Адель села и потерла рукой ушибленную ногу. В ее памяти возникали странные образы: сестра, человек в фиолетовом костюме… Внезапно яркой вспышкой в ее сознании мелькнула картинка: она летит вниз, глухой удар — и темнота… Девушка догадалась, что ее скинули сюда сверху и удивилась, что осталась жива: над ее головой высота была не меньше трех метров, а то и больше. Не считая ноги, которая, по-видимому, была сломана, Адель чувствовала себя вполне сносно.
Девушка села и огляделась: четыре каменные стены, по которым вполне можно было подняться наружу, не беря в расчет ее поврежденную ногу, земляной пол.
— Н-да, поживем пока без роскоши, — невесело усмехнулась она и попыталась встать, тут же падая обратно.
Мысли ее приняли другой оборот. Ее очень сильно волновало, что сталось с Атосом, ведь, как полагала девушка, им нужен был именно он.
И еще было одно странное обстоятельство… Адель, перед тем, как ее столкнули в эту яму, увидела знакомое лицо сестры, но сочла, что ей всего лишь померещилось от страха. Жаклин не могла ее предать, не могла…
Ее размышления прервали голоса, раздавшиеся сверху. Адель подняла голову и прислушалась.
— Она мертва, граф, я уверен. Мало кто сможет остаться живым, упав с высоты четырех метров, особенно хрупкая девушка, почти ребенок.
— Необходимо убедиться в этом, — ответил второй голос, по-видимому, принадлежавший этому самому графу. — Проверьте, и, если она окажется живой, вы знаете, что надо делать.
Адель похолодела. Не придумав ничего лучшего, чем лечь обратно и закрыть глаза, она скрестила пальцы, спрятав их за юбкой.
Над ее головой послышались шаги, и спустя минуту ее головы коснулся конец веревочной лестницы. По ней спускался человек, раскачиваясь на ней из стороны в сторону, словно парусник на волнах. Спрыгнув рядом с девушкой, он грубо схватил ее руку, намереваясь проверить пульс, но его остановил чей-то голос. Не выпуская ее руки, мужчина крикнул тому, что был наверху:
— Граф ушел?
В ответ на это сверху раздалось пьяное пение, подтверждавшее, что дисциплина людей таинственного графа поддерживалась только его присутствием.
Бросив руку девушки, мужчина решил, что, даже если бедняжка и жива, то ненадолго, и поспешил подняться наверх, в надежде, что ему оставили хоть что-нибудь.
Шаги и голоса затихли, и Адель осмелилась поднять голову. Увидев, что лестница все еще висит, девушка попыталась подняться, в надежде выбраться по ней отсюда. Превозмогая боль, она встала, опираясь рукой на стену, и попыталась дотянуться до верхней ступеньки. Неловко подпрыгнув на одной ноге, Адель повисла на ней и подтянулась, чуть снова не упав на землю. Нога разболелась еще сильней и из глаз бедной девушки брызнули слезы.
Адель взяла конец веревочной лестницы и обмотала его вокруг себя, чтобы, если вдруг ее руки не выдержат, девушка не упала обратно.
Каждая ступенька давалась ей с трудом. На каждый подъем, хотя бы на дюйм, уходили все ее силы. Наконец — долгожданная последняя ступенька! Адель ухватилась слабеющими пальцами за край земли и приподнялась на локтях, положив на них голову и собираясь с силами, чтобы сделать последний рывок. Внезапно в ее голову пришла страшная мысль: вокруг было очень тихо, ни пьяных голосов, ни смеха, ни песен.
— Куда это мы собрались? — раздался над ее головой спокойный голос, отчего девушка вскрикнула. Ее перенапряженные руки соскользнули, и больная нога предательски запуталась в лестнице. Если бы не руки, неожиданно подхватившие ее за ворот платья, девушка сорвалась бы вниз головой и уж тогда точно никогда бы не встала.
Сильные руки без труда вытянули ее на землю. Адель, судорожно глотая ртом воздух, опустилась на колени и потерла пальцами виски. Отдышавшись, она подняла голову и увидела этого человека, неожиданно пришедшего к ней на помощь. Девушка без труда узнала его: это был граф Рошфор, которого она неоднократно видела вместе с миледи. Решив, что настал ее последний час и что граф специально спас ее, чтобы самолично с немалым удовольствием скинуть ее обратно, Адель устало положила голову на руки и закрыла глаза. Последние события окончательно вымотали ее, и она решила, что будет лучше, если все побыстрее закончится. Но граф, судя по всему, считал иначе.
— Этот склеп предназначен не для вас, — сухо ответил он, не глядя на девушку. — А для особы позначительнее, которая уже мертва, в отличие от некоторых.
Адель рывком подняла голову, испугавшись, что граф намекает на Атоса.
— Не волнуйтесь, — все тем же бесстрастным голосом продолжал мужчина, заметив ее испуганный взгляд. — С ним пока все в порядке.
Адель вздохнула с облегчением и снова похолодела, осознав, что провела ночь в могиле.
Это новое потрясение лишило ее последних сил, и, когда граф подошел к ней и, подхватив под руки, поднял, девушка безвольно повисла на его руках, словно тряпичная кукла, почти потеряв сознание. Вздохнув, Рошфор закинул ее себе на плечо и пошел к карете, стоящей неподалеку.
— Куда вы меня несете? — еле шевеля языком, промолвила Адель.
— Куда-нибудь подальше, — пробурчал себе под нос граф, но бедняжка его уже не слышала. Измотанная свалившимися на нее бедами, девушка просто-напросто уснула.
========== Глава 14 ==========
«le prix du papier la vie des gens»
«Цена бумаги — жизнь людей»(фр.)
Атос провел ночь, сидя у камина и меланхолично глядя на огонь, и думал о том, что вот точно так же, как пламя дрова, жизнь сжигает людей: будь это вызвано счастьем или горем — все сгорит, исчезнет, и не останется даже следа после многих исхоженных людьми судеб.
Он очнулся, лишь когда остыло тепло в камине и забрезжил рассвет. Тогда мушкетер встал и подошел к окну. После встречи с Адель он чувствовал себя настоящим, каким был лет пять назад. Теперь, когда он потерял ее, он стал никем.
Но… вдруг она еще жива? Вдруг она нуждается в помощи?
Атос стал лихорадочно соображать, что ему делать. Он принялся восстанавливать в памяти все их встречи, случайно оброненные фразы, случайно названные имена… Затем он встал и достал из ящика стола пачку писем, которые он забрал из трактира «Одноногий мерин» в Менге. Что, если зацепка именно в них?..
Он развязал атласную ленту, которой были перевязаны письма, и с горечью подумал, что Адель, как и все молоденькие девушки, любила красивые кружева и шелковые ленты…
Атос взял первое попавшееся письмо и, надеясь найти в этих письмах, таких важных для миледи, хоть какую-то зацепку, развернул.
В письме было написано следующее:
«Леди
