Я ничего ему не ответил. Смотря на этого черноволосого человека, чьи карие глаза пронизывали меня насквозь, я почти мог прочитать то, что он хотел передать мне без слов. Да, будет непросто. Да, из меня будут выжимать все соки. Да, настанет момент, когда я буду ненавидеть Киртулика за сам факт своего существования. Но однажды наступит день — и я сам будешь творить свою сказку. В сказку мало просто попасть. В ней надо что-то ещё и делать. Иначе сказка так и останется сухим текстом на страницах, блёклым отражением того, чего хотелось бы на самом деле.
— Ты, кстати, про “Ниточку” откуда знаешь? — спросил меня тем временем Киртулик, — мы с ректором знакомы и, сам понимаешь, имели с ним беседу касательно твоего образования. Не успел бы ты ему выучиться, как ни крути.
Его слова заставили обратить внимание на этот, без сомнения, весьма знаменательный момент. Который определяет драконов в первую очередь как магических существ высшей категории. “Ниточка” — это заклинание поиска, которое в магическом университете разучивается лишь на шестом курсе обучения. Очень сложное, очень громоздкое — и очень энергозатратное. Уж насколько я, вроде бы никогда бестолочью не бывший и новые знания усваивавший быстро, бился с этим заклинанием — так ничего и не добился. А потом в тренировочный зал пришёл комендант и прописал мне хорошего такого фитиля, за то, что я, лицо королевской крови, подвергаю себя такому опасному напряжению… но это уже совсем другая история. Сказанного достаточно для того, чтобы провести контраст между человеком и драконом и увидеть, что знания, которые получает человек, почти заканчивая обучение, молодые дракончики усваивают едва ли не с пелёнок. И всё это — ещё один довод к тому, что я здесь — лишний, хрупкий, бесконечно уязвимый…
— А я и не говорил, что умею ею пользоваться, — машинально ответил я, — но вот читать читал и принцип его работы знаю. Но какое это имеет значение? Вы в самом деле считаете меня сильным? — меня снова захлестнула ярость, — да вам ли не знать, насколько велик разрыв между драконом и человеком? Вы считаете, что у меня есть какие-то силы только потому, что я огненную стрелку этого изгнанника отразил? Так знайте: я почти половину запасов сил на это истратил. Что вы на это скажете?
— Скажу, что Карнекир — конкретный параноик, — хмыкнул Киртулик, — я же говорил ему потом, что ты спокойно ещё один удар отразил бы, так нет же, он как нянька… впрочем, что ж я так, ему-то простительно, он ведь…
Я вновь не нашёлся, что сказать. И кто тут, интересно, больший интриган? Любое мое действие он использовал для того, чтобы вызнать обо мне как можно больше. Вот чёрный чешуйчатый жук!
— В общем, принц, расклад следующий, — продолжал Киртулик, — насильно тебя тут держать не будут. За твоё присутствие и безопасность здесь отвечает прежде всего Мизраел — к нему тебе и дорога. Хочешь — просто скажи ему, что не желаешь обучаться. Я пойму. Хочешь — потребуй, чтобы тебя отправили домой. Он не откажет тебе и в этом. А хочешь — просто займись сегодня тем, что тебе было бы по душе, и отдохни. У тебя был очень тяжёлый день. Я знаю, что с тобой сейчас случилось, и знаю, как тяжело и больно такому, как ты, ощутить это в первый раз. Собственно, потому я тут до сих пор с тобой лясы и точу — прецедентов такому моему поведению надо ещё поискать. В общем, если ты не передумаешь, жду тебя тут завтра утром, — сказал он, разворачиваясь.
— Погодите, — окликнул его я, — так что со мной случилось? И что за Лазурь вы упомянули?
— Если ты решишь улететь — тебе не нужен ответ на этот вопрос, — не оборачиваясь, ответил начальник стражи, — могу лишь пообещать, что если ты решишь улететь — такого с тобой больше не произойдёт.
— А если я решу остаться? — стиснув зубы от злости, спросил я. Слова о том, что я могу отсюда улететь, показались мне хорошо скрытым издевательством. Мне некуда было отсюда лететь, и драконы это отлично понимали.
— Это уже не от меня зависит, — ответил Киртулик, оборачиваясь драконом.
— Хорошо же, — мстительно сказал я, — тогда задам этот вопрос Мизраелу. Думаю, он не откажет мне в ответе.
— Ну что ж теперь поделать, надерёт он мне шкуру ещё раз, — раздался в моей голове голос чёрного дракона, — разом больше, разом меньше — какая разница? Моя шкура уже старая и прочная, ей, — в этот момент он повернул ко мне голову, на миг обнажив серебристую чешую на груди, и я с ужасом вблизи рассмотрел, что там идёт огромнейший рубец, каким-то чудом в своё время не ставший для него смертельным, — приходилось и не такое выдерживать. А теперь мне пора. Пойду смотреть за своими негодниками.
Тяжело взлетев, чёрный дракон направился вслед за пролетавшим над нами патрулем, состоявшим из двух лазурных пятен и пятью маленькими синими точками, рассмотреть которые было возможно только из-за затянутого облаками неба.
Что мне было делать? Сдаваться? Попросить, чтобы меня оставили в покое? Или карабкаться дальше? Не знаю. Может быть, в пути мне придёт в голову какая-нибудь дельная мысль…
Глава 4.2
ГЛАВА 2, в которой я иду к Мизраелу, в ходе беседы с которым происходит непоправимое.
— Что планируете делать, принц? — участливо спросил кто-то. Я с удивлением узнал в этом голосе Карнекира — казалось, он будил меня не сегодня утром, но несколько месяцев назад.
— Отведи меня к Мизраелу, — выдохнул я.
Тень тревоги на мгновение мелькнула в его глазах, но тут же угасла, сменившись привычной доброжелательностью.
— Как пожелаете. Следуйте за мной.
Стоит отметить, что шли мы всё же медленнее обычного. Причём со стороны Карнекира это выглядело исключительно как забота обо мне — мало ли как сильно я утомился после тренировки…
Я шёл, и меня просто разрывало от необходимости сделать выбор. Казалось, что, какие бы я не предпринимал до того действия, всё они в любом случае свелись бы к этому моменту: я иду разговаривать с Мизраелом для того, чтобы…что?
А мы всё шли и шли. Вот мы вошли в замок. До завтрака ещё целый час. Несколько раз я набирался смелости спуститься и на завтрак, но присутствовать там мне было не по себе: драконы завтракали настолько плотно, что я удивлялся, как их только не разрывает от такого количества еды. И, что не менее важно, где они столько мяса берут? Это же, по самым скромным подсчётам, у них по одной корове должно уходить не то, что в день — на один только завтрак. И
