Крован повернулся к ней, свет больше не застилал линзы его очков, и Боуда увидела его глаза – светло-серые, хладнокровно оценивающие. Она четко обозначила – Уиттем дал ему Мейлира, а Боуда передает в его распоряжение Мидсаммер.
И если Дженнеру хочется верить, что она делает это ради того, чтобы Крован вырвал Дар у Мидсаммер и передал его Дженнеру, как пальто, которое он мог бы надеть, тем лучше.
Дверь за спиной у Боуды резко открылась, что заставило ее вздрогнуть. Гавар, ее муж, вечный мужчина-ребенок, которому так много было дано от природы, но который, казалось, абсолютно ничем из этого не желает пользоваться.
– Ты же понимаешь, – начал Гавар, направляясь к маленькому столику, где стоял графин виски, и наливая себе бокал, – я должен убедительно показать, что я восстал против своей семьи и к режиму отца испытываю отвращение. А не просто забежал к ним на чашку чая.
– Это не похоже на чай, – заметил Дженнер.
Гавар пробормотал что-то грубое и залпом выпил.
– Мидсаммер скажешь, что тебя вызвали на ковер дать объяснение, как ты мог арестовать одну беглянку, а в конечном итоге выпустить на свободу двоих, – сказал Уиттем, протягивая свой бокал Гавару, чтобы тот его наполнил, будто он был дворецким в Кайнестоне. – Итак, какие у тебя новости для нас?
– Две. Первая: готовится побег из тюрьмы в Фулторпе тех, что были арестованы в Риверхеде, ну и других политических заключенных из Милмура, Бора, родителей Хэдли и так далее.
При имени Хэдли Дженнер вздрогнул. Боуда подозревала, что он почувствовал облегчение, когда старшая девчонка Хэдли сбежала с Кровавой ярмарки. Вначале она даже подумала, что это Дженнер помог ей исчезнуть с площади, потому что она не видела ее на спине ни у одного из бронзовых львов. Но нет, все-таки Мидсаммер как-то исхитрилась протянуть ей руку помощи, принимая во внимание участие Абигайл в устроенном Гаваром спектакле спасения заморыша из Милмура. Что ж, Абигайл Хэдли пока остается на свободе, но это ненадолго.
– Вторая новость, – продолжал Гавар, – готовится день протеста, который должен охватить весь Лондон. Она долго над этим проектом работала.
– Протест? – презрительно скривил губы Уиттем. – Будто кто-нибудь когда-нибудь чего-то добивался, размахивая на улице флагами и плакатами.
– Как она планирует проникнуть в тюрьму Фулторпа? – спросила Боуда. От Джона она уже знала о готовящемся дне протеста, но побег из тюрьмы Фулторпа – это новая информация. По всей видимости, решение было принято недавно. – Тюрьма надежно охраняется, чтобы взять ее приступом, Мидсаммер потребуется армия.
– Понятия не имею, – ответил Гавар. – То, что я организовал побег, обеспечило мне некоторую степень доверия, но своим меня там никто не считает. Более того, все важные вопросы Мидсаммер решает в довольно тесном кругу, мне туда доступ закрыт.
– Возможно, она собирается каким-то образом вас использовать, – произнес Крован, выражая на лице явную заинтересованность. – Именно ваш Дар уничтожил эшафот на Кровавой ярмарке, и именно вы силой своего Дара разметали по площади Милмура бунтовщиков и охранников.
– Я уже сказал, не знаю, – пожал плечами Гавар. – Вы хотите, чтобы я в этих событиях принял активное участие, вместо того чтобы попытаться их предотвратить?
– Да, для видимости. Нам нужно, чтобы Мидсаммер совершила громкое преступление. Ты знаешь, что́ она собирается делать с освобожденными заключенными?
– У них есть хорошо развитая контрабандная сеть вывоза людей из Британии. У Мидсаммер союзники во всех городах рабов и районах страны, поэтому они могут отправлять людей в любом направлении, хотя в приоритете Голландия и провинции Ирландии.
– Интересно… – Уиттем откинулся на спинку дивана, сжимая в ладонях стакан с виски. – Вот что, как только появится новая информация, сразу же докладывай. На данный момент твои сведения заслуживают внимания. Едва эти смехотворные беспорядки успокоят, а Мидсаммер окажется у нас под замком, твоя мать будет рада приветствовать тебя в Астон-Хаусе, и ты снова воссоединишься со своей дочерью.
– Урод… – процедил Гавар, туша сигарету о столик, лак, плавясь, испустил едкий запах. – Полагаю, если Мидсаммер захочет насадить твою голову на пику, я тоже должен принять в этом активное участие, разумеется для видимости.
Полы его кожаного плаща развевались, как крылья во́рона, уходя, он хлопнул дверью.
– Похоже, у Мидсаммер есть амбиции, – проговорил Крован. – Однако я не вижу здесь ничего, что требовало бы моего непосредственного участия. Я должен вернуться в свой замок, он уже несколько дней находится на полной ответственности исключительно моего дворецкого. Всегда забавно видеть, как мои гости проводят время в мое отсутствие, они, как правило, устраивают развлечения по собственному вкусу. Но задерживаться дольше неблагоразумно.
– Не согласитесь ли присоединиться ко мне за ужином сегодня вечером, – предложила Боуда, – а завтра, отдохнув, отправитесь в замок. Мы так много могли бы обсудить. – Она бросила заговорщический взгляд на Дженнера, который выглядел так, словно кто-то подарил ему щенка на Рождество.
– Весьма приятное предложение, – сухо улыбнулся Крован. Возможно, он уже представлял себе, как Мидсаммер доставляют к нему в замок, где ее Дар будет извлечен и детально исследован. Он встал и любезно поклонился.
Боуду не радовала перспектива провести несколько часов наедине с этим человеком. Но ей важно было выяснить, будет ли он полезен в финальной борьбе за власть. Способен ли он стать ее союзником? Или выберет позицию нейтрального наблюдателя? Или, возможно, даже проявит себя как ее соперник?
– Протесты! – презрительно воскликнул Уиттем, как только за Гаваром закрылась дверь. – Это самое большее, на что способна эта шлюха? Но нам нужно нечто покрупнее, чем беготня по улицам. Я не могу публично наказать ее за уличные драки и несколько разбитых окон.
– Я согласна, – сказала Боуда. – Мидсаммер хочет показать, как высоки ее помыслы и как низко мы пали. У нас нет шансов выдвинуть против нее обвинение в убийстве…
Дженнер согласно кивнул:
– Но мы могли бы намекнуть, что она стояла за убийством своего дяди, потому что знала: если он женится на тете Эвтерпе, Мидсаммер окажется вне линии преемственности Зелстонов.
– Отлично, это может сработать. По крайней мере, на данный момент важнее не арестовать ее, а подмочить ей репутацию. Мидсаммер стремится к моральному превосходству, а мы не можем этого допустить. Итак, мы позволим ей выиграть Фулторп, но сделаем так, что эта победа станет ее проигрышем. Затем в Лондоне мы ее окончательно уничтожим. Вот что я придумала.
Боуда оперлась на спинку дивана и изложила отцу с сыном половину своего плана.
10. Аби
Аби успокаивающе провела рукой по спине Рени, которая неотрывно смотрела в окно машины. Лондон они покинули задолго до рассвета и были в пути
