Поднялся такой шум, что задрожали стены. Загудели дудки, затрещали трещотки, забили барабаны — будто начинался какой-то футбольный матч, а не откровенное убийство. Стало даже как-то жутко. Все эти люди жаждут крови, и им плевать, что для нас это не игра.
Когда раздался первый рык, зрители притихли. Дальше слышался лязг металла, удары Способностей, клацанье зубов и жуткие крики умирающего. Когда отгремели овации, можно было различить тяжелое дыхание раненого зэка. Похоже, ему тоже досталось. Но о нем позаботились, так как через несколько секунд победитель уже грозно ревел. Наверняка там дежурит своеобразная Скорая помощь — игроки со Способностями исцелять любые раны. Зачем нужны покалеченные изможденные демоны? Подлатали — и вперед. Зэки не уходят на покой, а продолжают выступать дальше до самого финала.
Вызвали следующую пару. Затем ушел один. Еще один. Все повторялось: звуки кровавой битвы, овации, рык победителя. Одни возвращались в свои клетки, другие больше никогда не появлялись. Ждущие своего часа демоны постепенно начинали пререкаться со стражей, откровенно хамить и слать куда подальше. Они понимали, что через минуту могут навсегда покинуть этот мир. А в такое время становишься как никогда смелым. Терять больше нечего. Так чего пресмыкаться перед тюремщиками?
Где-то затянули «Мурку», затем «Владимирский централ». Ну как же без него в такой час? Я заревел «Вставай проклятьем заклейменный», но меня никто не поддержал. Пришлось заткнуться. Я, в общем-то, и не знал слов, кроме первых двух строк, так что особо не обиделся. На нас уже совсем не обращали внимания, хоть ты плюй на головы снующим неписям. Что кое-кто и вытворил.
Так незаметно и подошла моя с Гаваном очередь.
Глава 46
— Серый — насильник, убийца малолетней девочки, — представил меня глашатай, — собственность уважаемого Короля Валерия! Ему противостоит Гаван — главарь банды, убийца, грабитель и рэкетир — собственность нашего знаменитого Педро Гонсалеса.
Вот уроды. Я сплюнул на горячий песок. Вурдалак стоял напротив в полусотне метров на другом конце круглой арены. В центре багровели пятна крови, валялись куски плоти и остатки доспехов. Я сразу же смекнул, что там может быть что-то полезное. Вдруг остался меч, нож или на худой конец, обломок копья?
— Ставки сделаны, господа!
Трибуны заревели, что надо понимать как сигнал к началу боя. Ментальная сила у меня была заполнена наполовину, а вот сила алтаря — целиком. И надеюсь, что она будет восстанавливаться. Бес не должен подвести.
Гаван двинулся вдоль бортика по кругу. Он не спешил, а изучал меня, словно первый раз видел. Я пошел в противоположную сторону, но потихоньку приближался к центру. Если там есть что-то интересное, то лучше добраться до него первым. Зрители притихли, гадая, кто же из нас не выдержит и ринется в бой.
Вурдалак тоже стал сокращать дистанцию. Он был безоружен, но в отличие от меня имел в арсенале когти и зубы, а я лишь рога и шипы на локтях. К тому же у нас сильно разнились уровни, и Гаван был выше на две головы. По всем параметрам я проигрывал вчистую. Оставались тайной лишь его Способности.
— Знаэшь, что в этой истории мнэ нравится? — прорычал вурдалак. — Что ты, шакал, получишь по заслугам.
Любит он поговорить. Но я не поддержу беседу. Иду вперед. Гаван скалится, пригибается по-звериному. Только я не собираюсь переть напролом. Оказавшись на месте кровавой разборки, быстро осматриваюсь, и — о счастье! — нахожу серп. На нем все еще осталась запекшаяся кровь. Специально его тут забыли или случайно — это останется загадкой арены. Оружие мне непривычное, но выбирать не приходится. Гаван понял ошибку, зарычал, бросился навстречу.
В мгновение ока каким-то сверхъестественным образом он оказался позади меня и тяпнул за шею. Я интуитивно пригнулся, и укус получился не всей челюстью, а лишь резцами. Клыки слегка скребанули по позвонкам. Ухватись он хорошо, то мог бы отрезать голову, будто ножницами. Зрители ахнули.
Вырываюсь и не глядя бью серпом — сталь входит в брюхо демону. Чтобы нанести побольше урона не просто вынимаю загнутое лезвие, а вырываю, стараясь выпустить кишки. Спину мне обжигают когти, режут кожу, мышцы. Волей-неволей воспламеняюсь и обдаю врага огнем. Не перехожу полностью в пламя, пытаюсь ухватить руками, завалить, чтобы выжечь определенное место, а не слегка поджарить со всех сторон.
Но гад вовремя отпрыгивает. Скидываю огонь. Пячусь. Надо перевести дух, собраться. Зрители трубят, трещат, барабанят. Твориться какая-то адская вакханалия. Гаван демонстративно облизывается, смакует мою кровь. От него идет дым, на животе зияет резаная рана, но Здоровье просело лишь на пятую часть. У меня же осталось две трети. От воспламенения края раны на шее обуглились, кровь остановилась.
Передышка не входит в планы врага. Он атакует. А мне надо немного уровнять шансы. Бью Инквизитором. Трибуны ревут, заглушая крик вурдалака. Терпит гад. Не знает, что так только больше поджарится. Несмотря на мучения Гаван дает ответку: начинает дико выть, и это не крик боли.
В следующее мгновение меня накрывает мерцающая темнота, похожая на угольную пыль или миллионы мелких черных жучков. Мрак заполняет все вокруг. Звуки приглушаются, будто в уши вставили пробки. Противные насекомые собираются в стаи, кружат, проникают внутрь меня, бьют в лицо. Раз, другой, третий, а затем распыляются. Я сижу на пятой точке. Рев толпы вновь врезается в уши. Инквизитор погас. Гаван стоит уже весь черный, только глаза сверкают желтым огнем. Здоровье у него просело еще на пятую часть, у меня же осталась треть. Золотистая полоска почти пуста, только в серебряной остается еще процентов двадцать пять — не густо, но на хороший удар хватит.
Гаван скалится и уверенно идет вперед. Он не спешит, упивается своим превосходством. Покрепче сжимаю рукоять серпа и иду навстречу. Теперь без фокусов. Прыгаю, бью с коротким замахом, целясь в горло. Вурдалак легко уворачивается и отвечает двумя ударами когтистых лап. Но не достает. Зато я ловко отсекаю указательный палец. Серп — специфическое оружие. Хотел защититься, а получилось нанести урон, хоть и весьма сомнительный. Гаван, кажется, даже не заметил этого.
Он бросается уже совсем по-звериному, встав на четыре конечности. Сбивает меня с ног. Катимся кубарем. Всаживаю загнутое острие в бок между ребер, кручу, и рукоять выскальзывает. У самого лица хлопает слюнявая пасть. В следующий раз тварь не промахнется. Хватаю за челюсти, не даю сомкнуться. Но вурдалак намного сильнее меня. Спасает только то, что я чудом выворачиваюсь, и смертоносные клыки впиваются
