— О, бля, что за бараны на вертел сами лезут? При деньгах? Куда ходили? Чего спрашивали? Сколько их?
Олли только плечами пожал, ведь слухами земля полнится, а фактами — не хочет.
— Чего ты, сука, голову в плечи вжал? — Соломонс хотел бы что-то бросить в сторону своего помощника, да под руку не попало ничего, что не имело бы ценность, потому только махнул рукой. — Побежал резво, как сохатый по капусте, и разузнал мне всё.
Из Америки никогда ничего хорошего не прибывает, особенно если группой. Соломонс предпочитал сжечь палку, прежде чем она раз в год выстрелит, поэтому послал своих людей аккуратно проследить за интересующими его людьми, но уже через день в пекарню принесли весть, что американцы уехали из Лондона довольно поспешно. Говорили, их было двенадцать. Все при оружии и на дорогих автомобилях, где-то среди слухов всплыло слово «мафия». Но вот что удивительно, в городе никто не умер насильственной смертью за время их пребывания в границах Соломонса и вели себя туристы прилежно, как культурные гости. За кем же приехали эти люди? Чего им было нужно? Ответ последовал с известиями из Бирмингема, в которых говорилось, что семья Шелби потерпела серьёзную утрату, и в их дома пришёл траур. Тогда Алфи узнал, что Томми очень сильно оступился, а ошибка его привела в Англию кого-то со знакомой фамилией и устойчивыми жестокими принципами из рассказов Розы. «Чёрная рука», как много вокруг них ходило легенд; семья Чангретта была одним из верховных кланов в иерархии. Еврей подумал, что, должно быть, пришло время привезти своего бойца в Смолл Хит, где некошерно воняло свиньями и нечистотами, чтобы под шумок взглянуть за кулисы разворачивающегося цирка на цыганской арене; возможно, даже попытаться воздержаться от идеи прогуляться под перекрестным огнём. Хотя Томми и не отказал бы себе в удовольствии попытаться правдами и неправдами втянуть в свои разбирательства евреев. Даже аргумент подыскал бы убедительный. Но, чёрт… Это же, мать её, мафия. Даже вечному жиду хотелось остаться среди зрителей и не ввязываться в это дерьмо. «Американцы любят слаще», — говорил он, почти усмехаясь.
— Где сицилийцы?
От разговоров о меланхолии джина и уверенности в себе рома, Томас сразу повернул своего делового партнёра непосредственно к интересующей его информации. Соломонс был готов делиться, а когда еврей чем-то добровольно хочет поделиться, где-то в раю громко поют ангелы.
— Сейчас на моих улицах, всё жду в гости, но эти выблядки берегут моё ментальное здоровье. Однако ведут себя хорошо, поэтому из претензий у меня только шарокатство их главного к моей Розке в былые годы, — у Алфи как-то слишком внезапно стали зудеть костяшки пальцев при упоминании Луки. — И то, с моей стороны нынче неправомерно с учётом всех обстоятельств.
— Как итальянцы могут быть связаны с твоей проблемной женщиной? — Брови Шелби внезапно приподнялись, а пепел с сигареты упал мимо пепельницы.
— Ай, долгая история, — Соломонс махнул рукой, рассматривая построение системы для перегонки джина, — к делу не относится.
Томми в детали вдаваться не стал, но то, что еврей заскрытничал, его незначительно взволновало. Значит, всё же есть что скрывать. Ангелы стали петь тише, будто колыбельную ребёнку. А, может, это прощальная похоронная песня? Только для кого из них?
— У них есть поддержка? Люди Сабини, которых мы пощадили?
— Не-е-ет, — протянул еврей, уверенный, что мафии это и не потребуется. — Эти сицилийцы не доверяют никому, кто не трахал коз с молодых локтей. У них традиции.
— Сколько их?
— Было двенадцать, но в Лондон вернулось одиннадцать, — очень удобно, что никому не нужно было говорить, почему так произошло. Альфред не знал обстоятельств, но у Шелби на лбу было написано, что он сам лично прирезал лишнего. — Достаточно, чтобы намотать твои яйца на орден, пока они не отпали.
Том переглянулся с Соломонсом, задумывающимся, а не перенять ли хитросплетения производства. Джином еврей брезговал, но спрос на него сильно вырос, и дело стало бы прибыльным, так или иначе. Цыган откинулся назад в своём кресле, какой-то отрезок времени отмечая очевидные признаки подорванного здоровья на охваченном энтузиазмом лице, затем сложил у себя на коленях руки в замок и уголки его губ медленно растянулись.
— И вот в чём вопрос, Алфи, — Шелби подвинул побочные цели встречи и подошёл к основной: выяснить союзники ли они ещё, ведь договорённости с евреем никогда не обладали стабильностью и устойчивостью. — На чьей ты стороне?
— Нет, ну пиздец. Пошёл ты, — тень от широкополой шляпы упала на бледное лицо так, что только улыбку, над которой трудился лучший дантист Лондона, было и видно. Раздался тихий хриплый смех. — Разве можно рожать детей в мире, где твой друг задаёт тебе такие вопросы? Правда в том, Томми, что скоро ты будешь мёртв. И твои скворцы выклюют нахуй тебе твои голубые глаза, а галки растащат твоё золото и твои медали. И очень скоро будет казаться, что тебя вообще не было.
— Знаешь, Алфи, если итальянцы победят, они не уедут. Они придут за тобой, и будет Титаник, — подоспел предполагаемый ранее аргумент, чтобы всё же деликатно подпихнуть евреев достать оружие. — Это чёртова мафия, Алфи. Они поверить не могут, что наши копы безоружны. Что можно гнать виски и это законно. Им нравится то, что они здесь видят. Они приезжают, чтобы остаться.
— Как часто нас спасала слепота, где дальновидность только подводила, — очень кстати пришли на ум еврею разумные слова Уильяма Шекспира.
Уезжал из Смолл Хита еврей с неприятными впечатлениями о неудачной причёске цыганского агента и по совместительству отца противника Голиафа и саднящим ощущением, что Томми Шелби в итоге окажется прав насчёт сицилийцев. Однако сам Альфред не собирался предпринимать каких-либо действий и оглашать конкретных решений, пока Чангретта не наведаются к нему сами с оглашением своих интересов. Ему интересно было посмотреть Луке в глаза, ведь когда-то Роза говорила, что этот человек создан из чистого зла и всё, что его окружает становится таким же чистым злом. Он должен как минимум выглядеть зловеще, или хотя бы в плечах широким. Был там как-то у Соломонса принцип о больших людях и власти: «Никогда не давай власть большим людям».
Чангретта полностью оправдал ожидания Алфи, прислав предупреждение о визите в пекарню для знакомства и обсуждения общих интересов. Строки короткого послания были
