Не отводя от близняшки глаз, Пурити дернула за веревочку колокольчика, и из-за двери тут же послышался звон чайных ложек.
— Ты права, Лизхен, — продолжила Клу, прикидывая, как бы ей улизнуть, до того как кого-нибудь еще Убьют, а еще изумляясь тому, кто вдруг оказался главным подозреваемым. — Это и в самом деле чаепитие.
Прошел еще целый час, прежде чем Пурити выдался шанс улизнуть. Тридцать минут они пили чай, а потом еще тридцать старались не замечать, как Лизхен плачет в платок. И все это происходило в молчании — тяжелом, наполненном страхом молчании.
Наконец Пурити отпросилась отойти под тем благовидным предлогом, что ей надо переодеться, но, вместо этого, поспешила сбежать из комнат Лизхен, прошмыгнув через гардеробную, выходившую в прихожую, а оттуда в фойе, в конечном итоге оказавшись в основном коридоре, ведущем к выходу из апартаментов. Комнаты Лизхен примыкали к внешней, стеклянной, стене Купола, и Пурити постоянно казалось, будто огромный оранжевый глаз, взиравший через прозрачную изогнутую поверхность, следит за ее бегством. С облегчением закрыв за собой дверь фойе, она все равно не могла ощущать себя в безопасности, пока не окажется как можно дальше от Ноно Лейбович и не закончит дело, начатое еще прошлым днем. Следовало слушать собственные чувства, а не какое-то там похожее на каменную стену подобие человека с ореховой кожей и мягкой бородой. Пурити со всех ног припустила обратно к Краскам Зари.
«Мнер Братислава отдал Ноно Оружие, перед тем как та Убила его, — мчались мысли Пурити быстрее ее обтянутых белыми гетрами ног. — Она и есть Убийца и мясник из птичника. Вот так раз».
Но даже такая, что недавно выяснилось, умница, как Ноно не была способна все это устроить в одиночку; пользоваться Оружием ее научил лорд-сенатор из Круга Невоспетых. Колокола, какая все-таки дыра в безопасности! Что же такого необычного было между ног Ноно, что той удалось убедить Мнера Братиславу нарушить данную им присягу? Где и как удавалось Кругу тайно хранить столь опасный инструмент? Пурити не знала точно, но все ее нутро подсказывало, что Оружие было там, среди Красок Зари. Она была уверена в этом, — конечно, абсурдно слепо доверять своему чутью, но, кроме этого абсурда, у нее все равно больше ничего не оставалось. А потому Пурити решила все же положиться на него.
Она избрала самый короткий маршрут — через ворота Башни Дев, а оттуда по уединенным тропинкам сада, примыкающего к Пти-Малайзон. Пурити взбежала по лестнице, направляясь к обитым серебром, двойным металлическим дверям пятого этажа и гадая, как ей удастся войти без преторианского шлема. Но двери оказались широко распахнутыми, и девушка решительно вбежала внутрь, даже не задумавшись о причинах столь странного явления, а затем, прошмыгнув в полуоткрытый люк, чуть не упала лицом вниз прямо перед самыми Красками Зари.
Белый свет. Россыпь ярких мазков. Атмосфера древности, охладившая ее разгоряченный разум дыханием зимы.
— Колокола, им следовало выбрать хорошие замки! — прошептала Пурити себе под нос, медленно поднимаясь, словно маленькая девочка, выбирающаяся из сугроба, чувствуя тяжесть белого света на ресницах.
— А они и выбрали, глупышка.
Клу открыла глаза и увидела на винтовой лестнице ухмыляющуюся худощавую фигуру в облачении из канареечного тюля. У ног Ноно зашевелилось лежащее тело, и близняшка сильным ударом ноги спихнула его вниз. Истекающий кровью раненный в бок Кайен приподнял голову и слабо махнул Пурити.
— Только посмотрите, кто тут у нас рыскает возле пещеры сокровищ! — осклабилась Ноно, прокручивая в руке тонкий, словно лента, серебристый меч. В резной рукояти Пурити узнала трость солнцезащитного зонтика. — Это же твой ручной простолюдин.
Ноно сошла по последним ступенькам и прижала Кайена к полу, наступив тому на поясницу.
— Я все знаю! — заявила Пурити.
Эта ложь пришла ей на ум сразу же, едва она увидела Кайена. И как она только могла подумать, что Убийца — это он? Он был таким... милым.
— Кор, и что это значит? — В насмешливом голосе Ноно прорезался какой-то странный акцент.
— Тебе требовалось научиться владеть Оружием. — Пурити подняла руки ладонями вперед, стараясь соображать как можно быстрее. — Нечто вроде этих твоих уроков танцев. Это же был танец с тростью, так ведь, Ноно? И ты очень хороша в том, чтобы монотонно повторять одно и то же действие раз за разом, верно? Вот что дает тебе добиться идеальных результатов. Это вообще единственное, что позволяет тебе их добиться.
Ноно вжала каблук в копчик Кайена, заставляя того вскрикнуть от боли.
— Ты шла всего лишь за одним конюшим. — Пурити старалась говорить так, словно бы навсегда оборвать жизнь одного-единственного беззащитного паренька было вполне приемлемо. — Всего одним. Ты не ожидала увидеть целую толпу голых юношей, не говоря уж о двух Цзэнах! И как это Цзэны оказались в том подвале? Ха! — Клу вынуждена была признаться себе, что не годится для большой сцены, однако Ноно, кажется, не заметила, что та переигрывает.
— Енто ты отхуда так много узнала о моих боевых вылазках? — прищурилась близняшка.
«Почему она так странно говорит?»
— Должна признаться, ты не очень-то старательно заметала следы, Ноно. Резня на птичьем дворе? Группа мертвых портных и белошвеек с канареечного цвета нитками в руках; юноша, чьими последними словами стало твое указание «залатай ее». Вот до чего невинны были твои жертвы, повелительница клинков. — Пурити поняла, что начинает закипать. — А еще ты вполне добровольно выдала информацию о том, что была любовницей Мнера Братиславы перед тем, как тот Умер. Перед тем, как ты Убила его. Правда, Ноно, ты просто не способна хранить тайны, и я не единственная, кто может связать концы с концами.
— Ох! — Ноно повесила нос. — Теперь я, кажись, сбилась с курса.
— Я... я не очень понимаю, что ты хочешь сказать, но могу помочь тебе.
— Папочка, до того как уйти, увлекался книжками про море. — Ноно бросила на Пурити печальный теплый взгляд, однако это выражение тут же вновь обратилось в злобную усмешку. — К счастью для меня, морские
