У Динки в висках громко застучало. Руи всегда напоминал ей самое прекрасное место, которое она видела за двенадцать лет своей жизни. Однако в этот самый момент вместе с ядом Руты его тела коснулось уродство. Оно пожирало его ладонь.
Перед глазами Динки невольно возник мир с морем и чайками. Она хорошо помнила его восхитительную безмятежность, которая обволакивала ее счастьем. Но сейчас в воображении Динки на тот мир падал кислотный дождь. Он отравлял соленую морскую воду. Губил чаек – с жалобными предсмертными криками они обрывали свой полет и исчезали в волнах. Орошал сады с инжирными деревьями, разъедая сочные синие плоды.
Кровь ударила Динке в голову. Она забыла обо всем на свете и в ярости бросилась на Руту. Придавила ее к полу и, словно подражая Мике, вцепилась в кудрявые белесые патлы.
– Гадина! Гадина! Гадина! – кричала Динка, потеряв над собой контроль, и лупила Руту по лицу.
Та даже не защищалась, только ныла и вскрикивала, отведя руки в стороны и неуклюже растопырив ладони – теперь она боялась прикоснуться еще к кому-то своей отравой.
– Эй, что здесь происходит?! – раздался громкий голос Виктора.
Он схватил Динку за талию и поднял над полом. Динка сопротивлялась и неистово вопила:
– Отпусти меня! Я убью эту гадину! Глянь, что она сделала с Руи! Змея ядовитая!
– А ну-ка… успо… койся, – пытался совладать с ней Виктор, но Динка не оставляла попыток высвободиться, и он в конце концов гаркнул во весь голос: – А ну живо успокоилась!
Это подействовало. Динка перестала дергаться, и Виктор наконец опустил ее на пол.
– Стой на месте, – велел строго.
Подошел к Руи и, взяв его руку под локоть, выставил ее вперед. Выругался.
– Яд распространяется по телу. Иди к себе, я позову Марину.
Руи, к удивлению Динки, послушался и молча двинулся в сторону своего кабинета. Динка глянула на его лицо – спокойное, собранное, ни страха, ни гнева.
Виктор тем временем наградил Руту тяжелым взглядом.
– Ты фиников, что ли, объелась? Ты что творишь, а? Марш к себе в комнату. И сиди тихо.
Рута, всхлипывая, поднялась на ноги и поплелась к лестнице. Динку ее слезы только разозлили: из-за нее Руи пострадал, а она еще и рыдает, несчастную из себя корчит.
– Пойдем, – скомандовал Виктор.
Динка поняла, что он обращается к ней, только тогда, когда его большая ладонь легла ей на затылок и подтолкнула вперед.
На ходу Виктор вынул из кармана телефон и поднес трубку к лицу.
– Мариш, у нас чепе, – сказал он. – Давай лети на всех парах к Руи в кабинет. Наша Девочка Отрава отличилась. Угу. Рука. Уже по запястью пошло. Беги спасай его.
Он отключился, вернул телефон в карман брюк и улыбнулся Динке.
– Волнуешься за него? Не волнуйся. Марина ему умереть не даст.
Динке такое утешение показалось не слишком убедительным, поэтому она спросила:
– Марина врач?
Виктор качнул головой.
– Лучше. Она мутант со способностью исцелять. С ней ни один врач не сравнится.
О мутанте-целителе Динка слышала только один раз. Точнее, видела. По столичному ТВ была передача, где мужчина прямо в студии наложением рук излечил паралитика. Таисия тогда перед телевизором зло ругалась, мол, зрителей за идиотов держат. Где доказательства, что паралич вообще был? В той же передаче говорили, что мутантов с исцеляющими способностями – единицы. И что некоторые из них способны излечить едва ли не любую болезнь. Только вот хараминскую кому они, видимо, лечить не могли, иначе все коматозники давно проснулись бы и разошлись по домам. Интересно, Марина тоже наложением рук исцеляет?
– У Руи было странное лицо, – неожиданно для себя самой сказала Динка.
– Странное? – не понял Виктор.
– Будто ему совсем не больно, – пояснила девочка. – Но такого же быть не может, правда? У него рука вся в волдырях!
Вик тяжело вздохнул, но при этом улыбнулся.
– Ему больно. Он просто старается не обращать на это внимания.
Динка нахмурилась и невольно поежилась, вспоминая, как выглядела кожа на ладони Руи.
– Я бы не смогла так, – призналась она. – Я бы плакала и кричала.
Вик кивнул.
– И я бы кричал.
– Правда? – удивилась Динка; ей казалось, что Виктор очень сильный, вот он бы точно виду не подал, что ему больно.
– Ну, я бы, конечно, старался терпеть, и обошелся бы без слез, но, наверное, не удержался и покричал бы немного.
Он улыбнулся девочке.
– Но у меня склонность к стоицизму, а у Руи к индифферентности.
Динка смотрела на него несколько секунд, потом буркнула:
– Ну спасибо, вот теперь я точно все поняла.
Вик от души рассмеялся.
– Это значит, там, где я буду терпеть боль, Руи сумеет отстраниться от нее.
Динка задумалась.
– Руи такой сильный? Сильнее тебя?
Вик тоже задумался:
– Сильный? Не думаю, что в этом дело.
– А в чем? – спросила Динка.
Но Виктор только посмотрел на нее, улыбнулся и ничего не стал пояснять.
* * *Динка лежала на кровати в своей комнате и болтала ногами в воздухе. Спокойно лежать не получалось. Вообще быть спокойной не получалось. То сядет, то ляжет, то походит.
Сквозь открытое окно до нее донесся короткий резкий звук – внизу хлопнула дверь, кто-то вышел из пансиона. Динка подскочила с кровати и подбежала к окну. Увидела Руту. Старушка направлялась к зданию офиса, на ходу терла глаза – этот жест Динка легко разгадала даже со спины. Руи, наверное, вызвал – отчитывать.
Динка взобралась на подоконник – решила подождать возвращения Руты. Интересно, какое у нее лицо будет? Ей Руи тоже пощечину влепит? Или нет?
Однако прошло полчаса, а Рута не возвращалась. Динка уже и так и эдак ерзала пятой точкой по подоконнику, и все-таки не выдержала. Спрыгнула на пол и выбежала из комнаты.
Войдя
