— Не Кас, Хасс, — поправил мальчик. — Две «с». Полное имя Хассалех. А как тебя зовут?
— Дин, а это Сэм, — Дин улыбнулся ребенку, про себя отмечая, что отец Хасса смотрит в экран и нажимает кнопки на клавиатуре, а по экрану бегут коды, ничем не связанные с тем, что он делает. — Мы тут проездом.
— Вы путешественники? — глаза Хасса загорелисьинтересом.
— Сейчас да, — ответил Дин и спросил шепотом. — А кто твой отец? По профессии.
— Глава большой корпорации, — явно заученно ответил тот, даже не взглянув в его сторону, словно тот не мог услышать. — Но сейчас у него отпуск, потому что он растит меня.
— Вы даже сейчас работаете, — с демонстративным уважением сказал Дин, глядя на отца Хассалеха и замечая его яркие сапфировые глаза. Линзы? Цветные линзы у взрослого мужчины, который растит ребенка?
— Люди получают деньги за работу, — отозвался тот. — Было бы странно, если бы я не работал.
— Так вы программист! — подхватил Сэм. — А что делаете?
— Пишу программу, — напряжение в голосе повысилось. Так, не спугнуть. Может, обычный мошенник, каких тысячи, а может, как подсказывала братьям интуиция, что-то сверхъестественное, отчаянно пытающееся показаться человеком. Не давало покоя сочетание странного цвета глаз, имени ребенка, попытки показаться занятым и волшебной вазочки.
— Скажи, Хасс, что стоит посмотреть в твоем городе? — продолжил Дин общение с ребенком, благо, странный папаша не запрещает и не прерывает. Видимо, есть правило, гласящее, что «люди разговаривают друг с другом», или как там написано в его учебнике по имитации человеческой жизни.
— Тут все красиво, — пожал плечами тот. — Я и сам еще не все видел.
— Так ты тут тоже недавно! — с энтузиазмом подхватил Дин, изнывая от дурацкого театра, в котором вынужден участвовать. — А сколько?
— Полгода, — ответил Хасс. Его отец на миг прикрыл глаза, потом обратился к братьям.
— Если вас интересуют достопримечательности, то в миле отсюда есть старинная церковь святой Анны, — сказал он тем не менее доброжелательно. — А в соседнем городе сохранившаяся гимназия первых немецких переселенцев. Хасс, ты не хочешь больше?
Хасс помотал головой.
— Спасибо за совет, — поблагодарил Сэм и попробовал впрямую: иногда выгорало. — Скажите, а вы не замечали в последнее время ничего странного?
— Замечал, — отозвался тот, закрывая ноутбук; ничего не сохранил, заметил Дин. Вообще он с компьютером вел себя так, словно вообще не понимал, как тот функционирует, и как статист в дешевом фильме бил по клавишам. — В этом кафе сменили посуду. Мороженое перестало таять, а другая еда — остывать. Чудеса. Доброго дня, молодые люди, — он взял Хасса за руку и вместе с ним пошел к выходу.
— Во-первых, это очень странно, — как только они вышли, Дин повернулся к Сэму. — И не только потому, что он только делал вид, что работает на компьютере, а потому что… я знаю, что ты сейчас скажешь что-то про мою отчалившую крышу, но. Но я не захотел пива, я не мог ни разу выругаться, хотя первый раз у меня не получилось случайно, а потом я не смог и нарочно. А во-вторых, это чертово мороженое не таяло!
— Знаешь, что хуже всего? — отозвался Сэм. — Мы понятия не имеем, он это или нет. И что он, или не он, такое.
— Ребенок на него совсем не похож, — добавил Дин. Сэм махнул рукой:
— Нет, подбородок вроде такой же. Отец, конечно, странноватый, но ты заметил, что тут все такое… как бы сказать. В общем, мне кажется, что это все сделано ребенком.
— В каком смысле? — не понял Дин.
— Смотри: здесь все, согласно идеалистическим представлениям человека, понятия не имеющего о жизни. Или этот кто-то в бункере полвека просидел, или это фантазия ребенка. Который, как мне кажется, сидел напротив нас.
— Что?!
— Дай договорить. То, что это с ними как-то связано, это я просто кожей чувствую. Просто представь, что я прав, и Хасс способен воплощать свои желания. Отец — глава корпорации. Естественно, у него не было времени на ребенка, поэтому ребенок, услышав где-то, что программисты могут работать из дома, никуда не уходя, сделал отца программистом. Но он понятия не имеет, как это все работает, потому отец стучит по клавиатуре и получает деньги. Ты ведь слышал, что он сказал? Такое мог придумать только тот, кто не представляет, как функционирует общество. Все красивые и вежливые: тоже могу объяснить. Судя по тому, что с ним рядом только отец, у его родителей был тяжелый развод, и он придумал, что все ведут себя ровно противоположно тому, как вели себя в его семье. Насчет твоего пива и ругани… может, он бывший алкоголик? Отец его.
— Давно ты психологом детским заделался? Если так, то у нас новый Антихрист, — невесело резюмировал Дин, осмыслив услышанное. — А как? Его мать — демон?
— Понятия не имею, — вздохнул Сэм. — И вообще, в тот раз мальчик попался очень… здравомыслящий, а как тут будет…
— Надо вызвать Каса, — решительно сказал Дин. — Только сначала удостоверимся, а то, как показывал прошлый опыт, он довольно нервно реагирует на Антихристов.
Они вышли на улицу. Импала сияла чистотой, словно только что из мойки. Дин злобно огляделся по сторонам: и что, что помыли, кто-то смел прикасаться к его машине в его отсутствие!
— Мне все меньше нравится этот психопатический рай, — заметил он, садясь за руль, и усмехнулся. — Нового Антихриста били за пыль в комнате, что он так свернут на чистоте?
— Если это и так, то ты сейчас смеешься над жертвой домашнего насилия, — заметил Сэм и добавил. — Хочу, чтобы ты это осознал, и тебе стало стыдно.
— И все-таки у его отца очень, очень странные глаза, — закончил Дин. — Едем в мотель, там будет разбираться, может, было уже что подобное.
В мотель пришлось ехать через весь город. Дин ехал неспешно — машина, несмотря на его отчаянные попытки, не разгонялась больше шестидесяти километров в час — и оба брата имели прекрасную возможность рассмотреть городок в мельчайших подробностях.
Вот девушка в белых шортах садится прямо на асфальт и встает чистой; дети пинают мяч, и тот замирает в нескольких сантиметрах от дороги, хотя по всем законам физики должен был вылететь под
