Тор молча открывал и закрывал рот и не мог произнести ни слова. С какой стороны ни посмотри, Локи был прав.
Кругом прав.
В том, что происходило сейчас, был виноват Тор.
— Прости, — тихо сказал он, опуская глаза в пол. — Но, может, нам стоит попробовать все изменить?..
— Нет, — Локи упрямо мотнул головой. — Наши с тобой пути разошлись очень давно. Теперь ничего уже не изменить.
Тор вышел из комнаты брата подавленным. На плечи всей своей тяжестью давило чувство вины, и в груди рождалась злость на самого себя.
Это его вина. Он сам виновен в том, что произошло с братом. Теперь он понял это.
Но как искупить свою вину, он не знал.
Нижний город был почти разрушен. Полуразвалившиеся дома, развороченная мостовая, от которой не осталось камня на камне, обгоревшие деревья — при виде этой печальной картины у Тора болезненно сжалось сердце. Впервые за долгое время после болезни отец взял его с собой сюда — помогать асам восстанавливать полуразрушенный Асгард.
Огун и остальные, кроме Сиф, которой до сих пор не разрешали лишний раз напрягать свое тело, уже давно работали наравне с остальными, помогая пострадавшим от схватки с Ледяными Великанами.
— Тор! — Вольштагг, который незаметно, но прочно влился в их компанию, радостно похлопал друга по плечу. — Рад тебя видеть!
Тор с неподдельным счастьем встретил друзей. Его взгляд невольно задержался на Фандрале. Несмотря на жару, на нем был надет камзол с высоким воротником, в котором наверняка было неудобно работать. Но этот воротник отлично закрывал шрам на его шее, и Тор глубоко вздохнул, сочувствуя другу, который всегда очень переживал, когда дело касалось его внешности.
Работали друзья молча — никому не хотелось говорить. Наравне с остальными они разгребали завалы, освобождая невольных заложников, оказывали им помощь, предлагали временное жилье до полного восстановления нижнего города. Тор и остальные сами попросились сюда — на место бедствия. И Один, который сам всегда лично присутствовал на каждом таком событии, не возражал.
Лишь Локи не захотел быть вместе со всеми.
Тор машинально разгребал завалы одного из домов, думая о брате. Старший принц с легкостью передвигал тяжелые каменные плиты и перекладины. Он бы предпочел поднять тысячу таких каменных глыб, чем найти простой ответ на сложный вопрос: как вернуть расположение брата или хотя бы привести того в чувство. Если Локи и раньше любил уединяться, то после случившегося в Йотунхейме и вовсе стал нелюдим. Надо было как-то это исправлять.
Размышления Тора прервал слабый шорох, который старший принц и не заметил бы вовсе, если бы этот шорох секундой позже не перерос в грохот. С изумлением Тор оглянулся в ту сторону, откуда раздался шум.
К нему упорно пробиралась девушка, по пути задевая обломки и спотыкаясь о них же. Маленькая и очень худая, с большими удивленными глазами и копной спутанных рыжих волос, стянутых на затылке в нелепый хвост, среди бесконечно серых тонов разрушенного города она показалась Тору лучиком света. Этот лучик, заметив, что на него смотрят, тихо ойкнул и закрыл ладонью губы.
— Я хотела донести так, чтобы не помялось, — пояснила девушка, показывая на сумку в своих руках. — Но оно, кажется, все-таки помялось… Я, чем больше стараюсь, тем больше все порчу.
С этими словами она всучила Тору в руки сумку с обедом — одну из тех, которые раздавали каждому, кто работал на восстановление Асгарда. Девушка приняла виноватый вид, но это не мешало ей с любопытством разглядывать Тора.
— Спасибо, — поблагодарил ее Тор, усаживаясь на большую каменную плиту. Где-то вдалеке раздался сигнал — наступило время обеденного перерыва. — Ты тоже тут…работаешь? — спросил он, с недоверием оглядывая облаченную в платье с широкими рукавами хрупкую фигурку.
— Да, — девушка кивнула, совершенно без стеснения присаживаясь рядом со старшим принцем. — Разношу обеды, делаю пострадавшим перевязки и все такое.
— И как тебя зовут? — зачем-то спросил Тор, глядя на собеседницу.
— Сигюн, — просто ответила та, стрельнув в сторону старшего принца лукавым взглядом до одури зеленых глаз. — Можно я тут посижу немного? Устала. За день набегаешься туда-сюда, да тем более по таким горам… — она с тоской оглядела последствия битвы с йотунами.
Сигюн робко улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки. Она вся светилась неподдельным счастьем и смешно морщила нос, пытаясь уклониться от летающей рядом с ней пчелы.
Совсем еще ребенок.
— Сиди, конечно, — пожал плечами Тор. — Мне-то что?..
Сигюн с готовностью подтянула колени к груди, ерзая, чтобы удобнее устроиться на своем месте. Она вздохнула и пристально посмотрела на Тора. Старший принц догадался, что ей очень хочется что-то ему рассказать.
Словно в подтверждение мыслей Тора, Сигюн набрала в грудь побольше воздуха и заговорила, тихо и нерешительно:
— Там — где раньше был рынок — нашли щенка! Живого, представляешь? Его завалило в подвале дома. Сам дом не разрушился, но вход загородило упавшее дерево. Я иду, а он скулит. Я сначала даже не поняла, что это… А он живой! Столько дней там провел, худющий, но живой!..
Тор ел и молчал, никак не реагируя на девушку, которая вся светилась от радости.
— Сегодня день очень хороший, — сказала Сигюн. С ее губ не сходила блаженная улыбка, и в какую-то минуту Тор даже подумал, что девушка немного не в себе. — Уже четверых спасли. Теперь столько времени прошло, никто уже и не надеялся, что среди этого ужаса может кто-то остаться в живых… Иногда этих несчастных находят, но уже не успевают их спасти.
Сигюн прикусила губу и уткнулась взглядом в землю под своими ногами.
— Это, наверно, очень страшно — оказаться под завалом… — медленно произнесла она, сминая край юбки. — И близких терять, наверно, страшно… Хотя я стараюсь об этом не думать. Ведь лучше думать о тех, кого успели спасти, чем о тех, кого не смогли, ведь правда?.. Я сначала не понимала, как можно не думать о плохом, когда вокруг творится такой кошмар. А потом я подумала, что, если серьезно относиться ко всему, что происходит в жизни, можно сойти с ума…
Тор скосил глаза в ее сторону. Сигюн сидела и говорила без умолку, и старший принц, слушая эти ее ни к кому не обращенные слова, чувствовал, как на его лице сама по себе появляется улыбка. Сигюн была как лекарство от тоски.
Лекарство для Локи.
Решение пришло внезапно и самому Тору показалось диким и спонтанным.
— Сигюн, — сказал он, поворачиваясь к девушке всем корпусом. — Ты можешь мне помочь?
— Наверно, — зеленые — цвета весенней травы — глаза засияли радостным огнем. — А что нужно делать?
Тор вздохнул, решаясь на ответственный шаг.
Брат его за это не простит.
Глупости.
Потом еще спасибо скажет.
====== 21. Преследуя благородные цели ======
Локи услышал стук в дверь и глубоко вздохнул, мысленно взмолив о терпении. Широкими шагами
