Лес на первый, да и на второй взгляд совершенно не походил на пристанище жестоких убийц — в нем совершенно не было ничего зловещего. В ветвях деревьев переливчато щебетали птицы. Густые зеленые кроны создавали над дорогой купол, через который проникали лучи солнца, приобретая нежно-изумрудный оттенок, так что иногда начинало казаться, что телега плывет в тоще воды.
Первое время Люси напряженно ожидала нападения. Закутавшись в плащ, она низко склонила голову к поводьям и вздрагивала от каждого звука. Но минуты шли, и ничего не происходило. Нацу напротив, совершенно не волновался, вышагивал справа от телеги, заложив руки за голову и фальшиво напевая одну из песенок, которым его научила Люси.
Время тянулось, как вязкая патока. Прошел час, два, но разбойники не показывались. Люси уже начала думать, что сегодня они не нападут, и придется заночевать в лесу.
Именно в тот момент, когда она окончательно расслабилась, Нацу прошептал:
— Десять. По пять с обеих сторон дороги.
Люси стоило большого труда подавить первый порыв вскочить и начать озираться. Она просто осторожно посмотрела из-за края капюшона на стену деревьев. Конечно же, Люси не заметила ничего подозрительного. Разбойники были настоящими детьми леса — их появление даже птиц не спугнуло. Но обмануть нюх дракона они не могли.
Еще некоторое время бандиты ничего не предпринимали, видимо, приглядывались к мешкам на телеге и прикидывали, стоит ли овчинка выделки. Но искушение было велико: два беззащитных путника, везущие какое-то добро — как тут не напасть?
В воздухе что-то свистнуло и, прежде чем Люси успела испугаться, Нацу поймал две стрелы, переломив их в полете, точно тростинки. Но его нечеловеческая скорость реакции не насторожила привыкших к безнаказанности разбойников.
С гиканьем и свистом они вывалились из кустов на дорогу. Замелькали новые стрелы, их все Нацу сжег в полете, выдохнув струю огня. Тут-то разбойникам и следовало бы дать деру, но они оказались ребятами не робкого десятка. А, может быть, просто приняли Нацу за какого-нибудь циркового фокусника. Мало ли, они тоже ведь огонь выдыхают. Он бросился навстречу разбойникам, те, не подумав отступать, обнажили мечи.
Поспешно спрыгнув с козел, Люси спряталась за телегой, удерживая под уздцы напуганную лошадь.
Сражение на дороге было кратким и жутким. Люси бы с удовольствием зажмурилась, чтобы не смотреть, но, как и в тот раз, когда Нацу бился с тремя драконами на площадке своего логова, она не смогла отвести взгляд, будто ее заворожили. Под слоем страха в ее душе притаился непонятный, отвратительный ей самой восторг. Восхищение чудовищной силой и смертоносной грацией.
Нацу носился среди людей так, что за его движениями не всегда можно было уследить глазом. Его руки, обнаженные от плеч до локтей, вспыхнули пламенем. Взмах этих оранжево-алых крыльев феникса оставил на земле три обугленных тела: два еще дергались, а одно застыло неподвижно. Нацу снова взревел, и поток огня накрыл сразу четверых разбойников, обратив их в горсти черного пепла за один миг. Бандиту, набросившемуся на Нацу с шипастой булавой, он просто оторвал руку, державшую оружие, а затем и голову. Легко, одним движением. Другому бандиту пробил грудь пылающим кулаком.
«Девять, — сказал внутри Люси незнакомый ей спокойный голос. — Но ведь их было десять».
И тут она ощутила прикосновение ледяной стали к горлу.
— Не дергайся, — раздался над ухом хриплый голос, и Люси обдало гнилостным дыханием человека, не следящего за своими зубами с самого рождения.
Удерживая меч у ее горла, разбойник вывел Люси из-за телеги так, что заставший посреди обгорелых тел Нацу мог их видеть.
— Эй, ты, ебаный монстр, твой приятель у меня! — рявкнул бандит. — Одно движение и…
За один удар сердца Нацу обернулся и плюнул. Люси ощутила, как над ухом просвистело что-то горячее, опаляя кожу. Затем рука, сжимавшая ей плечо, ослабла. За спиной Люси раздался глухой звук, с каким падает тело.
На одно мгновение, показавшееся ей длинною в вечность, Люси застыла, глядя прямо перед собой, но ничего не видя. Потом медленно-медленно обернулась.
Взявший ее в заложницы разбойник лежал на земле, раскинув руки. С правой стороны его лба чернела дыра, от которой поднимался дымок.
— Ты как? — спросил подошедший Нацу. — Этот урод тебя не ранил?
— Нет, все хорошо. Ты успел вовремя.
Нацу высокомерно фыркнул.
— Еще бы. Он, в самом деле, думал, что сможет вот так запросто тебе угрожать, и я ничего не буду делать? Тупица.
Все произошло так быстро, что Люси даже толком не успела испугаться за свою жизнь. Пожалуй, многочисленные испытания притупили ее чувство опасности. По крайней мере, обычные люди с мечами уже не могли ее напугать. Люси волновало другое: что если бы разбойник, взявший ее в заложники, действовал умнее? Мог бы он, используя Люси, поставить Нацу в безвыходное положение?
Получалось, что она является еще одним слабым местом могучего дракона, кроме транспорта. Сегодня определенно был день открытий, и они Люси совсем не нравились.
Тряхнув головой, она вернулась из мира абстрактных раздумий на лесную дорогу.
Вернее, на место побоища.
В воздухе разливался отвратительный запах горелого мяса, от которого Люси была готова повторить недавние приступы тошноты Нацу. Двое разбойников были еще живы, их душераздирающие стоны ржавыми ножами вонзались в сердце. Люси заткнула уши и втянула голову в плечи, поэтому не успела остановить Нацу. Подойдя к разбойникам, он безжалостно добил обоих одним взмахом пылающей ладони. Затем невозмутимо потушил пламя, начавшее охватывать траву, а в некоторых местах перекинувшееся на деревья.
Умом Люси понимала, что грабящие и убивающие путников уроды не заслуживают ничего, кроме смерти. На самом деле им даже было лучше быстро погибнуть от руки Нацу, ведь по законам королевства пойманных разбойников четвертуют. И все же что-то в душе Люси восставало против добивания раненых.
Сглотнув ком в горле, она проговорила сипло:
— Стоило оставить хотя бы одного, чтобы он показал дорогу к их логову.
— Зачем? Я найду ее по запаху, — обронил Нацу.
Действительно, припав к земле, как собака, он начал старательно принюхиваться. Люси оставалось лишь изумляться, как он может что-то чуять среди этой невыносимой вони.
Привязав успокоившуюся лошадь к дереву, Люси двинулась следом за Нацу в глубину леса.
Бесконечно долго они шли, петляя между деревьями, продираясь через заросли кустов, пересекая цветочные поляны, будто созданные для того, чтобы беззаботно плести венки. Люси довольно быстро потеряла направление, все деревья казались одинаковыми, и сама она бы точно не нашла обратную дорогу. Но Нацу уверено продвигался по следу, так что можно
