— Как спалось, сестрица? Жених на новом месте не приснился? — подколола она матушку.
— Муж мне приснился Варвара, любимый муж, — ответила мамка, не обращая внимания. Тетка погрустнела и спросила:
— Да, а где он, твой муж? Даже трапезничать не вышел, небось, опять я ему не угодила… — ехидно спросила Варвара.
— Как будто ты ему угодить, пыталась?.. В город по делам поехал, еще до рассвета. — улыбаясь, сказала матушка.
— А чего ты его выгораживаешь? Знаешь ведь, что терпеть его не могу, еще и улыбаешься!
— Так, что ж, мне плакать что ли? Скажешь тоже… Я уже привыкла к вашим спорам… Твои дитятки, как поживают? Я слышала, ЯсИнка замуж выскочила, а Казимир в купцы подался? — перевела тему матушка.
— Да, упорхнула от меня, моя птичка так одиноко без нее. Может хоть, внучат привозить почаще будет. — грустно вздыхая, проговорила тетка.
— А, за кого-пошла-то? Тебе ж, не угодишь уж я то тебя знаю… — не отрываясь от вышивки, спросила матушка. — До сих пор удивляюсь, кто ж там такой нашелся, чтоб нашей драгоценной Варваре понравиться?
— Да, не че, мне угождать! Вы с Гоймиром не пара! И ты это сама знаешь! Дело ли, боярская дочка крестьянина выбрала?… Это все потому что ты поздняя у матушки была, вот тебя все и баловали! И батюшка эту твою дурость поощрил… — стала заводиться Варвара, тыча в мать пальцем.
— Да, причем тут Гоймир? Мы же про ЯсИнку, говорили. — спокойно спросила матушка.
— А, чего ты говоришь, что мне угодить нельзя? Вот ЯсИнкин муж мне нравится. Из Володоевских бояр он. Верфи у него на реке Сыйне. Достойный жених, не то что некоторые… — возмутилась тетка.
— Ты, ЯсИнке выбор-то хоть дала сделать? Али кто тебе понравился, в того сама перстом и указала? — все так же невозмутимо спросила матушка…
— Да, куда ей выбирать-то! Девчонка еще несмышленыш, что она понимает? — вскочила тетка. — Вона, ты выбрала и тепереча в деревне коровам хвосты крутишь!
— уже начала, кричать женщина. Мы с Боянкой притихли.
— A мне нравится — ответила матушка, улыбаясь и окидывая тяжело дышащую Варвару, взглядом. Матушка отложила вышивку, встала и подошла к сестре:
— Варюша, ты своего Истислава, сама выбрала, и я Гоймира сама выбирала, а дочку свою ты выбора лишила. Ты пойми, что плох он тот выбор, али хорош тебе самому с ним жить. Вот, батюшка наш это понимал, по тому и не неволил. — поглаживая и обнимая Варвару, говорила матушка. — А сейчас коли у ЯсИнки все в семье плохо будет, она тебя винить станет, ты же ей мужа выбрала. Он хоть, не сильно старый то? — по-доброму ухмыляясь, спросила матушка.
— Нет, на два лета старше. — устало сказала тетка. — Пойду я, прилягу что-то за плошало мне…
— Иди, иди, отдохни родная. Приляг. — провожая тетушку, спокойно и благодушно сказала мама. Варвара с опущенными плечами, как будто став меныие, вышла из светлицы.
— Да, сдает сестрица, в этот раз, даже до Истислава не добралась, — смотря сестре в след, проговорила матушка. — Обычно дольше скандалит, видимо сильно за ЯсИнку переживает… ну ничего отоспится, успокоится, подобреет.
— Мам, вот почему тетка Варвара такая? — слросила Боянка с сожалением. — Каждый раз одно и тоже. Сначала папку хает, потом тебя, потом дядьку Истислава, потом бабушку с дедушкой, потом высшие силы, хорошо хоть, нас пока обходит… Вредная она не люблю у нее бывать.
— Ты язык попридержи, мала еще судить… — резко оборвала матушка, а затем веселее. — Все ж, тетка твоя, ничего не поделаешь. — сказала, садясь за вышивку. — Она и в детстве такая была, считала себя всех умней и что она лучше знает, как правильно. А как не по ее выходило так вот такие речи, как сейчас. Я все это уже столько раз слышала, что привыкла, и ты привыкнешь. Главное переждать, а так ваша тетка очень хорошая и добрая. Никого и никогда в беде не бросит.
В этот момент, в светлицу вошел довольный, разодетый отец: на нем была почти такая же рубаха, что и на Зелеславе, только темно — синяя, такие же штаны и сапоги ну разве что, размер больше.
— Ах, вот где мои девочки. Что любимая, уже справилась с сестрицей?
— Справилась, в покои ушла. — самодовольно улыбапась матушка.
— А Отомаш где, нужно с купцами его познакомить.
— Епифан! — позвала матушка. Мужичок появился словно из ниоткуда. И как у него так получается? Вот, не было же никого. Значит подслушивает и есть место, где его не замечают.
— Чего изволите? — спросил он, кланяясь.
— Разыщи Отомаша, скажи, отец пришел. — слушаюсь барыня, поклонился и сразу вышел. Отец, подошел к нам с сестрой поближе и заглядывая в сундуки и короба, спросил:
— Чем, вы тут занимались?
Ответила ему Боянка.
— Да вот, матушка тут тетку Варвару изводила. Ты же знаешь, как тетка это любит… Покуда весь пар не выпустит с ней же общаться невозможно. Но мамка быстро на сей раз справилась…
— Боянка! — прикрикнула матушка, сестра подпрыгнула на лавке и замерла. — Я же велела, язык за зубами держать? Так чего мелешь? А ну, быстро бери сестру и в светелку и на глаза мне не показывайся, пока не научишься послушанию!
Боянка со слезами на глазах подхватила меня и ломанулась в сторону лестницы, добежала до комнаты, где мы ночевали поставила меня на пол, завалилась на кровать и разрыдалась… Да-а-а. Проблема.
Какое-то время, я не зная, что делать просто стояла и смотрела на рыдания сестры. Конечно, матушку понять можно, здесь везде люди, опять же Епифан этот вездесущий. Потом понесет сплетни. И в итоге окажется, что матушка тетку отравить пыталась. Мало ли, кто — что, а тетка с мужем тут не последние люди, и мы еще и виноваты останемся если что случится, конечно это плохо так думать, но мне моя семья ближе. И я не хочу, чтоб родные для меня уже люди пострадали из- за длинного Боянкиного языка. Но можно было и помягче сказать, а с другой стороны, какой у матушки в тот момент был выбор?
