В салоне воцаряется гробовая тишина. Мы молчим, и это молчание будто оглушает меня, заставляя вспомнить все, через что мы прошли с Адамом. На мгновение мне кажется, что причина всему – странная история моей мамы. Письма неспроста крали из дома. Видимо, Рик как-то причастен к ее прошлому. Адам говорил, что он старше нас. Может, он знал ее в то время? Вряд ли… Тогда он был еще ребенком…
– Я же сказал, не думай об этом, Эмили, – прерывает мои мысли Кинг. – Больше всего я не хочу, чтобы ты переживала. Я сам все решу.
После того как я попала в больницу, Адам всячески пытался оградить меня от трудностей и забот, и я ему, конечно, благодарна, но в этом случае мы должны решать проблему вместе, потому что она касается нас двоих.
Две серо-голубые льдинки застывают, и Кинг превращается в задумчивую статую. Как всегда, я могу только гадать, о чем он размышляет. Немного отдышавшись, я нажимаю на педаль газа и потихоньку везу нас домой. Взгляд моего парня, устремленный куда-то вдаль, лишен эмоций, но по желвакам понятно, что он напряжен. Как только я паркую машину, Адам выскакивает из салона и идет быстрее в дом.
За наши недолгие отношения я уже привыкла к его перепадам настроения и поэтому стараюсь не обращать особого внимания на всплески эмоций. Адам – неуправляемая машина: когда он в гневе, остановить его очень сложно.
Едва я прохожу в дом, на втором этаже слышится шум. Наверное, какое-то время лучше не подниматься. Завтра у меня день рождения, и я не хочу в очередной раз погружаться в пучину переживаний.
– Мисс Грин, мистер Кинг сообщил мне, что завтра у вас семейный ужин, – говорит Стефани, теребя в руках метелку для пыли. – Не хотите составить меню, чтобы я начала приготовление блюд?
Джон, как всегда, на шаг впереди меня!
– Нет, что вы, я сама приготовлю ужин, не переживайте.
Сколько бы Кинг старший ни платил домработнице, мне все равно неудобно нагружать Стефани домашними заботами.
– Тогда я схожу в магазин за продуктами, – немного растерянно предлагает она.
На втором этаже на пол с грохотом падает что-то тяжелое, но ни я, ни Стефани на это не реагируем.
– Не переживайте, я справлюсь, – улыбаюсь я, и женщина оживляется. – Если мне понадобится помощь, я вам сообщу.
Стефани коротко кивает и продолжает вытирать пыль, а я, собираясь с мыслями, все-таки решаю подняться наверх.
– Мне плевать, что ты хочешь! – слышу за дверью разгневанный голос Адама и замираю. – Если ты еще раз появишься у меня или у нее на глазах, я оторву тебе голову!
Голос затихает, и я переступаю порог. Шкаф, на котором лежали книги, валяется на полу, кресло перевернуто, вещи разбросаны по углам. В комнате царит настоящий хаос, и посреди него на кровати сидит Адам, схватившись за голову. Его растрепанные волосы касаются напряженного лица, а губы сжаты в тонкую полоску. Адам, словно вулкан, готовый в любой момент рвануть.
– Все хорошо, – шепчу я и обнимаю его, но он не шевелится. Его каменное тело застыло.
– Эми, – чуть слышно говорит он, – уйди, пожалуйста.
Его слова застают меня врасплох. Меня будто обливают холодной водой, и я отстраняюсь.
– Адам, я могу подать заявление в полицию на Рика и…
Адам вскакивает и со всей силы пинает перевернутое кресло, после чего его кулак летит в дверь ванны, ударяя ее так, что она перекашивается на петлях. Серо-голубые глаза искрят злобой и безумием, как тогда в парке, когда Рик схватил меня и угрожал ножом.
– Думаешь, у них на меня ничего нет? – вспыхивает Кинг. – Рик не так глуп, чтобы идти напролом. Надо было добить этого ублюдка.
Я ловлю Адама, мечущегося по комнате, и обнимаю его вновь. Не хочу больше видеть его ярость, не хочу видеть обезумевшие от злобы глаза и избитые в кровь кулаки, хочу обычной жизни, без крови и слез, без страха потерять.
На этот раз Демон успокаивается, его мышцы расслабляются. Адам глубоко вздыхает, зарываясь лицом в мои волосы, и гладит меня по голове.
Секунды? Минуты? Я не знаю, сколько мы так стоим. Когда порыв гнева стихает, Кинг отстраняется и тихо произносит:
– Спасибо.
Я легонько касаюсь его губ и чувствую, как его руки обвиваются вокруг моей талии. Адам прижимает меня к себе, заставляя сердце выбивать ребра изнутри. Птица подлетает к щеке и легонько касается моей кожи. В этот момент я забываю, как дышать, все внутри трепещет.
Любить трудно, но я уже не представляю жизни без Адама Кинга. Без его рук, тепла, аромата тела, без его задумчивого взгляда и колких шуточек в мой адрес. Его душа – темная загадка, непонятная и странная книга, но я с удовольствием читаю каждую страничку.
– Я люблю тебя, – шепчу ему на ухо.
– Взаимно, – отвечает он, высвобождая меня из объятий. – Я сегодня отъеду по делам, не теряй меня, ладно?
– По каким делам?
– Отец попросил…
Стук в дверь разрывает связь наших пристальных взглядов, и в комнату заходит Стефани. При виде хаоса, который творится вокруг, она роняет из рук метелку и тут же поспешно поднимает ее.
– Я зайду позже.
– Не надо, – Адам с невозмутимым лицом поднимает упавший шкаф и кресло. – Здесь нужно убрать.
Она кивает, заходит в комнату и начинает собирать книги. Мне становится дико неудобно наблюдать за тем, как она складывает его одежду и сорванные со стен плакаты. Я принимаюсь ей помогать, но Адам хватает меня под руку и выводит в коридор.
– Не хватало еще, чтобы ты разгребала мой хлам, – бубнит Кинг, и я усмехаюсь, замечая его нарочито грозный взгляд.
Адам плетется на кухню и с ходу открывает холодильник, доставая нарезку бекона и ветчины, ломтики хлеба и листья салата.
– Кажется, кто-то превращается в травоядное? – улыбаюсь я, кивая в сторону салатных листьев, которые Адам аккуратно выкладывает на хлеб.
– Видимо, это передается половым путем! – Птица подлетает ко рту, и на лице Кинга появляется наигранный испуг, а в глазах пляшут бесенята.
Я кидаю в него помидор черри, но Адам ловко уворачивается, отправляя в ответ кусок ветчины.
– Вот, попробуй нормальной еды, – смеется он, когда в меня попадает бекон, и кусочек застревает в волосах.
Его превосходство и хорошая реакция начинают меня раздражать, я хватаю кетчуп и со всей силы надавливаю на пластиковую бутылку, попадая точно в цель. Из меня вырывается дикий смех, когда я замечаю мрачнеющий взгляд, и в одно мгновение меня накрывает волна молока. Адам хватает меня в охапку и кладет на стол.
– А может, мне съесть тебя? – На лице Демона появляется злобная ухмылка.
– Пусти, это не смешно! – пищу я, но стальные руки прижимают меня к столу.
– Проси! – говорит Адам.
Плавали – знаем.
– Прошу! – смеюсь я, и Кинг тут же меня отпускает.
– Хорошая девочка, все на лету схватываешь.
– Ага, –
