Мартин посмотрел на него, сощурившись. Альбигони медленно поднялся на ноги, словно заторможенная горилла или ленивец.
– После похорон мы передадим это на благотворительность. Она не прислала нам подарки… еще не принесла.
– Примите мои соболезнования, – сказал Мартин.
– Это не ваше горе.
– Излишнее отстранение возможно, – сказал Мартин. – Иногда проблема затушевывает боль.
– Не беспокойтесь о боли, – сказал Альбигони. – Решайте проблему.
Он протиснулся мимо Мартина и обернулся – все морщины и складки на его широком, отечески добром лице сложились в унылую мину, – пошевелил пальцами, не поднимая руки, и сказал:
– Здесь можете пользоваться чем угодно. Есть бассейн и тренажерный зал. Разумеется, библиотека. Все для просмотра ЛитВизов. Возможно, Пол уже говорил.
– Да.
– Завтра встретимся в Ла-Холье. Вы составили ваш список, «путевой дневник»…
Мартин кивнул.
– Физическая диагностика Голдсмита, психосканирование, затем я хочу изучить результаты.
– Я нанял лучших неврологов. Кэрол назвала нам несколько имен… неболтливых профессионалов. У вас будет все необходимое.
– Уверен, – сказал Мартин. Играй в Фауста с другими. Какие гранты получат неврологи Кэрол? Что им посулят?
Альбигони поднял голову и посмотрел Мартину в глаза.
– Говоря откровенно, господин Берк, что бы мы сейчас ни сделали, я в этом не вижу особого смысла. Но мы все равно сделаем. – Он вышел из комнаты. Мартин ощутил рождественскую елку за спиной как чье-то присутствие. Мебель из темного дуба и клена; заблудившийся в лесу.
– Тогда пойду поплаваю, – пробормотал он. – Все в руках лучших специалистов.
30
Джон, я считаю Эспаньолу Гвинеей. Потерянной родиной. Не Африку, именно Эспаньолу. Мы говорили о том, чтобы записать твою поэму. Могу я вернуться домой? Я не знаю, что привезу с собой, какой багаж.
Надин битый час рассказывала о людях у мадам де Рош и о том, что она им сказала. Она упомянула о визите селекционера. Это произвело на собравшихся огромное впечатление; никто из них никогда не привлекал внимания селекционеров. Они проявили беспокойство, даже страх.
– Мне заявили, что тебе лучше некоторое время не приходить, – закончила она, с грустью глядя на него с дивана.
– В самом деле?
Она кивнула.
– Что ж, будет больше времени для работы.
– Я не хочу оставлять тебя одного, – сказала она. – Мне нелегко оказалось вернуться сюда. Потребовалось присутствие духа. – Она фыркнула. – Я думала, ты поймешь это и поздравишь меня.
Ричард улыбнулся.
– Ты смелая женщина.
– Мы можем отправиться в Салон. Ты знаешь. На Пасифик.
– Я предпочел бы остаться здесь.
– Они могут вернуться.
– Не думаю. Сегодня Рождество, Надин.
Она кивнула и уставилась на занавешенные окна.
– В детстве оно было для меня важным праздником.
Ричард с тоской посмотрел на свой стол. Бумага ждала. Он слегка прикусил нижнюю губу. Она не уйдет.
– Я хотел бы поработать.
– Я посижу здесь, пока ты будешь работать. И приготовлю ужин.
Она не уйдет. Вели ей уйти.
– Ладно, – сказал Ричард. – Пожалуйста, дай мне сосредоточиться.
– Ты хотел сказать «помолчи». Ты думаешь, я смогу держать рот на замке, но я в этом не уверена, Ричард. Я попробую.
– Прошу тебя, – настаивал он.
Она поджала губы, точно беззубая старуха. Он сел за стол, взял стираемую ручку, записал начало первой заряженной строки А стер тихонько сдувая катышки на ковер.
Я тщательно все подготовил, понимая, что одежда мне нужна чистой. Мне не хотелось, чтобы они приходили, форсировали осуществление моего замысла, но поделать ничего не мог; чтобы исторгнуть могильную землю из своего доброго «я», мне требовалось провести эту церемонию. Возможно, через несколько дней я отправлюсь к мадам и совершу нечто подобное там. Я начал чистить нож – и отпрянул, осознав, что это там люди, от которых действительно надо избавиться, не те бедные юнцы, что смотрели на меня, как на отца. И все равно я не мог остановиться. Ради поэзии, умершей во мне; ненавистный изгнанник, вытолкнутый прочь из роскоши своей жизни в Комплексах, я смогу все начать заново, скрыться в сельской местности, посвятить больше времени творчеству вдали от постоянных помех
– Ричард? Могу я купить еды на ужин? На кухне шаром покати, и мне понадобится твоя карточка. На моей ноль.
– Возьми, – сказал Ричард.
– Я выйду и вернусь через полчаса. Где в этом районе лучший продуктовый?
– Ангус Грин. Два квартала по Кристи, дальше по Саламандер.
– Точно. Я знаю. Есть пожелания?
Он посмотрел на нее, подняв бровь, и она снова втянула губы.
– Извини. – Открыв дверь, она оглянулась: он уже склонился над столом, писал стираемой ручкой. Закрыла дверь. Шаги по бетону вниз.
помех и роскоши тогда прозвучал наконец дверной голос. Вот оно. Новый час, новый день. Первый год. Время, все мгновения из этого мгновения, все начала отсюда. Я открыл дверь и улыбнулся.
Книга вторая
1100–11010–11111111111
31
Жил один человек… Нераскаянные еще грешники, мы не можем достичь столь похвального звания, ибо каждый из нас не один, а многие… Видите, как получается: тот, кто считает, что один, не один, но, похоже, у него столько же личностей, сколько настроений, о чем сказано и в Писании: «Безумный изменяется, как луна».
Ориген в Librum RegnorumЛитВиз-21/1 Подсеть C «Интересности» (Философствующий комментатор Хром Вижняк): «То, что мы видели до сих пор, – это странная и пустая планета, неравномерно покрытая чахлой растительностью. Моря изобилуют растительной жизнью и, возможно, никакой иной, тогда как круги башен на суше – несомненно рукотворные, как мне кажется, – подталкивают нас к размышлениям о возможных следах исчезнувшей цивилизации и погибших разумных существах. Эта загадка остается загадкой в течение всего нынешнего Рождества; дополнительные данные от АСИДАК – именно дополнительные, не откровения. Руководители проекта АСИДАК и ученые, работающие с АСИДАК, по понятным причинам не хотят выдвигать какие-либо теории. Но наш ЛитВиз продолжается, и потребность в выдвижении теорий колоссальная.
Мы попросили Роджера Аткинса из корпорации «Проектировщики разума» спросить привязанную к Земле модель АСИДАК о том, что она думает о возможности жизни на B-2. Я лично говорил с симулятором при посредстве «матери» симулятора Джилл, кибернетического шедевра Роджера Аткинса. Вот что сказал земной брат АСИДАК:
ДЖИЛЛ (Сим-АСИДАК)> «Форма башен поражает. То, что у башен отсутствует всякая активность, склоняет меня к мысли, что они созданы либо как статичные произведения искусства, либо как памятники или указатели, но их размещение по всей планете, помимо их смещения к берегам океанов, кажется произвольным. Морская жизнь исследована еще не полностью; АСИДАК не исключает возможность существования крупных подвижных форм жизни вроде китов. Также нельзя пока исключить еще, что жизнь в океанах организована неизвестным нам образом».
Вижняк: «Нежелание моделировать ради выдвижения гипотез – неотъемлемая часть немоты, поразившей разработчиков АСИДАК, специалистов по работе с ней и интерпретаторов ее действий. Что бы они сказали, будь они менее осторожны? Стали бы размышлять о живом океане, единственной и единой жизненной форме, занимающей всю водную часть В-2? Или о разумных существах, которые вновь переселились в море, возвратившись к некой идиллической первозданной форме, взяли отпуск, не преуспев в построении высшей цивилизации? Возможно, они сказали
