сожалением отметил Страж. – Почти… Когда умер царь, вашему брату было всего три года.
