До стройки, мимо стадиона и гаражей, девушки прошли молча.
Божена в очередной раз во всей красе прочувствовала отношение к ней Елены. И хоть та якобы выразила заботу, прозвучало это так, словно она — редкостная дура, влезла в дерьмо, да еще и Зою умудрилась втравить в неприятности, гадость такая. И все это, разумеется, Елене назло. Ибо противная эгоистическая дрянь, которая не ценит хорошего к себе отношения.
Например, то, что ее в приют не отправили, например.
Настроение у нее стало довольно паршивым. Однако, когда она снова увидела кабину лифта, то едва не расплакалась от ощущения счастья, внезапно накатившего на нее. Лифт уже не казался ей опасным или подозрительным. И даже совсем свежие воспоминания о нападении хулиганов, ранении Влады и исчезновении этих самых бандитов, ничего не изменили в ее восприятии.
Божена услышала, как Зоя облегченно вздохнула, увидев ее улыбку.
Когда они вышли в кабинет Адель, та встретила их с серьезным выражением лица. А еще в ее взгляде было то, что Божене очень не понравилось: сочувствие.
В голове забилось: "Да что еще случилось-то?"
* * *— Хорошо, что вы так рано пришли, — без улыбки заговорила Адель. — Божена, зайди к Джулиану, тебя там мать ожидает, хочет попрощаться.
Божена ощутила, как в голове у нее танцуют тараканы, а мысли перемешиваются в шейкерах, словно ингредиенты для будущих коктейлей. Которыми, ясен пень, станут угощаться те самые тараканы. Еще, возможно и жабе нальют, если та забредет на дискотеку.
Сначала ей почему-то подумалось, что мать умирает, поэтому, значит, и желает попрощаться. Но затем она отмела эту мысль, так как не могла представить, зачем бы матери отправляться для этой цели к Джулиану.
Потом вспомнился подслушанный разговор Елены с Ланселотом, где упоминалась ее мать, давшая разрешение на проклятье. Божена понадеялась, что сие разрешение было дано постфактум, и что мать хотя бы не заплатила той толстой дуре Катьке, которая ревновала Зою и хотела ей всячески отомстить, за то, чтобы та ее прокляла. По ее мнению, это было бы уже чересчур.
Так и не придя к какому-то хотя бы относительно вменяемому выводу, девушка уставилась на Адель.
— Я сама ничего не знаю, — гораздо теплее, с куда более заметным сочувствием, произнесла та, постучав кончиком ручки по алым губам. — Мне Джулиан позвонил буквально пятнадцать минут назад и сказал прислать тебя, как только ты придешь. И добавил, что пришла твоя мать, леди Аннора.
— Прямо одно к другому, — пробурчала Божена и невольно поежилась, подумав о том, что ее точно кто-то сглазил. Может быть, даже та жирная Катька, явно ненавидящая всех красивых девушек оптом, и ее с Зоей особенно.
"Ну да, раньше она хотя бы утешала себя тем, что сумела заколдовать Зою, отбить у нее парня, а также тем, что я не маг. И торчу перед входом в универ, не имея возможности в него войти. А теперь и я, и Зоя очутились в престижной фирме… Как бы Ланселот не противился, а другие миры манят всех студентов без исключения" — в голове продолжали роиться сумбурные мысли.
Ей даже почудилось, что в ее голове кто-то из тараканов решил сыграть в боулинг. И одни мысли сбивали другие, заставляя ее терять нить происходящего.
Девушка погрузилась в лифт словно во сне, и так же механически нажала кнопку, чтобы доехать прямо до кабинета шефа.
Вышла она на негнущихся ногах, видя перед глазами оранжевые вспышки. Улыбаться и не пыталась, зная, что не получится при всем желании.
Джулиан, как и в прошлый ее визит, не сидел за внушительным и даже монументальным письменным столом с черной, будто ночь, столешницей, в которой можно было рассмотреть собственное отражение, как в тихом пруду.
Но мужчина и не сидел на столе, а расхаживал по помещению. Причем, размеренно и спокойно, с ледяным выражением красивого лица. Божене внезапно подумалось, что Джулиан совсем не похож на какого-нибудь сладкого, слабенького, разбалованного и инфантильного красавчика современности. Из тех, которые считают, что для того, чтобы быть мужчиной, просто достаточно иметь член.
Его черты были четкими, выдавали силу воли и удивительное самообладание. А в синих глаза таилось адское пламя — бешеный, но усмиренный темперамент.
Он был в темно-синем деловом костюме, с черным галстуком и серебристой стяжкой, а также сверкал серебряными часами на правой руке.
Ей внезапно подумалось, насколько у него сильные и красивые руки. Эта мысль что-то всколыхнуло в теле, обдав изнутри жаром. На миг ей даже стало неудобно, что она надела самые обычные голубые джинсы и легкую серую рубашку, а не нарядилась покрасивее.
Но на самом деле Божена смотрела на Джулиана не только потому, что ей это безумно нравилось, но и чтобы не смотреть на стройную женщину, сидящую в кресле для посетителей.
— Привет, дорогая, — нежным голоском произнесла незнакомка, помахав ей изящной рукой. Но вскакивать и обниматься и не подумала. Чему Божена была только рада.
Она уставилась на нее, так как дальше было просто неприлично смотреть в другую сторону. Пусть даже и на красивого директора.
Женщина была высокой, с тонкими чертами и блекло-серыми глазами. Изящная пепельная блондинка, при виде которой сразу же становилось ясно: стерва. Ей внезапно подумалось, что женщины от такой особы стали бы держаться подальше, а мужчин, напротив, она бы привлекала.
Черты ее лица были скорее хищными, чем привлекательными, но что-то такое в ней было, какая-то изюминка. Одета она была в легкий бежевый брючный костюм, в золотистые босоножки, с изящной сумочкой, которую положила рядом. Кроме того имелся чемоданчик на колесиках с длинной ручкой. Он стоял возле стены.
— Ты очень хорошо выглядишь, — та осматривала ее так же пристально, как и она ее. — Та глупая Елена все же вырастила тебя. Жаль, что моего ментального внушения не хватило на более длительное время. Но детство, я полагаю, было у тебя безоблачным.
Это прозвучало утверждением, а не вопросом.
— Какое ментальное внушение? — заломила брови Божена, застыв на месте. — Тебя же магии лишили?
— Не совсем, — пожала та плечами, но скривилась, а в глазах мелькнуло что-то неприятное, хищное, злое. — Мой ментал настолько крут, что даже этот молодой человек, — она со смешком указала взглядом на Джулиана, не рискнул бы со мной связаться без веских причин. — Не смотря на то, что он архимаг.
Божена округлила глаза и приоткрыла рот от изумления.
— Ты не знала? Ой, так я раскрыла твою тайну? — женщина приложила хрупкую на вид ладонь ко рту и захлопала накрашенными ресницами, повернувшись к мужчине.
— Ничего страшного, я бы ей рассказал. Все-таки твоя дочь только второй
