Я двигала крыльями все быстрей и быстрей, превратившись в черно-синюю молнию, оставляя позади золотой след, чувствуя себя смертельным снарядом, несущим сплошной мегатрындец для захватчика. Я не боялась. Дважды умирать не страшно.
— Смерти нет! — шепнула я сама себе и выдохнула золото пламени прямо в морду изрядно уменьшившемуся Зерр’штолу.
Вцепившись в него когтями, продолжила двигаться на инерции, выталкивая его за грань портала, и одновременно выпустила из себя всю накопленную магию, уничтожая проход. Последнее, что я увидела, — космос, подмигивающий мне мириадами звезд, и четко обозначенное созвездие дракона.
Эпилог
Дрейк
Утро выдалось совершенно непраздничным для Флигенерде. По всем инсалям на окнах вывесили черные флаги в знак траура. Императорская чета ушла за грань, растворившись в Р’рах Атмин. Нам с Лайонелом так и не удалось спасти родителей, они ушли с честью, до последней частицы магии и души защищая наш мир. А потом вдруг что-то случилось, и все мы оказались нечувствительными к пустотной магии без артефактов и рун. Это помогло отстоять наш мир и уничтожить легионы бьосов до последнего демона. Никто не скрылся от поисковых заклинаний, доброй стали и драконьего пламени.
Наступившая ночь впервые на моей памяти выдалась звездной, будто сам Стеллар вспомнил о нас и осветил острова, не давая захватчикам спрятаться во мраке. Я уверен, теперь каждую ночь смогу любоваться звездами, и знаю, что оттуда на меня смотрят родители и… Хельга. Моя любовь, моя пара, моя жизнь. Внутри так пусто, что еще немного, и я не смогу удержаться от попытки уйти следом за ней.
Постаревший и осунувшийся жрец-хранитель говорил прощальную речь и не мог сдержать слез. Он иногда прерывался, трубно сморкаясь в большой белоснежный платок, расшитый по краю синими цветочками. Одетые в черное придворные безмолвно застыли вдоль стен. Мужчины — прижимая к груди головные уборы, женщины — кружевные платочки к глазам.
Добрые слова нашлись для всех: для рейтаров и воинов, погибших во время вчерашнего сражения. Для Хельги… И даже для Перфекты Левантер. Отдав жизнь за свой мир, она заслужила прощение. Закончив речь, жрец запел. Тоскливо и проникновенно. Так, что рвало душу. Я не желал больше здесь находиться, хотелось на воздух, но Нел… Брат нуждался в поддержке. Следовало не только отдать честь погибшим, но и завершить отбор. Императору все еще нужна жена. И хотя уже и так все понятно, следует соблюсти традиции.
Традиции. Лайонел не станет покушаться на женщину Тиля Дертана, да и с девой ночи у них уже отношения, это утро они встретили вместе. Брат как нашел Флориану едва живой, на пристани среди трупов бьосангрифских чудовищ, так и не отходили до утра. Сидел у кровати, держа за руку, пока ее выхаживали лекари. Даже драон и деора Миттернат скромно ожидали за дверью и справлялись у лекарей о ее состоянии, не рискуя потревожить ошалевшего после битвы наследника.
Теперь Флориана Миттернат и Орана, принцесса орков, стояли по левую руку от меня. Камеристки постарались, и ничего, кроме черных одежд, не напоминало в них о вчерашнем. Одежда да изменившийся взгляд разом повзрослевших глаз. Я знал, черное — это не только в знак траура, но и в память о моей любимой Хелли. От мысли, что моя любовь, моя пара пожертвовала собой, хотелось орать, срывая горло, и сжечь себя в драконьем пламени…
Я рвано втянул воздух и встретился взглядом с Лайонелом, жалея, что не могу набросить капюшон.
«Брат! Ты мне нужен. Я один не справлюсь. Не смей уходить!» — говорил его взгляд.
«Как прикажешь, дракон-император», — едва заметно поклонился я, заковывая в камень сердце и чувства.
Жрец-хранитель закончил петь и перешел к отбору. Теперь это простая формальность, никаких фанфар и гостей. Родственники невест тоже были здесь, но ждали во дворце в большом зале. Сильно не хватало деоры Агенси, да и маг-распорядитель погиб вчера в бою среди многих других, так что жрец все взял на себя. Проговорив положенные слова, он затянул новую песню, но артефакт остался безмолвным. Еще ночью кристалл превратился в яйцо. Прочное и непрозрачное.
— Кхм…
Жрец нахмурил седые брови, оглядел собравшихся и сделал знак Лайонелу, чтобы тот подошел. Брат встал рядом и приложил ладонь к голубоватой с темными разводами скорлупе. Жрец подумал немного и запел снова, в этот раз в его словах звучала настойчивость. Ничего. Понятно, ответа ждать больше не стоит. Теперь Р’рах Атмин — это нечто иное, и нам тоже следует учиться жить иначе. Лайонел женится на Миттернат, Тиль на принцессе орков — они отличная пара…
Не выдержав, я набросил капюшон и направился к выходу. С меня довольно, нужно побыть одному.
— Дрейк! — окликнул меня брат. — Попробуй-ка ты.
— Зачем это еще?
— Хуже не будет. Попробуй.
— Не хочу.
Вздрогнул, представив, что артефакт отзовется и укажет мне на одну из невест. Я и представить не могу, что прикоснусь к другой женщине.
— Дрейк, это приказ, — тихо сказал брат, глядя исподлобья.
На нас уставились десятки глаз. Ослушаться — значит подорвать авторитет брата на заре его правления. Так нельзя.
— Как прикажешь, дракон-император, — мой голос прозвучал безжизненно.
Я повернулся и пошел обратно. Орана и Фло заволновались. Напрягся Тиль. Я подошел к артефакту и, не мигая, уставился на огромное драконье яйцо.
— Прикоснись.
— Зачем?
— Положи на него руки, — настаивал Лайонел.
Я вдруг заметил, что он часто-часто дышит, а в глазах прячется надежда. Что происходит? Со вздохом я положил ладонь на округлый гладкий бок. Вздрогнул и добавил вторую, закрывая для верности глаза. Теперь я увидел ее еще отчетливей. Обнаженная фигурка танцевала среди черно-синего ничто на звездной дорожке в окружении крылатых дракончиков-морфов. Но этого просто не может быть! Кулак, все это время стискивающий нутро, разжался с тихим выдохом:
— Хелли.
Любимая остановилась и принялась осматриваться вокруг. Безупречный лоб чуть нахмурился.
— Хельга! — Я выкрикнул ее имя, эхом затерявшееся под сводами пещеры, прижал ладони и лоб еще крепче к скорлупе и всмотрелся сквозь закрытые веки в родные черты.
Она обернулась, и ее губы беззвучно произнесли:
