— Как любопытно… — бормотал доктор. — Попробуем-ка вот это.
Я скосила глаза и увидела, что закладка выпала из упавшей на пол книги, и, строго говоря, это была и не закладка вовсе, а фотокарточка. Технику фотографирования привезли в Брионскую империю из Лануа, как и многие, по моему мнению, полезные вещи, и страсть к запечатлению себя на плотных карточках быстро захватила светское общество. Для остальных же услуга пока была слишком дорогой. Впрочем, что я знала о доходах ордена заклинателей?
Я подняла карточку и пригляделась.
На фоне Мэлвилла стояли мужчины и женщины, среди которых я узнала лица наших мастеров, а еще — молодые парни и девушки, похоже, тогдашние ученики школы заклинателей. Доктор хранил этот снимок не просто так: на нем он стоял рядом с мастером Эрнестин, и готова поклясться, между этими двумя что-то было. Я почти уже вернула карточку на стол, как еще один парень привлек мое внимание. Ученик, форма все та же, что и у нас, разве что на куртке у самого ворота что-то приколото, толком не разглядеть. В любом случае я сразу потеряла то, что показалось мне странным. В итоге перевернула, посмотрела дату — пять лет назад — и положила снимок на раскрытый журнал.
Но что же в нем было таким знакомым?
— Ты еще здесь?
Я резко развернулась спиной к столу, как будто занималась чем-то непристойным. Доктор Джин неопределенно махал в воздухе рукой, на что-то мне явно намекая.
— Там. — Снова этот странный жест. — На третьей полке снизу.
— Это? — Я подошла к стеллажу и взяла в руки флакон, похожий на тот, что он предлагал мне.
— Нет! Нет. Рядом, который с синей этикеткой.
— Но это не третья полка…
— Прошу, скорее!
Я прониклась его тревогой и без лишних вопросов схватила нужную бутылочку и протянула доктору. Он зубами вынул пробку и силой залил жидкость Кристиану в рот. Парень мгновенно покраснел, хотя до этого был белее мела, и начал судорожно дергаться. Я испугалась, но доктор Джин не дал мне передышки:
— Держи его и не дай себе навредить.
И убежал обратно к столу.
Я села рядом с Гессом и попробовала удержать его за плечи, но не тут-то было. Его трясло как в лихорадке, и мне пришлось навалиться всем весом, чтобы прижать к кушетке. Тут мне стало совсем не по себе.
— Что с ним?
— Пока сложно сказать. Я должен поговорить с ним наедине. Боюсь, проблема не совсем физического свойства.
Я вспомнила слова мастера Конрада и уставилась на доктора Джина:
— Одержимость?..
В этот момент Кристиан перестал вздрагивать и открыл глаза. Жуткая краснота спала, и он снова стал привычно бледным, разве что губы почти посинели и покрылись трещинами.
— Где я? — спросил он сонно.
Доктор Джин кивнул мне, и я решила, что случай узнать все от самого Кристиана мне еще представится, а пока лучше оставить их с доктором вдвоем. Я в последний раз провела ладонью по его плечу и, поймав на себе рассеянный недоуменный взгляд, вышла из кабинета.
Это повторялось снова и снова, как в страшном сне. Это и было сном, Кристиан знал, что прошлое живо только в его больном подсознании. Знал… и все равно продолжал бояться.
Если бы тогда он успел домой вовремя, изменил ли он что-нибудь? Наверное, нет. Даже Саймон не смог, а он был настоящим заклинателем. Кристиан гордился, что был его младшим братом. Но тот день… Если бы его можно было вычеркнуть из памяти, вычеркнуть из жизни!
Кристиану казалось, он горит изнутри, хотя тело было холоднее льда и неподвижнее камня. Все, как тогда. Ничего не меняется, только становится хуже.
Кристиан бежал, но нельзя убежать от того, что уже произошло.
— Когда это случилось? — мягко спросил доктор Джин, когда тело перестало ломать после долгого онемения и Кристиан смог сидеть самостоятельно.
— Три года назад.
— Саймон Гесс приходился тебе братом, я прав?
— Приходится, — поправил Кристиан. — Его смерть не доказана.
— Прости, но среди заклинателей худший вариант всегда самый верный. Заклинатели духов не пропадают без следа, если только они не…
— Он жив!
Кристиан сжал кулаки, кляня себя за несдержанность. За эти годы он ни разу не позволил себе проявления истинных чувств, потому что знал — это никому не нужно. Если он и хотел когда-то, чтобы к нему проявили внимание, так это тогда, когда он передавал просьбу о помощи городскому главе. Но казна не была готова к тратам на двух заклинателей, поэтому эти деньги ушли на похороны целой деревни.
— Возможно, ты и прав, — примирительно ответил доктор Джин и сложил руки перед собой. Пахло лекарствами и дезинфекцией, в приоткрытое окно проникал свежий прохладный воздух. Это отвлекало, и Кристиан начал дышать нормально, а не как загнанный зверь.
— Это когда-нибудь закончится? — вдруг спросил он. Вышло как-то беспомощно, совсем по-детски, но доктор даже не улыбнулся.
— Есть несколько видов одержимости духами, — издалека начал доктор. — Первый, самый страшный, когда дух занимает человеческое тело, но для этого ему нужно согласие, которое он может получить лишь по доброй воле. Это самый плотный симбиоз, хотя, конечно, в итоге тот, кто слабее, погибает. Эта форма одержимости может длиться годами, но, как правило, человек всегда проигрывает. Вторая форма, когда дух захватывает тело силой, но сосуд, фигурально выражаясь, трескается почти сразу, превращаясь в безумного монстра, мало похожего на человеческое существо. Легкая форма одержимости — влияние на сознание. Люди слышат и видят то, что нашептывает им дух. А еще бывает такое, что дух оставляет на человеке метку. Никто точно не знает, к чему это может привести. Каждый случай уникален.
Кристиан молча поднялся и, повернувшись к доктору спиной, задрал рубашку выше лопаток. Между ними белел крестообразный рубец, похожий на след от
