Они не говорили. Нив был необъяснимо уверен во сне, что разговаривать в пустыне нельзя. Быть может, из-за того, что тело теряет влагу во время разговоров.
Нужно соблюдать калавиат – особый закон тишины.
Они шли вглубь пустыни.
Ана смотрела на Нива своими удивительными глазами, она была так красива несмотря на то, что лицо её закрывала грязная тряпка.
Ниву хотелось пить.
* * *Он быстро шагал к хагате. Голова отяжелела от усталости. Возвращение из песков всегда давалось нелегко, как если бы он прошёл всё расстояние от ламбды – сотню миль по иступляющей жаре – пешком.
Но больше всего его беспокоил жёлтый конверт, который ему вручили в центральной.
Он не знал, чего ему ожидать. Он не подавал никаких заявлений, да и на работе последнее время ничего не происходило. Последний раз он получил официальное письмо после злоключения с Эвамом, когда они чуть не сварились заживо из-за отказавшей системы очистки воздуха в вимане.
Нив остановился и запустил руку в карман. Посмотреть сейчас? Но вместо этого спешно зашагал дальше.
* * *Они понимали друг друга без слов. Он устал, ему хочется пить. Во сне ему не требовались слова, чтобы объяснить это.
Ана остановилась и удивлённо посмотрела на него. Её серые глаза.
Они же взяли с собой фляги с водой.
Но они направляются в сердце пустыни, в самый центр спящих земель, где вечный полдень и никогда не идёт дождь. Город уже скрылся за горизонтом, они уходят навсегда.
Фляги с водой.
Ана сняла с пояса похожую на кувшин флягу, вытащила с влажным скрипом пробку.
Нив уже чувствовал приятную влагу во рту.
Ана смотрела на него долгим удивлённым взглядом, словно он забыл о чём-то очень важном и теперь даже не понимает, зачем они идут в пески.
Как мог он забыть?
Ана медленно наклонила флягу.
* * *Нив нашёл в вагоне свободное местечко, несмотря на вечернюю толчею – он пристроился у расцарапанного окна, которое кто-то исполосовал вдоль и поперёк перочинным ножом или ключами, как если бы хотел вычеркнуть из существования проносящийся вид.
Город. Вечер. Газовый свет, который с непривычки режет глаза.
Нив вытащил конверт.
Ядовито-жёлтый, крепко умасленный клеем – так, что бумага с одного края сморщилась, как обожжённая кожа. Может, это запоздалый ответ на одно из старых заявлений, церемонное решение по результатам парикши, заплутавшее в бесконечных почтовых пересылках из-за чей-то ошибки. Нив усмехнулся, но лицо его тут же побледнело, и он поспешно спрятал письмо в нагрудный карман.
Поезд нёсся над улицей. Нив боялся, что они пролетят мимо Нивартана, что уставший машинист забудет о его остановке.
Он заранее встал у дверей.
Оставалось совсем немного. Нив вслушивался в музыку из вещателей. Наконец полилась знакомая заунывная мелодия.
Поезд прибывал.
* * *Ана медленно переворачивала флягу.
Нет, нет, что же ты делаешь, нам ведь нужна вода!
Ана смотрела на него с недоумением. Они уходят в пустыню навсегда. Города уже нет. Песчаное море вышло из берегов.
Нив хотел остановить её, перехватить у неё флягу, но не смог пошевелиться. Чувство влаги во рту сменила сухая ядовитая горечь.
Вместо воды из фляги сыпался песок, тонкие струйки песка, которые подхватывал и уносил ветер.
Они уходят навсегда.
* * *Ана не ждала его у подъезда, как обычно, и это испугало Нива, хотя он всегда просил её не выходить из дома. Он поднялся в квартиру, открыл дверь.
Свет нигде не горел, радио на столе не работало, тихо шипел старый дхаав.
Ана лежала на постели в одежде и – спала. Она часто и неровно дышала, лицо её было призрачно-синим из-за света уличных фонарей, который падал в окно.
Нив снял куртку и повесил её у двери. Сел за стол. Ана раньше никогда не засыпала до его прихода. Наверное, она так устала, что не смогла бороться со сном. Нив подумал, что нужно всё-таки разбудить её. Она ведь ждала его. Легла, даже не раздевшись.
Потом вспомнил про конверт.
Он вытащил конверт из куртки и вновь почувствовал, что совершенно не хочет его открывать. Он не находил себе места. Прошёл на кухню, закрыл за собой дверь и включил свет. Поставил на плиту чайник. Чашка крепкого хараса сейчас бы не помешала. Есть не хотелось, хотя раньше Ана всегда готовила что-то к его приезду. Но он уже ужинал – на ламбде, вместе с Кхандом.
Нив уселся за кухонный стол и положил перед собой запечатанное письмо. Оно чем-то отличалось от дежурных повесток и от тех официальных посланий с раздражающе вежливыми отказами, которые приходили раньше. Но Нив никак не мог понять, чем.
Наконец он распечатал конверт. И не поверил глазам.
«Мы рады Вам сообщить, что нами было принято положительное решение о переводе Вас в бюро радиорелейной связи в Южном Хапуре. Мы более чем уверены, что Ваши способности и опыт очень пригодятся в Южном Хапуре. Также, если по истечении первого года…»
В письме обещали какое-то повышение, но Нив уже не мог читать дальше. Письмо выскользнуло у него из руки.
Засвистел чайник.
Нив бросился снимать его с плиты и обжёг руку. Открыл кран над умывальником и подставил кисть под холодную струю воды. Боль почти не чувствовалась, руку приятно холодило. Но стоило Ниву закрутить кран, как ожог тут же заныл.
Он вздохнул, поднял с пола письмо и спрятал его в карман брюк. Потом сел за стол и попытался успокоиться. Забавно, ведь он получил то, чего много лет ждал, однако теперь этот перевод пугает его больше, чем работа в песках.
Но ведь это ничего не значит. Никто не сможет заставить его вернуться в Южный Хапур, если он сам того не желает. Он написал последнее заявление несколько лет назад, когда ещё не жил вместе с Аной. Ана не сможет с ним полететь. Они должны это понимать. Они не в силах его заставить. В конце концов он всегда может уйти из бюро.
Нив успокоился и решил всё-таки заварить себе хараса, когда за дверью послышался шорох.
Дверь приоткрылась, и в проёме показалась Ана.
– Ой! – сказала она. – Ты уже здесь! А я… Наверное, я проспала. Так обидно!
Нив обнял её. Она уткнулась ему в плечо, плечи её вздрагивали – казалось, она плачет.
– Ты, наверное, давно здесь? – спросила Ана.
– Нет, только пришёл, – сказал Нив.
Ана села за стол.
– А я прилегла. Думала, ненадолго. А вот как получилось! Что ж ты меня не разбудил, когда пришёл!
– Да я только что пришёл! Чайник вот только вскипятить успел. Как раз собирался тебя будить.
Ана ничего не сказала.
– Хочешь харас? – спросил Нив.
– Да. Ой! – Ана встрепенулась. – Ты же, наверное, голодный! Погоди, я…
Она вскочила из-за стола. Нив положил ей руки на плечи.
– Я не голодный. Я уже ел на ламбде.
Ана смотрела на него с недоверием.
– Мне правда не
