Когда дверь в учительскую отворилась, Ана вздрогнула.
– Надо же! – удивился Сад. – Ты уже тут! Слушай, мне кажется, тебе стоит почаще сверяться с расписанием.
– Я хотела с тобой поговорить, – сказала Ана, вставая.
Сад замер у двери.
– Драапа! Жара такая! – Он шумно выдохнул и вытер пот с красного лба. – То дожди, то жара – невозможно просто.
Сад посмотрел на Ану.
– Пойдём, – и показал на дверь своего кабинета.
Они молча зашли. Сад закрыл дверь, бросил на стол портфель и подошёл к окну. Он потянул одну из штор, однако солнце кольнуло ему в глаза, и он, поморщившись, вновь расправил штору.
Ана стояла напротив.
– Ты садись, – сказал Сад.
Ана осмотрелась – стула не было.
– Драапа! – прыснул слюной Сад. – Опять стул упёрли! В следующий раз на ключ буду закрывать!
– Я могу постоять, – сказала Ана.
– Погоди, я принесу! – Сад метнулся к двери.
– Нет, не нужно.
– Да мне не…
– Я ненадолго, – сказала Ана. – Я…
Она вздохнула.
– Я просто хотела сказать тебе…
Сад выжидающе смотрел на неё. Лоб его лоснился от пота.
– К сожалению, мне придётся уйти. Но я готова отработать…
– Погоди, – перебил её Сад.
Он стал спешно искать что-то по карманам.
– Куда уйти? У тебя какие-то проблемы?
– Нет, всё в порядке.
– Ты нашла другую работу? Ближе к дому?
– Нет. Я боюсь, что больше…
Ана хотела сказать «не могу», но не решилась.
– Я не буду искать новую работу. Да и не стала бы никогда. Эта видая-лая для меня как дом. Ты же сам знаешь, я всю жизнь здесь.
– Но тогда…
Сад прошёлся по комнате и уселся за стол. Свет пробивался сквозь штору, падал ему на лицо, и он щурил глаза. Он вскочил и вытащил из-за стола кресло.
– Сядь, – сказал он.
– Да нет, я…
– Сядь! – повторил Сад. – Это не минутный разговор! Не могу смотреть, как ты стоишь.
Ана села.
– У тебя как самочувствие? – спросил Сад.
– Как обычно.
– А на самом деле?
Ана посмотрела на него, улыбнулась.
– Что ты хочешь услышать? Не сказала бы, что чувствую себя хорошо. А когда я хорошо себя чувствовала? Всё действительно как обычно.
– Так, а в чём же тогда дело?
Сад заходил по комнате.
– Может, просто возьмешь вечерников, как мы и хотели? Только вечерний курс – и всё.
– Это не поможет, – сказала Ана.
– А что тогда? Ты пойми…
Сад подошёл к Ане и присел перед ней на корточки.
– Я замену-то найду, это не проблема. Но ты же сама говорила, что работа тебе помогает. Да и столько лет уже с нами! Если у тебя и правда ничего не поменялось, зачем уходить? А нагрузку сократим – это не проблема. Возьми вечерников, как я тебе и предлагал. Или, если не нравятся вечерники, другое что-нибудь. Придумаем!
Ана встала и подошла к окну.
Она приподняла штору. Улицу заливал свет, окна домов горели, по рельсам на бадване скользили солнечные блики. У Аны разболелись глаза.
– Дело не в этом, – сказала она. – Я ухожу не потому, что мне становится хуже. Хотя, конечно, мне не лучше. Но дело не в этом. Я бы не ушла просто так. Если уж уходить, то…
Ана повернулась к Саду и попыталась улыбнуться.
– Работа здесь и правда была для меня целой жизнью.
– Так, а в чём проблема тогда?
– Я хочу уехать, – сказала Ана и снова посмотрела в окно.
– Уехать? Но куда ты можешь уехать?
– Далеко. Я…
Её перебил звонок – точнее, торопливая сумбурная мелодия, которая извещала о начале первого урока. Казалось, от ритмичного электрического шума позвякивают в окнах стёкла. Из коридора доносился топот десятков ног.
Сад молча стоял, давая Ане высказаться, хотя по его лицу было видно, что он с трудом сдерживается.
Когда Ана закончила, он со вздохом опустился в кресло.
– Ты сама-то хоть понимаешь, что говоришь? Южный Хапур! Драапа! Ты ведь просто не сможешь…
Сад не договорил.
– Нет! – почти выкрикнул он. – Об этом не может быть и речи!
Он вскочил и подошёл к Ане, положил ей руки на плечи.
– Ты просто устала. Все мы устали. Этот год выдался не из лёгких. Возьми отпуск. Просто отпуск. Не торопись. Потом вернёшься – и мы поговорим ещё раз. Ты же ничего не теряешь. Такие решения лучше не принимать сгоряча!
– Я не могу ждать, – сказала Ана.
Она повернулась к Саду и посмотрела ему в глаза.
– Ты хочешь знать, как я себя чувствую? Да, мне становится хуже. С каждым днём. И ты прекрасно это знаешь. Так было всегда. Я просто не могу ждать.
– Но зачем? Почему именно сейчас? Почему именно туда? Ты ведь не думаешь, что…
Сад осекся.
– Он был из Южного Хапура?
Ана молчала.
– Но зачем? Он же пропал в песках! В южной пустыне! Неужели ты думаешь, что он…
– Нет, нет, конечно, нет. Конечно, я так не думаю.
– Но зачем тогда? Это же просто самоубийство! С таким же успехом можно…
– Для меня сейчас всё – самоубийство. Я уже не в том состоянии… Это правда ничего не изменит. Я чувствую, мне не так много осталось. Считай, что это…
Ана прикрыла ладонью глаза.
– Считай, что это – моё особое желание.
Лицо у Сада вытянулось.
– Значит, настолько плохо?
– Уже давно.
– А что говорят врачи? Ты уверена…
– А что врачи? Они ещё лет десять назад обещали мне несколько месяцев. Только тогда я чувствовала себя лучше.
– Но, может, всё дело в погоде. Может, всё из-за этих перепадов. Я бы не торопился. Сходи к врачу.
Ана кивнула.
– Я схожу, вот только – ты знаешь, я никогда не доверяла врачам. И я почему-то уверена, что обязательно долечу до Южного Хапура. А там, ты знаешь, и воздух чище. Может, это даже…
– Не надо, – сказал Сад. – Давай ты просто отдохнёшь. Мы потом обсудим это ещё раз. Спокойно. Через неделю или две.
– Хорошо, – сказала Ана. – Я возьму отпуск. Небольшой. До тех пор, пока мне не станет лучше. Договорились?
– Да, – пробормотал Сад.
– А когда я выздоровею, ты возьмёшь меня обратно?
Ана улыбнулась Саду.
Вдруг, подчиняясь какому-то неосознанному порыву, она дернула штору на окне, ожидая, что комнату зальёт солнечный свет, но на улице было сумрачно, как будто к городу приближалась песчаная буря.
Последний урок
Когда закончился последний урок, был ещё ранний вечер.
Солнце не слепило глаза, как днём, в воздухе совсем не чувствовался запах песка. Ана вспомнила, как Нив раньше встречал её после занятий. Она остановилась у входа в видая-лая и закрыла глаза, глубоко вдохнув через маску.
Когда Нив возвращался из пустыни, то встречал её каждый день. Случалось, он опаздывал – по вечерам поезда переполняли осатаневшие толпы, – но она всегда терпеливо ждала его у входа. Она стояла у дверей, рядом с наружным коробом дхаава, который вибрировал, шипел и ронял на тротуар мутные масляные капли. Другие учителя проходили мимо и поглядывали
