Переместившись к своей второй версии, которая как раз отправляла в место, из которого должна была как раз появиться гончая, воздушный таран, перед которым в свою очередь уже возникли несколько щупалец, я схватился левой рукой за посох Шак’чи, в правой руке держа жезл. Фантом Шивкамути был снят с шеи и обмотан вокруг пальцев левой руки. Я буквально почувствовал, как посох начал раскаляться, обдавая округу страшным жаром. Даже при том, что меня этот жар большей частью обходил, было ужасно горячо. Но я собирался сделать не это.
Раскалённая белая плазма потекла по моей руке, обжигая кожу. Она словно бы налезала на руку дополнительной плотью, превращая её в гротексную огненную конечность. Обтекла грудь. Сердце застучало быстро-быстро, а ужасная боль не давала вздохнуть. Впрочем, даже это — ничто по сравнению с тем, что я должен ощущать. Эта штука имеет температуру в тысячи градусов. Я должен обратиться кучкой пепла, а меня попросту обжигает. Ага…
Наконец, вторая моя конечность с жезлом оказалась объята этакой огненной плотью. На миг мне стало ещё больнее и нестерпимо жарче, а затем с навершия жезла сорвался настоящий огненный шквал. Огромный мощный поток невероятно горячей плазмы буквально хлынул широкой волной, сжигая щупальца, двух гончих, цепляя несколько глаз…
Окружение будто взбесилось. Я буквально слышал неощутимый обычным ухом рёв боли и яростный шепот, шипение. Наконец, всё стихло. Ошеломлённо мотающие головой две гончих, оставшиеся после того, как этот странный подражатель Абхота ушёл в глубины теней, были уничтожены вторым мной, который переместился к ним и, схватив за шеи, подал мощнейшие электрические разряды через фантом кольца с духом грома напрямую из жемчужины. Такого издевательства фантом не пережил и развеялся. Гончие упали замертво, начав медленно проваливаться во всё ещё слишком плотные тени.
Огненная плоть с меня уже слезла, оставив со страшными ожогами. Перед глазами всё плыло. Я развеял заклинание двойника, оказавшись снова единым и ужасно уставшим, направляющимся к воткнутому в землю посоху Шак’чи.
Уровень +3
Ещё бы… Кажется, двухсотого я достигну уже совсем скоро. Я уже сто восемьдесят пятого…
В духовных линиях чувствовалось несильное жжение. Оно напоминало мне, что я хоть и обладаю сейчас резервом маны, больше подходящим архимагу, но всё ещё остаюсь мастером. Или магистром. Шивкамути не делает меня всемогущим. Удивительно, что удалось так легко отделаться. Звуков шороха, характерного для присутствия оживших теней, я не слышал, поэтому позволил себе слегка расслабиться. Пока ещё не навалился откат после тяжелейшего боя, стал начитывать на себя две новые личные защиты. Кроме того активировал заготовленное малое исцеление. Последнее из оставшихся. Где-то наверху чирикнула птичка. Храмовая что ли? А, плевать. Главное — не заснуть: мало ли что.
Навершие посоха в виде обезьянки внезапно ожило. Деревянная фигурка, загоревшись, спрыгнула мне на плечо. Огонь меня не обжигал.
— Чего тебе? — устало вздыхаю. — Ты молодец, но я сейчас не в том состоянии, чтобы делиться праной. Извини. Давай хотя бы утром?..
Вместо ответа Шак’чи запрыгал и начал показывать деревянными лапками в сторону, где я оставил… коня? Потянувшись к нему обоими ментальными щупами, я сумел принять нечёткое изображение-образ. Размытый. Животное было буквально разорвано на несколько частей.
— Вот твари. Суки. Хотя… Суки они и есть, — беззлобно ругнулся я на гончих. Сил на эмоции уже не было. Ещё и передвигаться придётся на своих двоих. Впрочем, осталось недалеко. Надо будет только утром собрать остатки лошади в кучу и закопать. Или сжечь. Плохо получится, если такого благородного скакуна растащат всякие падальщики. Мне-то почти плевать, но на репутации может отразиться не лучшим образом, если кто-то узнает.
Ещё и в Шивкамути осталось мало маны. Она её генерирует не с бесконечной скоростью. Едва ли там сейчас больше тысяч четырёх. Много, конечно, но по сравнению с её возможными запасами… Впрочем, за неделю восстановится. А скорее всего — куда быстрее.
***
Экстренно созванные люди задумчиво молчали, обдумывая увиденное. А думать было над чем. Показанная иллюзия боя, за которым наблюдал один из духов-посланников, вселяла в сердца собравшихся здоровые опасения.
— Он ведь начал готовиться к этому бою заранее? — внезапно подал голос один из номинальных брахманов, упавший в силе, но сохранивший за собой звание. — С чего бы?
— Это очевидно, — раздражённо бросил взгляд в сторону говорившего Абтармахан. — Потому что той ночью на небе не было луны. Тени особенно густые в такое время. Чем и пользуются эмушиты.
— Пришли сообщения о множестве пропавших патрулей и странных существах, устроивших резню в некоторых небольших крепостях, — кивнул Бруджарахфар. — Той ночью мы потеряли больше сотни человек в разных местах.
— И вы узнали это уже сейчас? Спустя всего пару суток? — удивился Раджа.
— Да, Храм наладил связь даже с небольшим гарнизонами.
— Почему эти… существа вообще смогли напасть на воинов в крепостях?! — возмутился Рушан, старший сын правителя, который впервые оказался на таком совещании. Пятнадцать лет — это уже серьёзный возраст, хотя и не особо большой. Отец решил показать наследнику войну уже сейчас: она не выбирала возраст юнца, чтобы прийти в более подходящий срок, к сожалению.
— Потому что адептов Тысячи на всех не хватает! — припечатал другой брахман. От Храма на совещании присутствовало всего двое представителей, не считая Адаалат-ка-Джаду.
— Что в Индрахутаре? — спросил Раджа.
— Всё тихо. Никто не погиб, — отчитался Бруджарахфар.
— Гости из земли змей и песков знают своё дело… Мне непонятно другое. Почему мы потеряли этой ночью всего сотню. Вы все недавно видели, что именно напало на моего второго ка-Джаду. Я рад, что доверил Шивкамути в надёжные руки человека, который способен её защитить, но если подобные существа атаковали гарнизоны…
— Атаковали другие, избранник Шивы, — заметил Абтармахан. — Те, кто напал на Тиглата, крайне опасны и сильны. Мы сталкивались с похожими, когда отправлялись за Шивкамути. Войска сражались с куда как менее опасными существами. Однако я хочу обратить внимание на другое. Большая тень, с которой боролся мой ученик, мы
