— Но мы же не нормальные, Розочка. И вообще, мне вот интересно, ты когда замуж за меня пойдёшь, замашки вот эти твои командирские обретут двойную силу?
— Ох, Альфред, душа моя и боль моего сердца, никогда не беги впереди паровоза.
Это был уже конец ноября — время первого снега. Он пришёлся именно на этот наступающий медленной бесшумной поступью вечер и пускался едва заметно; сразу же таял, когда касался земли. Хлопья совсем маленькие, но ведь маленький снег всегда является предвестником больших метелей. И выглядит он всегда совсем как сахар, только на вкус — всё равно как пустота. Пустота, которая накроет большим белым одеялом всё несовершенство мира, как только земля остынет. А пока несовершенный, но такой уютный Маргейт обходился в качестве покрывала крылом большого чёрного ворона, чьи перья отдавали иссиня-чёрным из-за туч. Городок особенно пустынным не был, но холодное время года к вечеру разгоняло большинство своих жителей по домам, либо по пабам. Сегодняшний вечер был исключением. Набережная собрала толпу вокруг уличных музыкантов и большого количества торговцев едой, что бесплатно угощали каждого желающего чем-то сытным и горячим, а детишкам ещё и раздавали большие леденцы на деревянных палочках. Примерно в центре действа находился большой костёр, где можно было пригреться, попивая горячий глинтвейн из двух больших чанов, которые только-только обновили. Разумеется, слово «бесплатно» привлекло граждан неожиданной щедростью. Тем более, поговаривали, что будет какое-то представление с фейерверками. Праздник среди недели вызывал вопросы у собравшихся граждан и поговаривали, это устроил какой-то меценат, что пожелал остаться неизвестным.
— Так вот как ты тратишь деньги, вырученные за чужие государственные тайны, — Соломонс улыбнулся, наблюдая в стороне девчонку лет восьми, которая жевала что-то из сдобной выпечки, а в свободной руке держала конфету на палочке размером с половину её головы.
— А куда их ещё девать? — Задала резонный вопрос женщина и обвила руку Алфи, следуя вглубь действа к чанам с горячим напитком. — Мне нравится чувствовать себя Робином Гудом, потому что так я понимаю, что крепко держусь за свою человечность. Я не потеряна и во мне всё ещё есть капелька доброты. Это важно осознавать. А ещё я люблю смотреть на улыбающихся людей, и люблю праздники. Иногда устраиваю их себе сама без поводов, как сейчас. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на барахтанье в реках крови. Ты ведь тоже занимаешься благотворительностью, разве нет?
— Да, но это так, чтобы грёбанному адвокату было хоть что сказать на Страшном суде, когда моя душа туда попадёт.
— О, мой дорогой Альфред, после смерти нет ничего такого, уж поверь мне, — они остановились неподалёку кострища, чтобы жар его обласкал своим теплом. — В основе нашего мира лежит первый закон термодинамики, который гласит, что энергия не исчезает и не возникает вновь, она лишь переходит из одного вида в другой в различных физических процессах. Нет никакого суда, есть только физика. То, что люди называют душой — это энергетическое поле, которое растёт в размерах вместе с человеком, начиная с оплодотворения в чреве матери. Для того, чтобы поддерживать свой организм жизнедеятельным, ему нужно восполнять потраченную энергию и это происходит, когда мы пьём, едим и дышим, наполняя тело необходимыми химическими элементами.
— То есть, когда я по-еврейски богато набиваю своё пузо, то это не чревоугодие, а я просто становлюсь душевнее, ага? Становлюсь душевнее, хм, — Соломонс призадумался, глядя на булку, которую торговец едой передавал какому-то ободранцу.
— Конечно. А когда ты чем-нибудь занимаешься, то ты вкладываешь часть своей души в своё занятие. К примеру, я сейчас держу тебя за руку и улыбаюсь тебе, это является частью обмена энергии. Мои лицевые мышцы сокращаются, используя для того часть моей души. Даже у рома на твоей винокурне есть душа.
Крохотные снежинки переставали таять на её волосах, красиво припорошив причёску своей бесценной уникальностью, когда пара медленно удалялась от источника тепла. Розалия увлечённо рассказывала мужчине о научных теориях создания их планеты, о космосе, который она хотела бы познать со всеми его тайнами. Возможно, там хранятся ответы на все вопросы и решения на все бедствия человеческие. Возможно, космос на самом деле имеет разум в каком-то понимании, и это есть сам Бог, который контролирует даже самые мелкие процессы, упорядочивая хаос во что-то прекрасное согласно нерушимым законам природы. Однажды, если человеку будет суждено существовать во Вселенной вечно, он найдёт ответы на эти вопросы и за ними найдутся новые и эта вереница никогда не закончится. Потому что вечность непостижима. Чем быстрее бежишь, тем быстрее убегает, как тень от собственного тела.
— Таким образом, та энергия, которая была в молекулах тела, выделяется в среду при распаде, когда тело гниет. И происходит это со всеми энергетическими запасами в умершем организме, к примеру, с глюкозой и кислородом. Они переходят в другие химические соединения, отдавая энергию в процессе химических реакций. Так душа постепенно уходит из тела, превращаясь в воздух, воду или новую жизнь. В нас с тобой находятся части душ миллиардов наших предков. Это удивительно, правда?
— Значит, вот так ты смотришь на мир своими глазами? Да, это имеет смысл. Потому что, если верить твоим словам, как минимум по части наших с тобой душ однажды воссоединятся в своей вечности под тёплыми лучами солнца над этим побережьем. Так что, иди ко мне, я отдам тебе кусок своей души прямо сейчас, — еврей мягко притянул к себе женское тельце, и обнял одной рукой, прижимая к сердцу.
Начиналось обещанное шоу фейерверков, которое Роза организовала, разузнав, что после ночи Гая Фокса на городском складе осталось ещё много пиротехники. Искры красиво рассыпались ярким разноцветным дождём в процессе горения селитро-серных составов с подкрашивающими солями. Публика уже была в восторге, а затем в небо полетели ракеты и стали взрываться пышными шапками салютов. В воздухе пахло гарью и серой, а каждый взгляд был обращён в освещаемое вспышками небо. Ещё немного постояв до самого конца представления, впитывая приятные впечатления и создавая заметку в карман общих воспоминаний, Алфи повёл Розу домой.
В их уютном гнёздышке было тепло и на первом этаже пахло цитрусом. Мужчина заботливо помог ей снять верхнюю одежду и поспешил подбросить угля в камин, чтобы не потухло. Картер не включала свет, оставляя освещение в доме с источниками тепла одним целым и, постукивая каблуками, поднялась наверх. Время не то чтобы было
