— Здесь, — отвечает она. — Я всегда здесь.
Снаружи я слышу, как поворачивают шины. Кармел приехала.
— Все было хорошо, пока ты была связана с домом, — парирует Томас.
— Но теперь, когда ты свободна, можешь ходить везде, где тебе вздумается. Почему? Почему ты остаешься в месте, где пробыла в заточении почти пятьдесят лет? — он нервно осматривается по сторонам, хотя в доме тихо. Пока не видно злобных духов. — Я даже сейчас не хочу здесь находиться.
Шаги теперь слышатся на крыльце, и я замечаю Кармел, удерживающую в руках — в полном смысле этого слова — металлическую бейсбольную биту.
— Черт, отойди от них, — она кричит на придыхании.
Она с размаха огибает битой дугу и бьет Анну по лицу. Выглядит это так, словно Терминатор шлепает свинцовой трубой. Сначала Анна выглядит немного удивленной, а затем оскорбленной. Я вижу, как Кармел с усилием проглатывает.
— Все в порядке, — сообщаю я, и бита опускается на дюйм ниже. — Она не совершала того преступления.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает Кармел. Ее глаза ярко сияют, а бита дрожит в руках. В ней бурлит адреналин вперемешку со страхом.
— Откуда он может знать что? — вставляет свое замечание Анна. — О чем ты говоришь? Что случилось?
— Уилл и Чейз мертвы, — говорю я.
Анна опускает взгляд, а затем спрашивает:
— Кто такой Чейз?
Кто-нибудь может перестать задавать эти чертовы вопросы? Или, по крайней мере, кто-нибудь на них может ответить?
— Он тот, кто помогал Майку в ту ночь облапошить меня… — останавливаюсь я. — Он находился возле окна.
— О!
Когда я больше не говорю ни слова, Томас все рассказывает Анне. Кармел съеживается над кроваво-красной битой. Томас, словно извиняясь, смотрит на нее, продолжая говорить, а Анна слушает и смотрит на меня.
— Кто мог сделать такое? — рассержено спрашивает Кармел. — Вы чего-нибудь касались там? Кто-нибудь видел вас? — она переводит взгляд с Томаса на меня и обратно.
— Нет. На нас были перчатки, и думаю, пока мы там были, ни к чему не прикасались, — отвечает Томас.
Их голоса звучат немного взволновано. Они фокусируются на практических аспектах, облегчая себе задачу. Я не могу позволить им сделать это и также не понимаю, что здесь происходит, поэтому нужно все выяснить. Я должен обо всем рассказать, по крайней мере, столько, сколько позволю им знать.
— Там было так много крови, — слабо говорит Томас. — Кто мог такое совершить? Почему кто-то…
— Это не кто, а проще сказать что, — отвечаю я.
Я внезапно утомляюсь. Черный покрытый пылью диван смотрится просто потрясающе. Я приземляюсь на него.
— Что значит «что»? — спрашивает Кармел.
— Да. Это существо. Не человек. Такого больше нет. Оно же расчленило парня в парке, — я глотаю. — О следах укусов, вероятно, утаили информацию. Им проще всего скрыть улики. О недавнем происшествии не передавали по радио — вот почему я не знал об этом раньше.
— Следы укусов, — шепчет Томас, и его глаза расширяются. — Это их я видел тогда на парнях? Не может быть. Они были большими, с оторванными кусками кожи.
— Я видел такие раньше, — сообщаю я. — Подождите. Не так. Вообще-то, я никогда их раньше не видел и не знаю, почему спустя десять лет он продолжает совершать такие преступления.
Кармел лениво лязгает кончиком алюминиевой биты по полу, из-под которой вылетает звук похожий на плохо настроенный звонок, проносящийся по пустому дому. Не говоря ни слова, Анна проходит мимо нее, поднимает биту и кладет ее на обивку дивана.
— Извините, — шепчет Анна и отмахивается от Кармел, где последняя скрещивает руки и пожимает плечами.
— Все нормально. Я даже не осознаю, что сделала. И…извини, ну знаешь, за то, что ударила тебя раньше.
— Было не больно, — Анна стоит рядом со мной. — Кассио, ты же знаешь, что это за существо.
— Когда мне было семь лет, мой отец отправился за призраком в Батон-Руж, штат Луизиана, — я опускаю взгляд в пол, рассматривая пальцы ног Анны. — Он больше не вернулся. Существо завладело им.
Анна кладет ладонь на мою руку.
— Он был, как и ты, охотник за призраками.
— Как и все мои предки до этого, — продолжаю я. — Он был как я и даже лучше.
От мысли, что убийца моего отца находится здесь, в этом городе, кружится голова. Все не должно было случиться именно так. Я должен был отправиться после этого за ним. Я должен был быть готовым к любым поворотам судьбы, имея при себе все необходимые средства для того, чтобы выследить его.
— Но оно все же убило его.
— Каким образом? — мягко спрашивает Анна.
— Не знаю, — отвечаю я. Мои руки трясутся. — Раньше я думал, что все случилось из-за того, что его сбили с толку. Или заманили в засаду. В одно время я даже полагал, что мой нож перестал действовать, а через некоторое время вообще перестанет работать нам на благо, когда количество жертв увеличится. Я подумал, что, быть может, именно я тот, кто должен этим заниматься. Он старел, и я готов был заменить его.
— Это не так, — говорит Кармел. — Просто смешно.
— Да, может быть так, а может, и нет. Когда ты семилетний пацан, твой отец мертв, а тело выглядит так, словно его преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой уссурийским тиграм, понимаешь, что еще так много в мире смешного дерьма.
— Его съели? — спрашивает Томас.
— Да. Именно так. Я слышал, как копы описывали его смерть. Тело с большими вырванными кусками мяса, точно таких же, как у Чейза и Уилла.
— Необязательно предполагать, что это и одно тоже, — рассуждает Кармел. — Это своего рода просто большое совпадение, не правда ли? Спустя десять лет?
Я не отвечаю. Не могу не согласиться с этим доводом.
— Так, может быть, это что-то другое? — предполагает Томас.
— Нет. Это не так. Это именно оно. Я просто знаю.
— Кас, — говорит он. — Откуда ты знаешь?
Я смотрю на него из-под ресниц.
— Эй. Я, может быть, и не колдун, но левак я получаю вместе с льготами и привилегиями. Я просто знаю, хорошо? И, по моему опыту, не бывает полных шлюпок призраков, питающихся плотью.
— Анна, — мягко обращается Томас. — Ты никогда не ела плоть?
Она трясет головой.
— Нет.
— Кроме того, — добавляю я, — я собираюсь вернуться и покончить с ним. Я всегда намеревался сделать это, но в этот раз на самом деле покончу с ним.
Я смотрю на Анну.
— Я имею в виду, думаю, что смогу. Как только я закончу дело в этом доме. Может, оно знает о моих планах.
— Оно пришло за тобой, — рассеянно говорит Анна.
Я тру глаза, размышляя. Я истощен. Серьезно, даже через губу не переплюну. Но данный факт не имеет никакого смысла, потому что я спал вчера, словно булыжник, наверное, впервые за целую неделю.
И тогда что-то щелкает.
— Кошмары, — сообщаю я. — Они стали намного хуже с тех пор, как я переехал сюда.
— Какие кошмары? — спрашивает Томас.
— Я думал, что это были обычные сны. Снился кто-то, склоняющийся надо
