Когда Ама ушла, я села и потянулась за конвертом с порошком медиума. Трясущимися руками я насыпала щедрую порцию в чашку и влила немного воды. Она сказала, я могу увеличить дозу, если снадобье не подействует. Ну, прошлой ночью оно точно не сработало. Я сказала себе: хочу только забвения, только уснуть и ни о чем не думать. Я повторяла это, даже когда пила залпом, ахая от горького вкуса. Теперь-то я спрашиваю себя: почему я так поступила? Почему не дождалась возвращения няни, которая бы приготовила питье аккуратно, как и всегда? Я чувствовала злость, отчаяние и безразличие. Но я правда не думаю, что собиралась умереть.
Часть вторая
Загробный мир
Глава 11
Кто-то плакал: тяжкие рыдания, словно хрип раненого животного. Распахнув глаза, я увидела спальню с окнами, наполовину закрытыми ставнями от сильного солнца. Предметы мебели, некогда хорошего качества, теперь, несмотря на отмытую древесину и аккуратно залатанную ткань, несли отпечаток неуловимого убожества. Все это я разглядела с ястребиной, никогда прежде не испытанной зоркостью. Каждый завиток деревянных балок отчетливо выделялся. Каждая крупица пыли сияла в воздухе, как звезда.
Возле постели съежилась старуха, но было трудно на ней сосредоточиться. Мой разум блуждал, словно что-то постоянно тянуло его прочь. Кровать представляла собой трехстороннюю коробку с единственным хлопковым матрасом, вытертым настолько, что на нем образовалась выемка. Я долго изучала скреплявшие его стежки. Все это время рыдания продолжались, и наконец в раздражении я снова обратила внимание на старуху. Она скорчилась на полу, уткнув лицо в край тюфяка. Покачиваясь туда-сюда, она демонстрировала тонкие подошвы матерчатых туфель.
Рассматривая ее, я осознала присутствие девушки, которая лежала на постели. Неестественно тихая. Веки сомкнуты, подобно бутонам. Изящно очерченные брови и густые ресницы, будто нарисованные сильной рукой, разительно контрастировали с невероятно бледным лицом. Интересно, какой она станет, когда откроет глаза. Если откроет, конечно, поскольку даже издали стало очевидно – с ней что-то не так.
Дверь открылась, вошла служанка. Увидев девушку на кровати, она начала всхлипывать. Ее крики привлекли немолодого мужчину с изрытым оспой лицом. Из-за длинного одеяния я посчитала мужчину хозяином дома, хотя выглядел он плачевно слабым. Он схватил руки девушки и позвал ее по имени. Смутившись, я собралась повернуться к окнам, однако звук ее имени приковал меня к месту – почти безучастно я наблюдала, как они пытались ее оживить. Все люди в комнате продолжали восклицать «Ли Лан! Ли Лан!», точно это могло вернуть девушку.
Через некоторое время приехал врач. Отогнав впавшую в истерику служанку, он посчитал пульс девушки, открыл с помощью инструмента ее рот и обследовал язык. Пощупал ее ладони и ступни, прервавшись, чтобы поднять веки. Затем произнес:
– Она не мертва.
Старуха, не покинувшая своего поста у кровати, разрыдалась снова.
– Что она выпила? – спросил врач.
С трудом пожилая женщина поднялась и подала ему пакет с порошком и глиняную чашку с гущей. Он понюхал, сунул туда палец и быстро облизал.
– Опиум, – объявил лекарь. – Вместе с множеством других веществ, некоторые из них я не узнаю. Кто дал ей это?
Старуха начала путано объяснять что-то про медиума и другие вещи, на что я едва обратила внимание. Вместо этого, изумившись тому, что девушка еще жива, я подобралась ближе. Остановись я поразмышлять, возможно, сочла бы странным тот факт, что никто меня не замечал, но в тот момент это не пришло мне в голову.
Врач тем временем объявил диагноз.
– Держите ее в тепле и поите простым куриным бульоном, если получится. Она может ожить, но вам следует также приготовиться к худшему.
– Вы считаете, что она может умереть? – спросил хозяин дома.
Вместо ответа лекарь тщательно вытер пальцы о рукав, затем при помощи указательного и среднего пальцев правой руки сильно надавил на ямочку верхней губы девушки, под носом. Как ни удивительно, ее веки чуть заметно вздрогнули. В ту же секунду я всеми фибрами души ощутила рывок. Будь я воздушным змеем, летящим по вольному ветру, это ощущение было бы внезапным подергиванием привязанной ко мне веревки.
– Видите? – спросил врач. – Это акупунктурная точка, предназначенная для оживления страдающих обмороками и носовыми кровотечениями. Девушка приняла сверхдозу, которая существенно замедлила жизненную силу, но все-таки немного «ци» циркулирует в ее теле.
– Она поправится?
– Она молода, организм может постепенно перебороть яд, так что держите ее в тепле и делайте массаж. Постарайтесь влить в нее немного жидкости.
– Умоляю, доктор. Скажите честно, каковы шансы? – Немолодой мужчина выглядел изможденным, его глаза были широко открыты и безжизненны. Я увидела, что его зрачки расширены, словно он сам принимал стимуляторы. Врач, видимо, тоже это заметил, так как замолчал и оглядел его с легким отвращением.
– Дайте ей отдохнуть, а завтра я приду с акупунктурными иглами. Не хочу стимулировать «ци», пока ее состояние не стабилизируется. Но она может провести вот так какое-то время. – Готовясь уйти, лекарь отвел старуху в сторонку и пробормотал: – Он курит слишком много опиума.
Та кивнула, хотя было заметно, что слова врача ее не затронули. Ее взгляд то и дело возвращался к девушке на кровати, и после ухода доктора она немедленно начала массировать конечности больной. Сначала девушка лежала неподвижно, как прекрасная кукла, но после двадцатиминутного воздействия я приметила слабый румянец на ее щеках. Он был так легок, что я усомнилась, обратит ли внимание старуха, но тут ее лицо выразило облегчение. Она нежно пригладила волосы девушки.
– Я приготовлю тебе супа, моя малышка, – прошептала пожилая женщина. – Не волнуйся, Ама скоро вернется.
Едва за ней закрылась дверь, я направилась к девушке. Во мне проснулось острое любопытство. При взгляде на ее лицо меня посетило странное чувство: словно я не могла вспомнить нечто крайне важное. Приблизившись, я увидела еле заметный пульс на горле, медленное течение крови по телу и слабый подъем грудной клетки. Ведомая каким-то непонятным очарованием, я положила руку на ее голову. Молния промчалась по мне, возвращая огненный поток воспоминаний, образов и чувств. Вспыхнувшее сознание подсказало, кто эти люди и кто такая я. На кровати лежало мое тело.
Несколько мгновений я оставалась там, оцепенев от страха и удивления. Неужели я теперь стала духом? Я суматошно закружилась у тела. Моего тела. Говорили, когда душа отделялась от плоти, ее можно было заманить обратно. Я ходила кругами, пялясь на оболочку и гадая, возможно ли влезть через ноздрю или ухо… хотя вряд ли я обладала такой способностью. Выведенная наконец из равновесия, я легла на тело, и моя призрачная сущность медленно просочилась внутрь, пока
