На дрожащих ногах Агата поспешила в огромную первую пещеру, и ее палец вспыхнул золотым светом, как факел. Аквамариновые стены размыто отражали ее светящийся палец и напряженное лицо. Шаг за шагом она продвигалась по зеркальной норе, осматривая каждый сантиметр, но не заметила ничего, кроме пары обеспокоенных ее появлением жуков и червей. Вскоре она уперлась в тупик.
Хмурясь, Агата вернулась, чтобы исследовать вторую пещеру. Но вход в нее был таким маленьким, не больше тарелки, что она смогла туда лишь заглянуть. К тому же эта пещера была так же пуста, как и предыдущая, – горящий палец девочки осветил только стены и несколько островков плесени. Раздраженная Агата высунулась наружу.
«Что я вообще здесь делаю?!» – отчитывала она себя, входя в третью пещеру.
«Я же должна ждать Софи в замке», – думала она, освещая последнюю из трех одинаково пустых пещер. Ее подруга может вернуться с пером в любой момент… А ведь еще в прошлом году их спасением занималась Агата. Она пошла на все, чтобы доставить их домой. А теперь эта роль досталась Софи. Вот почему она выиграла это состязание, чтобы стать мальчиком вместо нее. Софи ее не подведет…
Приглушив свечение пальца, Агата поспешила к выходу из пещеры и вдруг замерла. Позади нее послышался странный гул, похожий на хор негодующих шепотков.
Жужжание нарастало, становясь все громче. Агата медленно обернулась и подняла свой горящий палец, который сиял, моргая, от ее ужаса…
Вихрь синих бабочек обрушился на нее из темноты, жаля ее невидимое тело, словно пчелы, и разрывая плащ на куски. Они двигались целенаправленно, с бешеной скоростью, сдирая змеиную кожу и подталкивая девочку к краю утеса. Сквозь мелькание их крылышек Агата увидела, как постепенно ее тело и одежда становятся видимыми в лунном свете. Лишив ее последнего обрывка плаща, бабочки собрались в рой и неистово замахали крыльями, сдувая девочку с края утеса. Агата с криком полетела вниз. Она падала, молотя туман руками и ногами, пока не плюхнулась копчиком на груду сосновых ветвей. Вся в синяках и ссадинах, она взглянула наверх, где в тумане исчезало облако бабочек, сбрасывая вниз последние лоскутки черных рукавов ее плаща, которые летели над лесом, как пепел.
Агата не могла дышать. Чувство облегчения оттого, что она осталась жива, сменила паника от осознания того, что произошло.
Декан специально подкинула карту в свой кабинет, чтобы Агата нашла ее. Это значит, декан в курсе, что Агата проводит время не с Юбой…
И не с Софи.
Сердце Агаты заныло от тревоги, и она понеслась по туманной тропе, не обращая внимания на боль и пытаясь вспомнить, где находится домик Юбы. Ветки и шипы рвали ее одежду, когда она, пробираясь ползком, осматривала долину между полем папоротников и Бирюзовой рощей. И вдруг девочка заметила струйки черного дыма, поднимающиеся из дыры в земле прямо перед ней. Агата упала на живот и заглянула в небольшое отверстие…
Но она опоздала.
Дом Юбы был уничтожен: все было сожжено дотла, лишь несколько лепестков гортензии лежали в золе. Гнома нигде не было видно.
У Агаты сердце ушло в пятки. Она стояла спиной к Синему лесу и смотрела, как туман волшебным образом расступается, точно его работа здесь окончена. Дымка стала совсем прозрачной, вытянулась в длинный хвост и поползла в сторону школы для девочек, а затем исчезла в окне на самом верху.
Агата смотрела на окно кабинета Эвелин Садер, в которое влетали все новые и новые бабочки, и улыбка декана светилась в темноте, точно улыбка Чеширского кота.
Улыбка, которая ясно давала понять, что декан точно знает, где сейчас Софи…
Потому что Эвелин Садер всегда была на шаг впереди.
Агата с трудом повернулась в сторону школы для мальчиков, теперь отлично видной в лунном свете.
Ни в одном из ее окон не горел зеленый огонек.
Никакого знака от ее подруги не было и в помине.
– А ты не должен искать Сториана? – спросил Тедрос в темном коридоре, двигаясь мимо учительских спален и пытаясь не потерять из виду пушистую светлую голову Филипа. – Уже за полночь…
– Хочу сначала кое-что тебе показать, – сказал Филип, проскальзывая между двумя гладкими каменными колоннами.
– Куда мы идем? – спросил Тедрос, его желудок все еще был переполнен после недавнего пира в темнице. – Я хочу только одного – принять ванну и пойти спа…
Вдруг он замолчал.
Они стояли на учительском балконе, выходившем на Синий лес. Перед ними открывался отличный вид. Странная ледяная дымка рассеивалась в воздухе, точно след ушедшего густого тумана.
Когда воздух над лесом стал прозрачен, Тедрос заметил, что листья и трава искрятся в темноте волшебным синим светом. Ветер летел, перебирая ветки и цветы, точно струны арфы, оставляя за собой мерное звучание и запах океана. Рядом с северными воротами лежали поля синего папоротника, усыпанного серебряными спорами. С каждым новым аккордом ветра ивы роняли множество сапфировых листьев, а тени от Голубых скал на юге ложились на поле синих тыкв.
Тедрос достаточно повидал красивых мест, путешествуя в детстве с родителями, – райские гроты в Бормочущих горах, озера сирен в Эйвонли, оазис с рыбками желаний в Шазабахских песках… Но сейчас принц смотрел с высоты на этот маленький огражденный лес, ничего не знающий об опасностях окружающего мира, и понимал, как может выглядеть рай.
Через две ночи он станет тем, кто превратит это место в ад.
Вдруг он заметил движение у ворот. Чья-то тень украдкой вырвалась из леса…
Тедрос пригляделся…
– Не хочешь составить мне компанию? – спросил Филип позади него.
Тедрос обернулся. Филип сидел на плоском широком мраморном выступе и болтал ногами над лесом.
– Или все же предпочтешь ванну? – насмешливо произнес его сокамерник.
Тедрос взобрался на выступ и подсел к Филипу, чуть ближе, чем он обычно делал. Он не был большим фанатом высоты.
– Как твоя рука? – спросил Тедрос, увидев все еще кровоточащий порез на руке товарища. – Не боишься заражения?
Филип убрал руку в карман, не сводя взгляда с леса:
– Как ты можешь спать, зная, что обрек двух девочек на смерть? Причем они обе любили тебя, ты помнишь?
Тедрос помолчал какое-то время и произнес:
– В сказке всегда три персонажа, Филип. Влюбленные и злодей. В конце кто-то должен умереть. В тот миг, когда Агата спрятала Софи в моей башне, в тот самый миг, когда Агата использовала против меня магию, она сделала злодеем меня, – он пристально взглянул на Филипа. – А мне все равно, какую роль играть, лишь бы спасти свою жизнь.
Тедрос заметил, как его сокамерник краснеет, глядя на
