примерно тем, что Джимма была во много раз больше города, где находился рынок, то есть таких размеров, представить себе которые было просто невозможно.

Этот контакт с вербовщиками был, по сути, единственной нитью, которая формально связывала их с Гакрукским королевством. На рынке иногда говорили про какие-то далекие страны, про военные конфликты и войны, но для жителей их деревни все это оставалось лишь историями, которые были немногим реальнее рассказов про сотворение мира или Великий Тоннель. И только ежегодный визит вербовщиков из Джиммы на короткое время делал далекие войны и истории про королей и императоров реальностью. По крайней мере, для одного из двадцати с небольшим дворов их деревни.

Испокон веков в Гакруксии действовала воинская повинность, которую несли все крестьяне королевства. Тогда как офицерский состав состоял исключительно из знати, солдатами легионы комплектовались из деревень. Раз в год каждая деревня должна была предоставить определенное количество юношей для службы в королевской армии, основываясь на количестве хозяйств в поселении. В случае деревни Раввана это означало одного юношу в год. Поскольку вербовщикам было абсолютно все равно, по какому принципу жители будут отбирать новобранцев, в их деревне была установлена строгая очередность, в порядке которой эта обязанность каждый год переходила от семьи к семье.

Хотя никто в их деревне толком не понимал, почему нужно отдавать сыновей на службу какому-то призрачному королю, жители деревни вопросов на этот счет не задавали. Этот процесс практически сравнялся в их сознании с неким страшным ритуалом, своего рода ежегодным жертвоприношением какому-то неизвестному голодному божеству, которое, получив свое, позволяло им жить в мире еще целый год. А если учесть, что каждой семье приходилось расставаться с кем-то родным примерно раз в двадцать лет, то память о горькой утрате в каждом из малочисленных деревенских дворов с годами ослабевала. В оставшееся же время можно было про себя тихо радоваться, что в этом году беда опять обошла стороной.

Служба в королевской армии длилась двадцать пять лет, что, как какой-то торговец когда-то сказал на рынке, было значительным послаблением по сравнению с древним законом королевства, согласно которому легионеры должны были оставаться на службе «покуда здоровье позволяет и ноги носят».

Но, несмотря на эти прогрессивные ограничения, никто в их деревню после службы никогда не возвращался. Среди жителей бытовала история, которая сама по себе была сродни сказочному преданию, что когда-то давным-давно один из таких легионеров, закончив службу, все-таки посетил родную деревню.

Как и у многих других преданий, у этой истории было несколько вариантов развития событий. Одни утверждали, что он остался жить в родной деревне, однако долгая служба, очевидно, сыграла злую шутку с его рассудком, и все вскоре начали считать его за сумасшедшего, потому что он постоянно рассказывал истории про далекие земли, в которых он якобы побывал, которые явно не могли быть правдой. Таких небылиц нельзя было услышать даже на рынке.

По другой версии он пробыл в деревне всего неделю, после чего бесследно исчез. Поговаривали, что за время долгих странствий он связался со злыми духами, от которых пытался скрыться в родной деревне, и это ему, по-видимому, не удалось.

В тот год новобранца для армии короля должна была предоставить семья Раввана. За долгие месяцы до визита вербовщиков его родители долго спорили по ночам, пытаясь определиться, кто из их троих сыновей станет жертвой мифического короля. На следующий день после ночных сцен отец обычно ходил угрюмый и ни с кем не разговаривал, а мать, просыпавшаяся с опухшим от слез лицом, напротив, пыталась одарить вниманием и заботой всех своих отпрысков.

В конце концов метаниям родителей был положен конец, когда Торан, старший брат Раввана, вызвался добровольцем. Сам он объяснял свое решение тем, что ему было тесно в их маленькой деревушке, что он всегда мечтал посмотреть мир, да не каким-нибудь помощником торговца, а настоящим легионером. Как впоследствии решил для себя Равван, который много раз прокручивал те события в памяти, Торан, скорее всего, просто не мог больше выносить слез матери и, будучи старшим сыном, чувствовал на себе ответственность за благополучие всей семьи.

Однако беда пришла в деревню на день раньше визита вербовщиков. Вся деревня допоздна была занята проводами Торана. Произносились длинные напутственные речи, сыпались наставления не забывать, откуда он родом, и несбыточные обещания, что все будут снова рады видеть его через двадцать пять лет, когда он закончит службу. Само собой, все это сопровождалось обильным потреблением еды и араки, крепкой ячменной настойки.

Когда Торан поднялся на небольшую сцену, зарезервированную для деревенских собраний, чтобы поблагодарить всех собравшихся, он был уже изрядно пьян. После долгой и по большей части бессвязной речи Торан начал спускаться со сцены вниз под бурные аплодисменты и, оступившись, грузно обрушился на землю вниз головой. Редкие смешки, вызванные этим происшествием, быстро стихли, когда собравшимся стало ясно, что Торан мертв. Он упал виском на единственный острый камень, лежащий рядом со сценой, и умер на месте, не приходя в сознание.

Утром того злополучного дня отец отправил Раввана перегнать их отару овец на соседнее пастбище. Хотя изначально планировалось, что с этим поручением он справится быстро и успеет вернуться в деревню задолго до начала проводов, день Раввана сразу не заладился.

Он быстро собрал всю отару вместе, но, как это обычно бывает, не хватало одной-единственной овцы. На ее поиски у него ушла добрая половина дня. В конце концов он нашел ее на краю узкого каменистого выступа у отвесного обрыва. Еще несколько часов он потратил на то, чтобы вытащить оттуда до смерти перепуганную овцу, которая отчаянно кричала и напрочь отказывалась поверить в то, что Равван хочет ей помочь.

Когда он вернулся с ней назад, остальные овцы уже успели опять разбрестись по сторонам. Солнце к тому моменту уже перевалило далеко за полдень. Равван вновь собрал овец в кучу и погнал их на новое место. Начало смеркаться, и погода заметно испортилась. О дороге назад не могло быть и речи.

В ту ночь небо было закрыто толстым слоем облаков, как и сегодня. Тогда Равван так же, как и сейчас, угрюмо сидел в темноте и испуганно вглядывался в черные очертания ночи. Главная разница заключалась в том, что сегодня его страх был вполне материален и оправдан, в то время как тогда он носил скорее инстинктивный животный характер.

Равван просидел тогда всю ночь не смыкая глаз, прислонившись для тепла к спящим овцам. Он проклинал себя за нерасторопность, а заблудившуюся овцу за природную глупость. Сердце его сжималось от мучительной боли от одной только мысли о том, что он пропустил такое важное событие, как проводы собственного брата.

Едва начало светать, Равван бегом пустился назад в деревню, чтобы успеть туда до прихода вербовщиков. Он

Вы читаете Случайный мир
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату