Когда же все требования грызуна были выполнены, — я умылась, позавтракала, оделась и вышла с ним на прогулку в цветущий сад, — Генрих заговорил, прерываясь лишь ради ехидной реплики или колкого замечания.
В общем, из допросов убийцы удалось узнать, что “Черная слеза”, за которой он охотился, ни что иное как древний артефакт какого-то забытого рода. Исписанные древними рунами страницы несут в себе ответ на вопрос о возникновении магии, формировании рас и даже, по словам убийцы, содержат тайну, над которой магическое сообщество бьется столетиями — секрет бессмертия. Сам факт абсурден — они якобы знали, как победить смерть и при этом древний род вымер. Нет, наверняка остались корни, но сыскать сейчас вряд ли представляется возможным. Во времена великого переселения все народы “смешались”, лишь редкие общины сохраняли чистоту крови. В наше время стараются вернуть прежние “чистые” расы, но… Веками люди не задумывались о принадлежности спутника жизни к той или иной расе, и веками чистокровные будут в меньшинстве, воспроизводить кристально прозрачную линию рода.
Возвращаясь к допросу… Мотивы Эдора Сенора оказались банальны и даже слегка обидны. Будь у него намерение завоевать весь мир, тогда, думаю, не было бы на душе столь гадкого ощущения, что моя подруга погибла ради банальной наживы. Этот охотник за антиквариатом прознал об артефакте несколько лет назад и все это время искал его, планируя продать за баснословные деньги влиятельному вампирскому клану. Да, вампиры давно утратили бессмертие и все, что им осталось — сотни лет жизни. Сколько — сказать невозможно, жизнь порой совершенно непредсказуема. Вампиры подгоняли Сенора к решительным действиям не желая долго ждать, а ждали они достаточно. Тогда охотник, узнав, что “Черная слеза” досталась двум девочкам в качестве подарка, сделал, как ему показалось, верный выбор — похитил Лизу. Чем он руководствовался, когда выбирал у кого из нас книга — выбрал случайно. И промахнулся. От нее он узнал, что книга находится у меня, но отпустить Лизу не мог — она бы все рассказала стражам порядка и за Сенором начали бы охотиться сотрудники Штаба, но не с обвинением в готовящейся краже, а в похищении и покушении на жизнь. Охотник убил ее, однако не успел замести следы как следует. Родители Лизы к тому моменту поставили на уши всю Королевскую верхушку, благо ее отец нынешний председатель союза магов. Прочесывали все небольшие города, крупные поселения, дома в чащах и хижины в лесах, но она словно исчезла. Тогда приняли решение ждать, хотя отец Лизы настаивал на продолжении поисков. Спустя некоторое время борьбы родительских чувств с властью, поиски возобновили и нашли труп девочки и поняли, что опоздали.
Лизы не было, рассказать об истинных мотивах Сенора она, по воле смерти, уже не могла, и власти, решив, что цель убийца достигнул, продолжили его поиски, но не с прежним рвением. Ради подстраховки в лагерь в качестве коменданта отправился следователь королевского Штаба, заодно, как он думал, отдохнет и тем самым компенсирует отсутствие отпуска на протяжении четырех лет. Отдохнуть не вышло. Нападения на меня испортили весь отпуск.
Поначалу никто не связал эти два нападения. Мало ли какой маньяк завелся, но когда после одного нападения покушения продолжились, до мистера Амори стала постепенно доходить — убийство и покушение взаимосвязано. Тогда же он поднял дело Лизы, которым занимался младший следователь, и стал разбираться, проверяя допросы свидетелей, факты, улики… В результате кропотливой работы у Амори появилось несколько подозреваемых, в их числе находился и Сенор. Постепенно складывая “пазл” в единое целое, Ам наткнулся на связь охотника с одним из достопочтенных лордов. Он покровительствовал ему и он же свел Сенора с вампирским кланом, алчно желающим заполучить книгу в свои руки. От лорда они узнали, что охотник будет на светском приеме Бейрона Дейса, но в их планы никак не вписывалась кучка самоуверенных нас. В общем, мы слегка перепутали им все карты, едва не погибли, но в целом закончилось так, как и планировалось — Сенора поймали. Покровительствующего охотнику лорда лишили титула, обязав выплачивать пятидесяти процентный налог сто лет. Для лорда сей приговор закончился сердечным приступом, но к его несчастью — умереть не дали.
Сенор изначально не планировал меня убивать, он хотел узнать, где книга, но когда ему помешали подобраться ко мне, он решил расправиться со мной, после чего обыскать все мои вещи и, если книга не найдется, забраться в дом родителей и обыскать его. Потом же у него получилось забраться в комнату, когда никого не было. Он убедился — у меня книги нет… Но лезть в мою комнату в родительском доме не рискнул, пока я жива.
Остался открытым другой вопрос — как у директора лагеря оказалась “Черная слеза” и из каких соображений он ее вручил двум молодым девушкам. И на этот вопрос, пообещал Генрих, ответ скоро мы получим. Допрос директора уже назначен, теперь надо запастись терпением и его дождаться.
Рассказывать про свое знакомство с Лосом Генрих категорически отказался, сославшись на важные дела, и напомнил, что за гору орехов и корзину с яблоками он, может быть, смилостивится и поведает мне сию тайну. Оставил он меня одну ближе к обеду, как раз к моменту появления в моих временных покоях Амори. Словно сговорились, честное слово.
Я, воспользовавшись хорошим расположением духа будущего мужа, а я все-таки намереваюсь дать свое согласие, но немного позже, когда момент будет для меня наиболее удачный, напомнила про вчерашний разговор. Я намеренно умолчала про его отказ, но, увы, это не помогло. Ответом мне было все тоже “нет” и даже более решительное, чем вчера. После получасовых споров он свое решение не изменил, впрочем, как и обещал… Только мне от этого легче ничуть не стало. В итоге разгневанная непоколебимостью и черствостью, я вытолкала его за дверь, о чем пожалела через минуту, когда на месте этой самой двери осталась кучка пепла.
— Некоторые границы переходить не стоит, — холодно сказал Ам, прожигая меня взглядом насквозь.
Стало стыдно и неудобно за свое поведение, я поспешила извиниться:
— Прости… пожалуйста, — виновато произнесла я, вместе с тем слегка обиженно. — Ты просто снова не оставляешь мне выбора. Я хочу, чтобы Генрих был со мной на фестивале, он часть нашей дружной компании. И пусть тебе это
