Задыхающаяся Агата кружилась в воздухе и не видела ничего, кроме черных стен вихря, поднимающихся так высоко, что они закрыли от нее всю комнату. Ветер со страшной силой колотил ее то об одну, то о другую стенку. Он сорвал с нее корону старосты и, раздробив ее на мелкие кусочки, втянул в себя осколки, завывая все громче. У Агаты заложило уши. Вдруг неожиданно ветер стих, и она оказалась в тихом темном сердце бури.
Черные стены вокруг нее начали менять форму, уплотняться и светлеть, становясь четырьмя одинаковыми призраками, стоявшими по четырем сторонам света… Это были маски… Огромные серебряные маски…
За каждой из масок были глаза Тедроса, грозно глядящие на нее со всех сторон.
– Сегодня ночью, – раскатисто пророкотал он. – Пересеки мост.
Агата, крошечная по сравнению с ним, только пролепетала:
– Но… но…
Тедрос исчез. Черный вихрь под аккомпанемент грома втянулся обратно в грудь Агаты, оставив ее посреди притихшей классной комнаты, не уронив ни волосинки с ее головы.
Девочки опасливо выглядывали из своих развороченных укрытий. Все в комнате было раскрошено в пыль. Профессор Анемон, профессор Доуви и леди Лессо глазели на это безумие сквозь дверной проем. Дверь магическим образом поднялась в воздух и шлепнулась перед учителями, словно отвешивая им оплеуху.
– Что это было? – ошеломленно спросила всклокоченная декан. – Кого ты видела?
Агата взглянула на однотонное платье декана, полностью лишенное бабочек. Выходит, сейчас она не может подслушивать. Агата с вызовом посмотрела ей в глаза.
Таинственная улыбка медленно появилась на лице декана, и над головой Агаты загорелась цифра «20». И тут же лопнула, опрокинув на нее дымящихся личинок.
– За безнадежный провал задания, – объявила декан и, приведя себя в порядок с помощью магии, расставила остальные оценки (Дот сражалась с пахнущей гнилью цифрой «19»). Тысяча синих бабочек вылупилась из платья декана, похожего на кокон. Они тут же образовали на ткани новый затейливый узор.
Агата, староста без короны, села, ловя на себе подозрительные взгляды одноклассниц. Эстер и Анадиль, обе с одинаковым встревоженным выражением на лицах, бросились к ней в поисках ответов на вопросы.
– Это ведь был Тедрос? – спросил дрожащий голос рядом с ней.
Агата не двигалась.
– Агги? – голос Софи сорвался. – Что он сказал?!
Агата медлила, но все же подняла глаза на обескровленное лицо подруги…
Ее сердце остановилось.
Что-то виднелось на шее Софи. Прямо под воротником.
Черная бородавка.
– Агги? – Софи сдвинулась, и воротник закрыл бородавку. – Что ты видела?
Агата откашлялась.
– Ну? – спросила Софи, мрачнея.
Агата спрятала свои трясущиеся руки под парту.
– Ты была п-п-права, – заикалась она, стараясь выглядеть смущенно. – Он… он сказал, что он никогда не п-п-придет за мной.
Софи уставилась на нее неверящим взглядом:
– Он… так и сказал?
Мало-помалу взгляд ее изумрудных глаз стал тяжелым, и вот уже два остро наточенных кинжала с подозрением уставились на подругу. У Агаты перехватило дыхание, она чувствовала, как эти зрачки вскрывают ее душу и накидывают петлю на тонкую шейку ее хрупкой лжи. И вот-вот крепко затянут ее…
– Помнишь, что я тебе говорила, Агата? – Софи задыхалась от ярости – она сдавила руку подруги. – Я же сказала тебе, что все мальчики злые!
Ошеломленная Агата уставилась на нее.
– Не беспокойся, Агги. Ничто не остановит нас, если мы будем сражаться вместе, – поклялась Софи; ее корона старосты сияла, словно была волшебной. – Мы отберем у него это перо! Мы получим обратно наше «долго и счастливо». Так же, как и в прошлый раз!
С громыхающим сердцем Агата подняла глаза на Мост-на-Полпути, тонущий в тумане.
На этот раз она знала, что им не быть вместе.
– Сегодня ночью? – Софи с надеждой улыбнулась ей.
Агата ответила ей улыбкой, трясясь от страха. Ее собственный голос показался ей голосом ее принца:
– Сегодня ночью.
9
Симптомы возвращаются
– Что, большая бородавка? – Анадиль опустилась на колени в уголке за лестницей башни Чести, увитой синими розовыми кустами. – Ты уверена, что видела ее?
Агата кивнула, кусая ногти, чтобы скрыть трясущиеся руки.
– Она сказала, что прощает меня. Она сказала, что хочет отправиться домой…
– Уже поздно, – отрезала сидящая рядом с ней Эстер и раздавила розу. – Разве ты не помнишь? Когда появляются симптомы, она уже не может контролировать свое Зло. Ты обязана поцеловать Тедроса до того, как она превратится в ведьму, или мы все умрем.
Агата задрожала сильнее; на нее накатили воспоминания о лысой Софи, чудовищной старой карге, убивающей волков, разрушающей замки, обрекающей учеников на все муки ада. Тогда тоже были тревожные звоночки, предшествующие трансформации: кошмары, вспышки гнева… И первая бородавка. В этот раз Агата не сразу заметила симптомы, но они явно возвращались. На свадьбе это были мешки у Софи под глазами, вызванные кошмарами. А ее неистовый вид в кабинете Садера? Ее мрачная улыбочка на приветственной вечеринке? Она старалась не замечать всех этих тревожных сигналов, думая, что ее подруга изменилась. Но Софи не простила ее за желание остаться с принцем. И никогда не простит.
Теперь принц стал единственной надеждой Агаты.
– Сколько? – Агата посмотрела на Эстер. – Сколько времени осталось до того, как она превратится?
– Чудовище было только предупреждением, – задумчиво проговорила Эстер. – Она еще не успела никому навредить по-настоящему.
– Будут и другие симптомы, – кивнула Анадиль. – Но Эстер права. Мы в безопасности, только пока она не начала действовать.
В комнату влетела Дот, громко чавкая бататом в форме розы:
– Значит ли это, что Агата сможет прийти на собрание Книжного клуба сегодня вечером?
– Это значит, что вечером Агата все еще может поцеловать Тедроса, – пророкотала Эстер, подталкивая Агату в сторону наполненного людьми зала. – Но мы не должны подавать виду. Никто не должен догадаться, что она собирается с ним увидеться…
– Погоди секунду, – прервала ее Агата.
– Эстер, подумай: один поцелуй – и мы вернемся к Добру и Злу, – осклабилась Анадиль, воодушевляя подругу, пока они пробирались сквозь толпу девочек. – Тренировки приспешников, уроки по смертельным ловушкам и червивая каша…
– Подожди-ка… – вновь начала Агата.
– Никогда не думала, что буду рада увидеть комнату Страха снова, – Эстер неприятно ухмыльнулась Анадиль.
– Послушайте вы, обе…
– Книжный клуб обсуждает «Без принца и без проблем» – трещала сзади Дот с набитым бататом ртом. – Я разозлюсь, если она это пропустит…
Агата стремительно повернулась к ним:
– Что нужно сделать, чтобы вы меня услышали?!
– В круге ведьм всегда трое, а не четверо, – заметила Эстер. – И это еще одна причина, почему тебе нужно поцеловать Тедроса.
– Об этом я и хочу поговорить! Он не объяснил, как с ним увидеться! – рявкнула Агата, даже не осмотревшись на предмет бабочек-шпионок. Она поспешно приглушила голос: – Только сказал, что я должна пересечь мост.
– Мост-на-Полпути? – уточнила Анадиль. – Ты уверена, что не ослышалась?
– Может, он сказал «погост»? – предположила Дот, кивнув по дороге двум всегдашницам. – Может, нам нужно найти волшебное кладбище
