– Неужели все умершие имеют демонов в услужении? – уточнила я.
– Конечно, нет! Я получил средства для решения своей задачи в виде исключения. Ты же не думаешь, что они позволят людям творить что вздумается, просто так! Существуют процедуры, нужные люди, которых следует знать. – Он погладил подбородок, лаская подобие бородки. – Но хватит об этом. Я пришел осведомиться, не передумала ли ты. В последние дни ты неприятно осложнила мои визиты. Советовалась с этой старой ведьмой.
– Так порошок сработал.
Слишком поздно я поняла, что сказала не то. По его лицу разлилась ярость, глаза опасно загорелись. Вот что пугало в Лим Тиан Чине. Жизнь в нашем спокойном, отчасти мрачном доме не подготовила меня к подобным вспышкам гнева.
– Никакой порошок не остановит меня! – заявил он. – Это было мелкое неудобство. Однако я пришел за ответом нынче ночью.
– Но почему ты хочешь жениться на мне?
– Ли Лан, Ли Лан, ты задаешь чересчур много вопросов. Ты ведь не хочешь так скоро утомить своего жениха? – Но он пока улыбался, словно эта игра неким образом ему нравилась. – У нас будет достаточно времени для того, чтобы достигнуть задушевности в любви.
– В любви? Ты едва меня знаешь.
– О, я знаю тебя очень хорошо, Ли Лан. – Я отпрянула прочь, как только он приблизился. – И я договорился, что ты станешь частью моего вознаграждения.
– За что?
– Полагаю, можно рассказать, раз уж мы все равно поженимся. Одно значительное лицо даровало мне особое возмещение ущерба за совершенное против меня преступление. Мне лишь нужно закончить для них несколько пустячных заданий. А взамен негодяй станет моим.
– Какое преступление? – спросила я, хотя кожу покалывало.
– Ты ведь не думала, что сильный юноша вроде меня мог внезапно скончаться от лихорадки? – ответил он. – Меня убили.
Я нервно моргнула.
– И ты пытаешься узнать, кто это сделал?
– Но я уже знаю. Мой дражайший кузен, Тиан Бай.
Именно Ама разбудила меня, в то время как я рыдала, кричала и металась в постели. Еще долго после этого она обнимала меня и убирала влажные от пота волосы с лица, а я безмолвно страдала из-за слов Лим Тиан Чина. Наконец я уснула беспокойным сном. Когда я встала, был почти полдень, и няня стучала в дверь.
– Что случилось? – спросила я. Меня до сих пор занимали откровения Лим Тиан Чина. Волосы сбились, веки припухли. Я выглядела как безумная.
– Отец желает тебя видеть. – Ама казалась меньше ростом, чем обычно, – заводная игрушка, у которой стала отказывать пружинка. – Внизу, в кабинете.
Я посмотрела на няню, но она лишь пожала плечами.
– Кто знает, чего он хочет? Но ты! Ты слишком больна, чтобы вылезать из кровати. Я скажу ему подождать немного.
– Я пойду.
По какой-то причине я чувствовала крайнюю обеспокоенность из-за этого вызова, и, подозреваю, Ама тоже, поскольку старалась задержать меня хлопотами и ворчанием. Умыв лицо и заплетя косы, я спустилась вниз. Впервые за много дней дверь в отцовский кабинет стояла открытой. Я с усилием постучала, хотя никогда не имела такой привычки.
– Войди, – промолвил отец.
Он стоял за столом, держа раскрашенный свиток. На его впалых щеках выпирали скулы, и меня озарило – призрак Лим Тиан Чина пожирал нашу семью заживо. Интересно, какие проблемы он принес в отчий дом. В первый раз я ощутила проблеск жалости к его родителям.
– Отличная картина, правда? Всегда была одной из моих любимых. – Это оказался черно-белый набросок горного пейзажа, мазки туши – яростные, словно художник едва мог сдерживать свое нетерпеливое желание воссоздать сцену на бумаге.
– Я старался держать ее подальше от света и жары, – продолжал отец. – Она написана рукой очень знаменитого мастера. Догадаешься, кто он?
Конечно же, папа вызвал меня не ради продолжения заброшенного классического образования. Или он после всего лишился рассудка? Отец скривил губы.
– За нее дадут хорошую цену. И у меня есть другие. Все старинные вещи, которые я собирал… может, они все-таки пригодятся.
– Сколько? – уточнила я.
– Недостаточно. Но я планирую объявить себя банкротом. А картины – для тебя. Мы превратим их в золото и наличные, чтобы у тебя остались средства к существованию.
– А ты? Что будет с тобой? – испытывая внезапный страх, спросила я. В сознании вспыхивали сцены. Отец в долговой тюрьме или лежащий избитым на улице.
– Обо мне не тревожься. – Видя мое растущее возбуждение, он сказал: – Ли Лан, на самом деле я хотел передать тебе новости. Думал, лучше ты узнаешь их от меня, чем от слуг-сплетников.
Мое сердце упало.
– В чем дело?
– Тиан Бай собирается жениться. Помолвка официальная, контракты подписаны. Он вступит в брак с дочерью семьи Куа.
Я стояла молча, его слова звенели в ушах, точно шум далеких волн.
– Куа? – выдавила я сквозь напряженные, неловкие губы.
– Ты должна была ее видеть в ту ночь, на празднике Пастуха и Ткачихи. Она стояла рядом с тобой во время состязания «ниточку-в-иголочку».
Конечно, я ее помнила. Та высокая девица с лошадиным лицом, которая так недружелюбно себя вела. Я падала, тонула в темной воде. Голос отца едва достигал моих ушей. В безмолвии я наблюдала за тем, как он взял мои ледяные руки.
– Ли Лан! – произнес он. – Мне так жаль. В тот день, когда Тиан Бай пришел поговорить со мной, я боялся, что он оживит твои надежды.
Я повернулась и вышла. Смутно осознавала, что отец зовет меня, а Ама бежит и хватает за рукав, но все это происходило словно под водой. Гул заполнил мои уши, а зрение затуманилось. Тиан Бай! Я приняла как должное, что со своей стороны он борется с дядей ради нашего совместного будущего. А теперь он подвел меня. И уже давно, раз брачные контракты подписаны. Какой же дурой я была! Польстилась на очаровательную улыбку и старые медные часы. Витала в облаках, пока девица Куа, скорее всего, шила свое приданое. Может, Ян Хон и ей прислала в качестве приза отрез ткани. Я ощутила приступ тошноты.
Я лежала на кровати с открытыми глазами. Сил не было, но заснуть тоже не получалось. Обвинения Лим Тиан Чина. Свадьба Тиан Бая. Они смешались, образовав непроходимое болото. Если Тиан Бай – убийца, то я благополучно отделалась от него. И все же я не могла заставить себя доверять Лим Тиан Чину либо даже собственным мечтам. Этот путь вел к безумию. Не знаю, как долго я так лежала, но солнце переместилось из одного окна в другое, и день подошел к концу. Ама вошла и зажгла лампы. Она принесла суп, хоть я и отвернулась от него. Нянечка ревела и проклинала Тиан Бая, произнося все то, что