Амбер побледнела и судорожно вздохнула, прежде чем испугано спросить:
— На нас напали обращенные, да?
Тобаяс покачал головой:
— Нет, они не нападают так… осмысленно. Они атакуют в лоб, и стараются задавить числом. Нет. Скорее это кто-то, кому попали в руки старые запасы этого газа.
Он сел рядом с Амбер и обнял ее:
— Не бойся. Все будет хорошо.
Некоторое время они так и сидели. Амбер пыталась восстановить душевное равновесие и прийти в себя. В силе и спокойствии эсгера, вэйли пыталась обрести и свой покой. А Тобаяс рассматривал мониторы, изучая состояние корабля. Он не мог ничего сделать, пока не убедится, что лазутчик всего один и за углом не ждет засада. К тому же, имело смысл подождать, пока концентрация газа хотя бы немного не уменьшится. Но сосредоточиться на задании было чрезвычайно тяжело. Все его мысли были с Амбер. Он все никак не мог успокоиться. Мысль о том, что, едва обретя свою пару, Тобаяс чуть не потерял ее, сводила с ума. Он бросил на нее очередной взгляд, и увидел, что вэйли нервно потирает свои плечи, и никак не может успокоиться. Ему было хорошо известно, что она ощущает сейчас: страх, ужас от пережитого, желание вновь ощутить себя живой. Тело на взводе, и никак не может сбросить напряжение. Такое бывает с новенькими солдатами, после первого боя.
Ей нужно было сбросить напряжение, расслабиться, чтобы быстрее успокоиться.
Что ж, это он мог устроить. Проверив помещение на безопасность, он запустил диагностику корабля и, повернувшись к своей прекрасной паре, частично снял свой костюм. Амбер очень удивилась, увидев это, но не стала сопротивляться, когда Тобаяс проделал то же и с нею. Он хотел поцеловать ее, а она хотела быть поцелованной. Почему бы этому не случиться? Если им суждено умереть, то смерть в объятиях командора Тобаяса Суини будет далеко не самой худшей смертью.
Его поцелуй был попыткой утешить, но Амбер быстро перехватила инициативу, отдавшись поцелую со всей страстью, на которую была способна. Она не хотела нежности, не хотела деликатности. Ей нужен был дикий зверь, с которым она была на мостике. И Тобаяс дал своей паре то, в чем она так нуждалась, со стоном прижав Амбер к себе, чтобы насладиться ее вкусом. Страсть между ними была физически ощутима, как молния, как пламя, как плазменный заряд.
Он развернул Амбер и прижал к дивану, лихорадочно снимая ее костюм. Им двигало отчаянное желание прикоснуться к теплой нежной коже, почувствовать жар любимого тела и убедиться, что вэйли здесь, что она его не покинет никаким способом. Его рука начала ласкать самую красивую грудь из виденных им, и Амбер застонала. Тобаяс поцеловал ее, полностью поглотив стоны и вместе с тем, наконец, освободив себе достаточно места, чтобы рука могла беспрепятственно протиснуться в ее штаны, чтобы коснуться вэйли там, где она нуждалась в этом больше всего. Амбер уже была влажной и готовой, для него и его пальцы легко коснулись клитора, подразнивая, и глубоко проникли в нее. Амбер с силой прикусила нижнюю губу, но он не разорвал контакта и, двигая пальцами и поглаживая клитор, подталкивал ее к вершине, хотя она изгибалась и стонала под ним.
— Отдайся мне, Амбер, — потребовал Тобаяс, сгибая пальцы, чтобы найти то самое местечко, касаясь которого он заставлял ее стонать громче всего. Он не останавливался, пока вэйли не забилась в экстазе.
Тобаяс заглушил ее крики и стоны поцелуем, борясь с желанием снова оказаться в желанном и податливом теле своей пары. Это удовольствие было только для нее, чтобы помочь забыть тот ужас, что она пережила. Его пальцы ненадолго остались внутри Амбер, пока она успокаивалась, а он поцелуем убрал единственную слезинку, покатившуюся по ее щеке, и бормотал на ухо глупую чепуху. Он целовал свою пару, обнимал, и Амбер полностью расслабилась в его руках, доверив ему свое тело, сердце и душу.
Какое-то время они так и лежали. Но когда удовольствие отступило, реальность взяла свое. Поправляя свой костюм, Амбер вспомнила, что на корабле были не только они вдвоем:
— Тобаяс, а как же другие пассажиры? Что сталось с ними?
Тяжело вздохнув, эсгер прижал не сопротивляющуюся девушку покрепче к себе — как будто так мог защитить ее от суровой и страшной реальности — и только после этого рассказал:
— Ты уже знаешь, что на "Последний герой" напали, воспользовавшись смертельно опасным газом Барк-Иол. Он запрещен во всех шести галактиках, входящих в содружество. И он действительно запрещен, еще с тех времен, когда обращенных не существовало. Тогда им пользовались контрабандисты, пираты и прочие разбойничьи шайки. Сама знаешь, в открытом космосе всякого сброда хватает. Но с тех пор, как земли, на которых производят этот газ оказались в руках обращенных, о нем никто слыхом не слыхивал. Я знаю об этом газе лишь по учебникам.
Тобаяс искоса бросил взгляд на бледное лицо девушки, и отстранился. Ему хотелось бы вечно держать ее в объятиях. Но у него были и другие обязанности. К тому же опасность еще ни для кого не миновала.
— Не бойся этого газа, Амбер. Пока ты со мной тебе ничего не грозит. И не мучай себя страхами и сожалениями насчет остальных пассажиров. Я бы не успел привести их в чувство. Их слишком много и все они были на значительном расстоянии от нас. У меня не было шансов добраться хотя бы до кого-то из них. Я и с тобой чуть не опоздал… еще на пару секунд дольше… — Тобаяс не смог заставить себя закончить предложение. Эсгер старательно гнал от себя мысли о том, что могло случиться, если бы он не успел. Чтобы не дать себе снова впасть в ярость и боевой транс, он подошел к небольшому рабочему столу и начал выводить изображения с зондов, расположенных в разных комнатах на экран.
— Неужели мы не можем ничего сделать для остальных? — всхлипнула Амбер, явно не осознавая в какой опасности сама находится. Кто-то напал на крейсер, и смог превратить тяжеловооруженный крейсер, в легкую добычу для любого. Если сейчас сюда высадится хорошо подготовленный десант, то отбить эту атаку будет очень и очень трудно, если не невозможно. Амбер не понимает, что в этом случае ей лучше надеяться на то, что ее убьют. Точнее не так. Тобаяс не позволит, чтобы она досталась врагу живой. Он позаботиться о своей паре, любой ценой. И от этой мысли все внутри замирало. Не может так быть, чтобы
