И все-таки ограничения раздражали. Вероятно, как и предупреждал Старый Вонг, эти контакты с призрачным миром меня испортили. Он говорил, что это проклятие, а не дар, и черная меланхолия наполнила мою душу, когда я сравнила его слова с речами медиума из храма По Сан Тэн. Временами мою кожу покалывало, и я пялилась на тени, хотя уже и не могла в них ничего разглядеть. Однако я ощущала присутствие неизведанного, тончайшее прикосновение призрачных пальцев, притаившихся в темных углах. Скорее всего, такие ощущения были вызваны духами, и они, как прозрачные медузы, плавали в том воздухе, сквозь который я проходила. Я познала скрытую реальность – пугающую, но вместе с тем чудесную. Лежа в знакомой кровати, я вспоминала огоньки духов, расцветавшие во тьме подобно холодным молчаливым фейерверкам, таинственных существ, собиравшихся на улочках Малакки, – должно быть, они и сейчас еженощно занимались своими странными делами. А еще я не могла забыть невероятно прекрасное лицо, залитое лунным светом.
Ничто не доставляло мне такого удовольствия, как раньше, даже визиты Тиан Бая. Он приходил ко мне почти каждый день, все такой же милый и обаятельный. Вот только я больше не была той девочкой, на которую произвели огромное впечатление его прагматизм и путешествия.
Как-то днем мы сидели в гостиной, совсем как тогда, с Фэн. Она незримой тенью стояла между нами. Хотя самозванка исчезла, я на каждом шагу натыкалась на свидетельства ее присутствия: потерянные шпильки, заказанные новые платья. За время пребывания в моем теле она собрала внушительную коллекцию драгоценностей, в основном, разумеется, из даров Тиан Бая. При этом Фэн прятала сокровища по всему дому, словно не доверяя удачному стечению обстоятельств и делая запасы на случай беды. Всякий раз, найдя такой тайник, я чувствовала сожаление, несмотря на то, что лицемерная женщина сознательно приговорила меня к судьбе голодного духа.
– О чем думаешь? – спросил Тиан Бай. Он принес мне тонкий нефритовый браслет в зелено-белую крапинку, похожий на ствол дерева из джунглей.
Я сердилась из-за того, что жених не заметил разницы между мной и той девицей, которая жаждала таких подарков. Но он вынул украшение с такой надеждой, и когда надевал его, на левой щеке юноши проявилась ямочка, поэтому я не смогла возмутиться вслух.
– Чувствую себя плохо, – призналась я.
И снова те же сожаления: отчего я не рассказала ему, что кто-то украл мое тело? Поведай я об этом с самого начала, возможно, все повернулось бы иначе. Что ж, он помог мне и ничего не подозревая. Подарил мне Чендану, которую я больше не могла увидеть или обнаружить. Я тревожилась, не зная, стоит ли она еще терпеливо на улице возле дома.
– В последнее время ты сама на себя не похожа, – заметил он. – Тебя что-то волнует?
Порой я задавалась вопросом, почему скрыла от него правду, но ведь он мог посчитать меня сумасшедшей. Из-за мнимого воспаления мозга на мне появилось клеймо. Он об этом не упоминал, но от слуг я узнала, что семейство Лим по-прежнему обдумывает отмену брака в случае проблем с моей стороны. Если такое произойдет, что станет с долгами отца? И я ведь любила Тиан Бая, верно? И все-таки я несомненно охладела к нему. Я позволяла ему ласкать мои волосы и прижимать меня к груди. Он даже целовал меня – ласково, с огромной нежностью. Но между нами всегда маячила Фэн. Я не могла забыть, с какой легкостью она использовала мое тело и в определенной мере ощущала надругательство. Как бы я хотела знать, заметил ли Тиан Бай наш обмен душами и не предпочитал ли ее мне. Она вела себя гораздо более страстно, кокетливо проявляя внимание к каждому его слову. По контрасту, я была меланхоличной и зачастую отстраненной.
Мысленно я все время возвращалась к обвинениям Лим Тиан Чина в совершении убийства.
Несмотря на объяснения жениха, частичка сомнения до сих пор разъедала сердце, словно грибок, который быстро расползается без лечения. Тиан Бай был терпеливым. Он не комментировал мою скрытность, не требовал от меня больше, чем я могла бы дать. Я стремилась рассеять это сомнение – темный свадебный подарок Лим Тиан Чина.
– Я кое-что слышала о тебе, – наконец сорвались с губ слова.
– Да? – В уголках его глаз появились морщинки.
– Вероятно, это лишь слух. Но я хотела узнать у тебя лично.
Он провел пальцем по изгибу моей шеи – тот же жест, что использовал и с Фэн.
– Так тебя волновало именно это? – уточнил он. – Думаю, будет честно рассказать тебе все, раз мы женимся.
Я ждала, а сердце подпрыгнуло куда-то к самому горлу. Он подошел к парадному окну.
– Я старше тебя, Ли Лан. Не буду отрицать – у меня уже были отношения. В Гонконге я любил одну женщину.
– Изабел, – непроизвольно вырвалось у меня. Он удивился.
– Так ты слышала сплетни. Но это было невозможно – и с моей стороны, и с ее.
– У вас был ребенок? – задала я вопрос, ненавидя себя за такую бесцеремонность.
– Нет. Никакого ребенка. Она вышла за другого, и вот поэтому-то я не искал тебя и не женился, когда впервые вернулся из Гонконга. Ты наверняка изумилась столь длительной помолвке, даже до гибели кузена. Но я считал, что так будет лучше. Видишь ли, тогда я не знал тебя.
Он улыбнулся мне – той медленной таинственной улыбкой, которая очаровала меня в самом начале. Я не сдержалась. Приблизилась и обвила руками его шею. И тогда он поцеловал меня, задержав губы так, что мои щеки загорелись.
– Ты похожа на школьницу, – сообщил Тиан Бай, дергая мои косички. – Когда поженимся, зачеши волосы наверх.
Позднее я упрекнула себя за то, что побоялась задать вопрос о смерти кузена. Когда мы были вместе, все казалось лишь дурацким подозрением, но, оставаясь в одиночестве, я снова терзалась. Также я желала знать, каким было его лицо в мое отсутствие. Не могла забыть тот холодный оценивающий взгляд, брошенный Тиан Баем на Фэн в моем теле, и вновь гадала, правда ли он не заметил нашего обмена душами.
Я по нынешней привычке обыскивала дом. Обшаривала его с момента возвращения – и вот так обнаружила тайники самозванки. Но драгоценности меня не интересовали. Я искала чешуйку Эрлана. Как и Чендана, она исчезла, едва я обрела тело, и
