Тор плотнее запахнул свой плащ и вжался в сидение. По суровому взгляду отца старший принц понял: ничего хорошего ему ждать не приходится.
— Локи? Ты спишь?..
В комнату младшего принца просунулась взлохмаченная голова Тора, нарушив чуткий сон брата. Локи дернулся и открыл глаза. Испуганно сел и стал вглядываться в ту сторону, откуда раздался голос, пытаясь рассмотреть в темноте говорившего.
— Тор? — на всякий случай решил уточнить он.
Юный Громовержец не ответил. Он вошел в комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Перебежками добрался до кровати брата. Локи смотрел на него широко распахнутыми зелеными глазами, которые в темноте мерцали загадочным огнем. От взгляда этих больших, чуть испуганных глаз у Тора сжалось сердце. Без промедлений он залез на постель брата и, не дав тому опомниться, сгреб Локи в охапку.
— Я так испугался! — признался Тор, сжимая в объятиях хрупкое тело младшего брата. — Я как услышал, что здесь были йотуны… А ты один… А меня рядом не было!..
— Пусти! — зашипел Локи, брыкаясь и пытаясь скинуть Тора со своей постели. — Единственная угроза моей жизни — это твои объятия… Задушишь ведь!
Тор отпустил брата. Если Локи язвит, значит, с ним все в порядке. Старший принц с тревогой осмотрел младшего, чтобы убедиться, что тот действительно цел. Заострившиеся напряженные скулы, уставшие глаза и морщинка на лбу, а в целом Локи был как Локи. И по-прежнему весь светился сарказмом.
— Ты во мне дырку прожжешь, — с досадой сказал он спустя несколько мгновений, и Тор торопливо отвел взгляд. — Ты как тут вообще?
Юный Громовержец тяжело вздохнул.
— Кордам погиб, — сказал он расстроенно. — Поставили какого-то нового стражника. По-моему, глухого…
Локи пропустил шутку мимо ушей. От слов брата его и без того бледное лицо стало белым, как снег. Тор снова заволновался:
— С тобой точно…
— Да.
— Ты уверен?
— На все сто двадцать процентов.
Они замолчали. Сидели в темноте друг напротив друга и боялись встретиться взглядами. Каждый хотел рассказать другому о том, что с ним произошло в этот страшный вечер. И каждый боялся признаться в этом.
Локи, подловив момент, когда Тор, задумчиво прикусив губу, принялся рассматривать шторы на окне, внимательно посмотрел на брата. Где он был этим вечером? И почему вернулся таким испуганным и потерянным? Локи хотелось…
…очень хотелось…
…поддержать брата. Но он не знал, что нужно сделать и сказать. Поэтому сидел молча.
А Тор в эту минуту думал о том, что он плохой брат. Во дворце все только и говорили о том, что в Асгард пробрались йотуны. И мать выглядела уставшей и словно постаревшей на тысячу лет. Фригга ничего не сказала старшему сыну и Одину не позволила ругать его за самовольную вылазку ночью. Она проводила Тора в его спальню — даже поцеловала на ночь — и ушла. Но ушла с такими грустными глазами и с той самой складочкой у губ. И то давящее чувство внутри, которое разрывало старшего принца на части, усилилось.
Уснуть он не мог. Спать сейчас казалось ему чем-то странным. Чем-то неправильным. Поэтому он выбрался из постели и, стараясь создавать как можно меньше шума, выскользнул в коридор.
Ему нужно было увидеть Локи.
И вот Локи сидел перед ним — живой и сонный.
— Тор, — тихо прошептал он.
— Что? — так же тихо спросил старший принц.
Локи не ответил. Он смотрел в пустоту перед собой, его глаза блестели, а губы были сжаты в тонкую линию. Когда уже Тор решил, что брат ему не ответит, Локи сказал, и голос его прозвучал по-взрослому серьезно:
— Если что-то должно произойти, оно произойдет. И если что-то сегодня случилось, значит, так и должно было быть.
Тор вздрогнул. А Локи снова насмешливо скривился и, улыбнувшись своей неизменной улыбкой, сказал:
— Если не хочешь быть похожим завтра на Хель, лучше иди и ложись спать. Занятия по математике еще никто не отменял.
При упоминании о ненавистной математике Тор поморщился. Но то томительное чувство безысходности и глубокой вины отступило. Только Локи так мог: успокоить, сказав очередную колкость.
И как только ему удается, оставаясь по-прежнему младшим братом, казаться намного старше Тора?..
— Сила Локи будет расти, — задумчиво сказала Фригга, обращаясь к мужу.
Один стоял на открытом балконе и, положив руки на золотые перила, смотрел вдаль — туда, где простирался нижний город, невидимый обитателям дворца.
— Так тому и быть, — спокойно произнес он, словно отвечая не на слова жены, а на свои собственные мысли. — Он сын Лафея, и если ему суждено…
— Он наш сын! — перебила мужа Фригга, и ее глаза полыхнули яростным огнем. Она уверенно подошла к Одину и встала рядом.
— Я не хочу, чтобы он узнал о своем прошлом, — тихо сказала она, глядя на свои руки и — одновременно — в никуда. — Я хочу защитить его…
— Мы защитим его, — Один повернул голову к жене. — Пока Локи здесь, в Асгарде, он в безопасности. Но о своем прошлом он узнает. Рано или поздно. Он уже начал догадываться о чем-то…
Фригга подавила вздох и позволила себе опустить плечи. Как сильно порой у нее болела спина из-за идеальной осанки, которая должна была быть всегда у царицы Асгарда!.. И как сильно у нее болело сердце за своих сыновей…
— А Тор? — спросила Фригга ровным голосом, но ее пальцы, вцепившиеся в перила до побеления костяшек, выдали ее волнение с головой.
— А Тор сегодня получил хороший урок. Он запомнит его. И не совершит ошибок в будущем.
Конечно. Один все знал с самого начала. И он позволил старшему сыну беспрепятственно покинуть дворец.
— Это жестокий урок, — с упреком заметила Фригга.
— Это жизненный урок, — поправил ее Один.
И, как всегда, был прав.
Произошедшие события очень повлияли на обоих братьев. Локи уже не старался уединиться, а наоборот — тянулся к Тору, но всеми силами старался скрыть свои истинные чувства под язвительными насмешками.
— Что, воевать уже не хочешь? — спросил он у брата, когда тот, мрачный и хмурый, шел по коридору дворца к себе в комнату, чтобы забрать учебник по математике перед занятиями.
— А тебе что, колдовать расхотелось? — в тон ему ответил Тор, не зная наверняка, но сердцем чувствуя, что с братом тоже что-то произошло.
Локи прикусил язык и больше не сказал Тору ни слова.
Они дошли до своего крыла и разошлись на лестнице — каждый в свою комнату.
Тор, пройдя мимо нового стражника и вовремя подавив в себе желание по обыкновению обратиться к нему по имени, сказал:
— Ко… Э-э-э… Как там тебя? Ну, в общем, если мимо вдруг пройдет леди Сиф или Фандрал, или Огун… Короче, если поблизости окажется кто-то из них, скажи им, что я их ищу.
Стражник стал прямее самой ровной доски и отчеканил на удивление высоким голосом:
— Приказ понял, Ваше Высочество!
Тор удовлетворено кивнул и открыл дверь своей комнаты. Перешагнув через порог, тут же замер на пороге, увидев у окна
